Новая прошивка императора (СИ) - Бутримовский Николай
— У меня всё, господа, — сказал я генералам, спустя полминуты молчания. — Есть ли ещё какие-либо вопросы?
— Государь, полностью поддерживаю мысль о ближайшем круге охраны, — сказал Гессе. — Более того, двое служащих дворцовой полиции уже приставлены дополнительно к конвойным в приёмной. И я просил бы установить порядок постоянного сопровождения.
— Надеюсь, что в уборную со мной эти господа не будут ходить. Ха-ха-ха! — грубовато пошутил я.
— Думаю, что проверки не помешают и там, — ответил Гессе.
— Согласен. Глупо ничего не предпринимать в ожидании новых угроз. Однако следует сделать так, чтобы охранники не сильно мозолили глаза. У меня для этого есть гвардия. Ха-ха-ха! Поступим вот как — недавно я поручил Александру Сергеевичу усилить секретарскую службу. Полагаю, что вскорости он приставит ко мне дежурного секретаря — так пусть этих дежурных будет не один, а трое?
— Хорошая мысль, государь, — согласился со мной дворцовый комендант.
— Действуйте, жду от вас нового штатного расписания!
После визита главных царских охранителей, я начал собираться к прогулке. Для чего пришлось вызвать камердинера Труппа. И вскоре я уже выбрался в парк с планшетом в руках… Следовало немного систематизировать полученную сегодня информацию и записать пришедшие идеи.
Как-то так вышло, что со мной в парке оказались бессменные Танеев с Гиршем, а двое новых охранников сопровождали нас в некотором отдалении. Размышляя о внешнеполитических вопросах, я решил «наудачу» поговорить с ними.
«А вдруг что-то да всплывёт?.. Да заодно залегендирую своё нежелание тащиться на похороны совершенно чужого мне Сергея Александровича…»
— Господа, меня донимает Алексей Борисович. В ближайшие дни нам предстоит подписание ряда договоров с государствами Дальнего Востока. А мне, признаться, после сотрясения ещё тяжеловато мыслить на эти темы, — делая задумчивый или даже рассеянный вид сказал я, а затем продолжил, как бы убеждая Гирша в том, что с моим здоровьем всё хорошо. — Нет, нет! За последние дни я стал чувствовать себя значительно лучше. Но пока ещё сохраняется некоторая… Сумятица в голове… Это не то чтобы потеря памяти, но… Отдельные ощущения, чувства, впечатления словно исчезли. И я опасаюсь, что это может повлиять на мои решения.
— Такое бывает, государь, — сказал Гирш, — Думаю, что вам следует продолжить лечение и избегать волнений и перенапряжений.
— Я стараюсь, Густав Иванович, но всё же некоторые дела довольно-таки важны. Да и скучно постоянно лежать в постели.
— А как же тот роман?
— «Разбойникъ Чуркинъ»? Признаться ещё не открывал, но сегодня хочу почитать.
— Государь, если вы говорите о впечатлениях, то я могу посоветовать вам полистать фотоальбомы, — внезапно сказал Танеев.
— Неплохая мысль, Александр Сергеевич. Вы, как человек не чуждый прекрасному, дали интересный совет.
— Фотографические карточки не музыка, государь, — улыбнулся царский секретарь-композитор, — А скорее даже наука, не зря этим старший сын Менделеева занимается. И кстати, вы же помните, что он сделал отличную серию фотоснимков на «Памяти Азова»[4]? Как раз из вашего путешествия по тем краям…
Танеев как-то резко замолчал, а затем, явно стушевавшись, продолжил:
— Прошу меня простить, государь, я не подумал о том трагическом совпадении с нынешней ситуацией.
А у меня почему-то заныла шея, и рука Никки сама потянулась к ней…
«Твою дивизию, его же там какой-то шизик пытался саблей зарубить… Вот умора, лечить последствия одного покушения, воспоминаниями о другом! Ха-ха-ха!»
— Пустое, Александр Сергеевич, а вот фотографии с «Памяти Азова» я бы с удовольствием посмотрел. Где бы их раздобыть?
— Я полагаю, что они в Петербурге, достаточно приказать, чтобы доставили.
— А снимал их… — уцепившись за знакомую фамилию, я решил уточнить подробности, но демонстрировать явную потерю памяти не хотелось.
