Александр Мазин - Имперские войны: Цена Империи. Легион против Империи
Он поднял арбалет, тщательно прицелился – сверху это было очень удобно – в здоровенного парня, который держал значок с золотой птицей. И парень, и «птица» сквозь космическую оптику смотрелись замечательно грозно…
Б-бам! – приклад резко толкнул в плечо, парня со значком отшвырнуло назад. Он больше не встал, но значок подхватил кто-то другой…
И тут Коршунов воочию увидел, что такое – атака варваров. И понял, почему Одохар с Комозиком только усмехались, когда он говорил о необходимости «воодушевить» воинов.
Этих воинов воодушевлять было ни к чему. Страшной силы рев взлетел над ущельем. Варвары мчались вверх по склону огромными прыжками, раза в три быстрее спускающихся римлян, накатываясь на аккуратные шеренги темной бурлящей волной.
Коршунов натянул арбалет и пустил еще одну стрелу – в римлянина, отличавшегося особенно высоким гребнем. Попал.
Между противниками осталось шагов тридцать, не больше. По строю римлян прокатилось слитное движение – и десятки дротиков полетели в набегающую толпу… толпа поглотила их, как раньше поглотила камни пращников. Кое-кто упал, кое-кто отбросил щит, в который воткнулся дротик… но движение не замедлилось – ускорилось и… р-раз – десятки копий, дротиков, топоров посыпались на выпуклые римские щиты, вышибая из рядов аккуратные фигурки. Бреши тут же затягивались. Но не все. Некоторые – не успели. Кипящий буйный варварский вал наконец достиг цели и захлестнул плотину. Никто из нападавших не думал о собственной безопасности. Они с яростным ревом обрушивались на противников, разваливая щиты и головы, взбегая по падающим телам, перекувыркиваясь, перепрыгивая через щитоносцев… передовую шеренгу римлян захлестнуло в первую же секунду. Вторую разметало с такой же быстротой. Готы проникли в щели между отрядами, и щели эти тут же расширились, словно трещины в плотине – под натиском водной стихии..
Сквозь прицел-монокуляр Коршунов очень хорошо видел, как бьются воины-варвары. Он не узнавал лиц: все лица стали одинаковыми. Свирепыми масками с распяленными дырами ртов. Кровь хлестала на руки, на доспехи, превращала бороды и волосы в алые сосульки. Это была безумная рубка, в которой выживал сильнейший, и сильнейшими, безусловно, были те, кто приплыл вместе с Коршуновым.
Но так было не везде.
Второй эшелон римского отряда устоял и даже ухитрился сохранить некое подобие порядка. На него тоже давили, но напор первоначального разбега угас, так что тонкая цепочка римлян сумела сохранить строй и сейчас медленно пятилась – вверх по ущелью, туда, где дорога становилась уже… Коршунов наконец нашел того, кто командовал отступающими. Это оказалось не так уж сложно, поскольку этот воин держался рядом с единственным уцелевшим значком, доспехи на нем были получше прочих, и, главное, он – командовал. Коршунов поймал в паутинку монокуляра украшенную чеканкой кирасу, сделал поправку на расстояние и плавно нажал на спуск.
Арбалет толкнуло вверх, поэтому Коршунов не увидел, как стрела попала в цель. Но она попала, поскольку римский офицер исчез и больше в поле зрения не появлялся.
Коршунов быстро перезарядил оружие и послал стрелу в того, кто держал значок. И снова попал, причем так удачно, что значок упал вперед, на голову какого-то римлянина, а тот, кто его держал, рухнул под ноги товарищей. И в одном-единственном месте строй смешался… и лопнул. В образовавшуюся брешь тут же прорвался добрый десяток варваров.
Очень вовремя. Метров двадцать – и римляне смогли бы сдвоить ряды… и продержаться еще немного. И убить еще с полсотни врагов, прежде чем ярость варваров размажет их по камням мостовой.
И тут, в момент, когда Коршунов был уже практически уверен в победе, ситуация изменилась. К римлянам подошло подкрепление. Коршунов увидел их раньше, чем сражавшиеся. Увидел блестящие шлемы на изгибе дороги. Много шлемов. По меньшей мере раза в два больше, чем в первом отряде, том, который смяли и сейчас добивали его варвары, растянувшиеся, разрозненные…
– Агилмунд!
Родич оторвался от увлекательного накручивания ворота «скорпиона».
– Глянь туда!
На очередном повороте – солнечный блеск бронзовых шлемов…
Агилмунд глянул мельком, кивнул и тут же перевел взгляд выше. Лицо его стало весьма озабоченным.
Коршунов проследил, куда смотрит старший сын Фретилы, и понял, что тот счел более важным, чем приближение римского отряда, численно превосходящего «десантников».
