Юношество (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Это кто? — кивнул капитан на десяток человек у ящиков.

— Казанские дворяне, прошедшие курс ДОСААФ. Прибыли как сопровождающиеся с намерением записаться вольноопределяющимися.

— С этим у нас плохо. Но дело ваше. — ответил он, возвращая документы. — Ваш полк стоит в укреплении Чир-Юртское[2]. Это в паре дней пути отсюда.

— Губернатор сказал, что я могу обратиться за выделением сопровождения.

— По этому вопросу вам бы с комендантом поговорить. Следуйте за мной…

А вечером того же дня пост Петровское украсило небольшое шоу. Поединок чести Льва Николаевича и того пехотного подпоручика. Без оружия. Строго по манифесту. То есть, мордобой. Спустить такое пренебрежительное отношение к своей персоне граф не мог. Да даже если бы захотел — никто бы не понял.

Как ему сказали, этот персонаж и в подпоручиках-то не просто так. Конфликтный и едкий. А как про манифест слышал, так целенаправленно и нарывался, выискивая новичков. Но что-то пошло не так…

[1]Cette femme infernale (фр.) — это адская (инфернальная) женщина. Не каждую дочку удостаивают такого эпитета.

[2] Указом от 12 января 1846 года 17-ый Нижегородский драгунский полк получал шефство принца Фридриха Вильгельма Вюртембергского (жениха Великой княжны Ольги Николаевны) и становился Драгунский Его Королевского Высочества Наследного Принца Вюртембергского полк. Хотя по инерции сохранялось старое название. Вместе с тем полк из 6-эскадронной структуры переводился в 10 эскадронную, плюс запасная пешая команда. Новые эскадроны до 26 июня 1846 года формировались в Екатеринославле (ныне станица Екатеринославская), основной же полк стоял в укреплении Чир-Юртское на Лезгинском участке Кавказской линии где-то в 55 км от Петровского (Махачкала).

Часть 2

Глава 3

1846, май, 6. Укрепление Чир-Юртовское

Лев Николаевич мерно покачивался в седле.

Да, не природный кавалерист[1]. Но в рамках тренировок с 1841 года он «накатал» свыше тысячи часов в седле. И не сам, а с опытным наставником. А потом еще часов триста с казаками «накинул» сверху.

И это все — не на виду.

Без лишнего привлечения внимания.

Из-за чего много кто вокруг думал, будто он вообще толком в седле и не сидит. Ан нет. Сидел. На очень приличном уровне. Все ж таки в эти годы такой навык выглядел слишком жизненно важным, чтобы им манкировать.

Сейчас это очень пригодилось.

И сразу накинуло немало очков в глазах местных. Если крепкий мужчина хорошо держится в седле — уже уважаемый человек.

Так и ехали.

Лев Николаевич же при этом крутил головой, ловя одно дежавю за другим.

Бывал он тут.

Много раз бывал. На рубеже XX и XXI веков. У него же командировки в начале профессионального пути как раз на Кавказ были. Бегал по горам с ребятами и всяких проказников успокаивал.

Многое по-другому было, конечно.

Многое еще не построили… но пейзажи он в целом узнавали. И припоминал разные тропы, которые, на удивление просматривались чем дальше в горы, тем чаще. А главное, начинали проступать давно забытые вещи, связанные с изначальной профессией. В первую очередь — ощущения… давно он этого не испытывал. В этой жизни, пожалуй, первый раз.

Он словно кожей чуял, как за ними наблюдали.

Местные жители старались не смотреть и вообще уходили с дороги. Все ж таки отряд в полсотни вооруженных всадников. С ними старались не связываться. Но ненависть… она словно в воздухе витала. И внимание.

— Это они на меня так злятся? — наконец спросил граф, у есаула, который сопровождал с отрядом его с грузом и спутниками. Заодно перевозя партию припасов.

— Чуете? — усмехнулся он. — Это хорошо. Не все чуют.

— Как же такого не учуять? Кто же не замечает?

— А вот офицеры многие, что только приезжают из тихих мест, и не замечают.