— Владимир Дмитриевич, государь. — заполнил возникшую паузу Танеев.
— Конечно, Александр Сергеевич… А почему бы нам не пригласить Владимира Дмитриевича? Пусть сам привезёт свои фотографии. Заодно я с удовольствием с ним побеседую, наберусь немного утерянных впечатлений? — окончательно осознав, что речь идёт о старшем сыне Менделеева[5], я решил попытаться сойтись с ним лично.
Тем более что они с Никки, похоже, знакомы, а нужно же мне кого-то приближать вместо аристократических идиотов. Так почему бы не начать с Менделеева-сына, тем более что у меня и к отцу есть много вопросов!
— Я отправлю вызов в Петербург, государь, — кивнул Танеев, — Однако, полагаю, что Владимир Дмитриевич может оказаться в плавании — ведь он военный моряк.
— Знаете что, Александр Сергеевич, — внезапно для себя я решил не ждать, собирая информацию, а действовать немедленно, — Пригласите ещё ко мне в Москву самого Дмитрия Ивановича, у меня есть что с ним обсудить. Пусть приезжает безотлагательно.
Пройдясь ещё немного по летнему парку, я решил отделаться от спутников и отдохнуть на стоящей в теньке скамейке, да заодно черкнуть несколько записей во взятом с собой планшете.
— Спасибо за составленную компанию, господа, — кивнул я Гиршу и Танееву, — Пожалуй, я посижу здесь, а затем вернусь к себе. Погода сегодня прекрасна!
— Согласен, государь, — кивнул мне Гирш. — Погода и впрямь чудесная.
Вечером опять всё пошло не по плану. Вместо планируемого мной скромного ужина я был вынужден принимать целую толпу «родственников» и заграничных августейших особ. Все они, впрочем, также являлись родичами императора, благодаря чему и оказались на семейном ужине. Однако люди все были воспитанные, и мероприятие прошло тихо.
На этот раз я чувствовал себя гораздо спокойнее, во-первых, уже привык, во-вторых, удавалось отмалчиваться. ссылаясь недомогание и в-третьих, в августейшей семье был самый настоящий траур, и все присутствующие вели себя более-менее сдержанно.
В задумчивости я разглядывал собравшихся… Вроде бы приличные люди, даже и не скажешь, что вот этот дядечка с шикарными усами — великий князь Владимир Александрович постоянно лелеет замыслы устроить на престоле своего сына и попутно тратит огромные средства безо всякого толку. Впрочем, самый выдающийся транжира здесь далеко не он…
Чуть дальше сидит здоровенный бородатый великан самого богатырского вида, великий князь Александр Александрович, генерал, мать его, адмирал флота российского… В той истории он умудрялся спускать на драгоценности для своих распутных девок суммы, равные стоимости постройки целого броненосного крейсера.
«Интересно, здесь он уже успел так отличиться? Или ещё нет?.. Ну ничего, скоро мы тебя отправим отдохнуть, дядя…»
Улыбнувшись последней мысли, я отпил из бокала немного морса и посмотрел на высоченного военного. Ник Ник Младший… генерал-инспектор кавалерии и будущий главнокомандующий, я читал, что он был не самым плохим военным, но…
«Но бывали и лучше…»
А ещё Ник Ник Младший глупо вляпался в заговор против своего племянника, непонятно на что рассчитывая и был закономерно кинут подельниками.
«Ладно, с ним мы, наверное, ещё поработаем… По крайней мере, он достаточно простодушен, и я смогу его контролировать… Надеюсь на это… Я всегда был достаточно циничен, чтобы использовать таких людей в своих целях, мне просто не повезло в той жизни… Открыл не ту дверь! Грёбаный Экибастуз!»
А вот и герой дня, если можно так выразиться в этот скорбный для семьи день. Мои глаза остановились на молодом красавце-усаче, одетого в морскую форму. Будущий похабный царь Кирюха… А ныне просто один из членов августейшей семьи Кирилл Владимирович.
Кирюха поймал мой взгляд и кивнул, а я улыбнулся своему спасителю и отсалютовал бокалом с морсом — спиртное мне пить пока не рекомендовалось!
«Надо будет его чем-то наградить… Только чем? На нём уже орденов как на ёлке! Ладно, разберёмся, время ещё есть до конца похорон… Ну и в звании повысим, не без этого — а потом на войну с джапами!»[6]