Ага, ну конечно!
Из города вверх, по дорожкам и тропам, крохотные, как муравьи, уходили люди. И уносили добычу.
Агилмунд быстро глянул в сторону моря: не появились ли наконец боранские корабли? («Черт! – подумал Алексей. – Как скверно, что нет нормальных средств связи. Надо этот вопрос решать!») – и снова уставился на поле боя. Помрачнел. Ну да, нет никакой возможности снять часть сил и бросить их на перехват уносимого имущества…
– Ромляне! – гаркнул Коршунов. – Ромляне на подходе! Наших надо собрать вместе, понял? Иначе из них сделают фарш!
Дошло, блин! Агилмунд подумал немного, посопел, потом сложил ладони рупором:
– Одохар!
Хрен там! Доблестный рикс (Коршунов отлично его видел) с несколькими «сопровождающими» добивал группку прижавшихся к склону римлян.
– Одохар-р!!!
Куда там!
Зато услышал Травстила.
Жрец-кузнец держался неподалеку от рикса, но уже не дрался, наблюдал. И теперь оглянулся…
– Травстиле кричи! – скорректировал родича Коршунов.
– Угу. Травстила! Ромляне! Близко! Много!!! – надрывая глотку, заревел Агилмунд.
Кузнец кивнул и степенно (мать его так!) направился к Одохару, который как раз разобрался с той кучкой римлян и озирался, высматривая, кого бы еще порешить.
Травстила похлопал рикса по плечу, показал на Агилмунда, сказал что-то…
Коршунов прильнул к монокуляру. Бородатое, заляпанное кровью (наверняка чужой) лицо рикса гревтунгов утратило азартное выражение. Он закричал, созывая своих… поздно!
Римляне уже выкатились из-за поворота… и покатились дальше, гоня перед собой разрозненные кучки готов, подминая тех, кто сопротивлялся…
Надо отдать должное Одохару: он не полез нахрапом на превосходящие численно и организационно силы противника. А может, сработал пример Скулди: опытный герул, едва увидев наступающих римлян, моментально скомандовал отход…
Разумеется, отойти успели не все. Да не все и захотели отойти. Иные отморозки в одиночку бросались на строй легионеров… и отправлялись прямиком в Валхаллу. К Доннару и вотану. И лишь немногим удавалось прихватить с собой врага: римляне работали весьма профессионально. Коршунов не мог не восхититься, глядя, как их отряд спускается к пристани, словно некое многорукое-многоногое чудовище, слаженно, несуетливо и деловито уничтожая всех, кто оказывается у него на дороге.
Но и готы с герулами тоже даром времени не теряли. В считанные минуты раздербанили топорами ближайшие сараи, покидали обломки кучей и, укрывшись за импровизированной и довольно чахлой баррикадой (за спиной – невысокий парапет, полукругом выдающийся в сторону моря), встретили наступающего противника градом копий, дротиков и всего, что попадалось под руку.
Коршунов ожидал, что римляне ответят тем же или попытаются взять баррикаду штурмом, поневоле разбив строй и рискуя увязнуть или поломать ноги в деревянных обломках… ничего подобного. Легионеры даже не остановились. Просто второй ряд вскинул вверх щиты, прикрывая строй сверху, а первые дружно уперлись щитами в баррикаду… и куча хлама сдвинулась с места.
Укрывшиеся за ней заорали еще громче. Многие тоже уперлись щитами, пытаясь остановить движение, но хотя каждый гот или герул в отдельности был наверняка здоровее отдельно взятого латинянина, противостоять напору легионеров они не смогли. Как не могли из-за собственной баррикады даже дотянуться копьями до римской шеренги. А баррикада все ползла и ползла, прижимая варваров к парапету, лишая маневра. Сверху Коршунов видел изготовившихся пращников и дротикометателей. Они не торопились. Выжидали, пока их враги собьются в плотную массу. Тогда ни один снаряд не пропадет даром…
Но римляне тоже недооценили противника. Алексей увидел, как Скулди спрыгнул на щит, который держали трое герулов… хоп! И Скулди уже в воздухе! Перелетел через баррикаду и приземлился прямо на щиты, которыми римляне прикрывали головы, сшиб посланный в него одинокий дротик и соскочил прямо в гущу врагов. А мгновением позже еще один герул совершил красивый полет. Этот не сумел удержать равновесия, опрокинулся назад, скатился под ноги первой римской шеренги и умер, проколотый сразу тремя мечами. Однако других «прыгунов» его смерть не остановила. И очень скоро в «тылу» римского строя рубилось уже не меньше полусотни варваров. И хотя в задних шеренгах легионеров было втрое больше бойцов, в условиях хаотичной рубки варвары их все равно превосходили.