— Быстро умирают?

— По-разному. Иным везет. А вы… это хорошо. Ваши чуют?

Лев поинтересовался.

Они даже не поняли, о чем речь.

— Вот оно почти всегда так. — тяжело вздохнул есаул. — Но ничего. Даст бог, выживут. А вот вы, господин корнет, удивили. Вы ведь ранее нигде не служили.

— Я, признаться, и не собирался. Хотел оружие разрабатывать и производить для нашей армии. Но, как говориться, если желаешь рассмешить Бога, то поведай ему о своих планах.

— Тоже, верно, — по доброму улыбнулся есаул. — В седле держитесь хорошо для драгуна. Как стреляете?

— Так-то неплохо. И стреляю, и рублюсь. Но, одно дело упражняться, и совсем другое в бою сойтись. Про стрельбу уверен — рука не дрогнет. А вот на саблях — вопрос.

— Это хорошо, — кивнул есаул.

— Что хорошо?

— Что такие вопрос появляются. — улыбнулся он. — А вот и укрепление Чир-Юртовское, — указал есаул рукой. — Вон, видите вдали? Здесь ваш полк и стоит.

Ничего необычного Лев не приметил.

Все стандартно.

Все как обычно.

Здесь, на Кавказе, практически все укрепления и крепости имели приблизительно одинаковый вид. Отличаясь в деталях и размерах.

В этом укреплении стоял полк.

Целый полк.

Причем очень сильно завышенной численность в десять эскадронов. Совокупно имея чуть за полторы тысячи личного состава. Что так-то для кавалерийских полков тех лет крепкий перебор. Обычно вдвое меньше.

Приближающийся отряд привлек внимание.

Все зашевелилось и словно напряглось. Издалека-то не разобрать, кто именно едет. Даже за оружие взялись. Что и не удивительно — укрепление стояло практически на границе Кавказской линии. По одну сторону от нее лояльные России поселения, по другую — враждебные. Формально. Так-то, конечно, явной границы не было, особенно в умах.

Вот и возбудились.

Отряд же как ехал, так и продолжил. Спокойно. Размеренно. Не хватаясь за оружие. Есаул даже рукой помахал, приветственно.

Поэтому к моменту их подъезда все успокоились.

— Давненько вас было не видно, — жизнерадостно произнес поручик, отвечавший за этот пост на северных воротах, ключевых и главных. Вторые ворота выходили к реке и использовались для забора воды, причем с охранением, так как там, бывало, горцы засады устраивали.

— Лекари в седло не пускали.

— Зацепило?

— Клинком, но не сильно, хоть и неприятно. Чудом в седле усидел.

— А это кто? — кивнул он на графа.

— Пополнение к вам привез дивное.

— Дивное?

— Граф Лев Николаевич Толстой. Предписано явиться к вам и зачислится полк с аттестацией корнетом.

— Кем предписано? — нахмурился поручик.

— Государем! — с едва заметной усмешкой произнес есаул. — Сам видел визу его.

— О! Неожиданно! А кто эти люди?

— Они с ним. Казанские дворяне. Он, собственно, не сам приехал, а с оружием. Вон в тех ящиках на лошадях. Заводчик наш граф. Хочет производить современные пистолеты да карабины. Прибыл испытывать. А это — охочие из дворян, что с ним ехать вызвались.

— Ну… лишним оружие у нас никогда не будет. — окинув с головы до ног Толстого, произнес этот офицер. Потом представил чин по чину. Пожал руку графу и остальным дворянам. Ну отправился к зданию коменданта, где и располагался штаб полка. Увлекая за собой Льва.

Быстро дошли.

Расстояния-то небольшие.

Постучались.

И попали на чаепитие. Вполне, надо отметить, обычное. Здесь, в непосредственной близости от Кавказской линии с алкоголем не шалили. Там — хотя бы в дне пути, уже любили и уважали. А тут, как напился, так и умер. Неприятель рыскал порой под самыми стенами.

— Что же мне с тобой делать, — почесал затылок командир полка после того как Лев рапортовался.