Господин следователь. Книга седьмая (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— То есть — вы не выезжали на место преступления? — уточнил я.

— Меня в тот день не было в городе, я был в отъезде по своим делам, — пожал плечами следователь. — Когда приехал, тела уже погребли, допросил господина Никитского, взял документы у врача. Я сделал все, что полагается.

— А где поручения полицейским об установлении друзей и знакомых покойных? Где допросы родственников? Откуда появился револьвер?

Зайцев лишь пожимал плечами. Интересно, он раньше-то расследовал преступления? Я сейчас говорю не про убийство — такое в наших краях редкость. Впечатление, что человек ни разу не виде, как выглядит уголовное дело.

— Ладно… — вздохнул я невесть в который раз и опять посмотрел на исправника. — Господин исправник, а почему вы или ваши люди сами не составили акт осмотра места преступления? Желательно бы еще и чертеж. Почему вы сразу не дали приказ доктору провести вскрытие? Если вам было известно, что судебного следователя нет на месте, то почему не сообщили в Череповец?

— А с каких это пор начальник полицейского управления должен проводить осмотр места преступления? — высокомерно отозвался исправник. — А ехать за помощью в Череповец — нелепо. И чем бы вы помогли нам? Мы и сами прекрасно справляемся со своей работой. А что даст вскрытие, если и так все ясно? Надругательство над телами?

И еще раз — м-да… Но это я про себя.

— Я не говорю, что именно вы должны были проводить осмотр места преступления. Я сказал — вы, или ваши люди, — мягко уточнил я. — В отсутствии следователя осмотр места происшествия должен сделать представитель полиции. Если не вы, то ваш помощник или пристав.

У нас тоже Абрютин далеко не всегда выезжает на место преступления. Но у него имеется пристав Ухтомский, да и сам Василий Яковлевич всегда держит руку на пульсе событий.

— На месте происшествия был городовой, — ответил исправник. — Этого вполне достаточно. А зачем вам нужен осмотр места происшествия?

— А мне нужно знать — где находились тела, как они располагались по отношению к другу к другу. Сидели они, или лежали? Где? На кровати или на полу? Осмотром можно выявить множество подробностей. Как и в чем они были одеты? Возможно, одежда вообще отсутствовала.

— А почему на них должна отсутствовать одежда? — хмыкнул исправник.

— Кстати, а почему ее не изъяли?

— Снимать одежду с покойных? Так это же…

Исправник не нашел слов, чтобы пояснить — что такое снять одежду с трупов. Ладно, чего сотрясать воздух?

— Предположим, госпожа Никитская и землемер являлись любовниками, а муж их застал в самый неподходящий момент и застрелил. Вот здесь нам и нужен акт осмотра места происшествия, где указано положение тел.

— Не говорите ерунды! — хлопнул ладонью по столу исправник. — Госпожа Никитская — порядочная женщина. Ее муж — майор в отставке, Николай Александрович Никитский уважаемый человек, он имеет поместье. И он непременный член уездного присутствия, помощник Предводителя дворянства. Совершенно очевидно, что землемер собирался ограбить дом господина Никитского, на свою беду наткнулся на хозяйку. Убил ее, а потом покончил с собой.

— То есть, других версий вы даже и не рассматривали? — поинтересовался я.

— А какие версии? В дом уважаемого человека зашел разбойник с большой дороги? Откуда он у нас возьмется? У нас, господин коллежский асессор спокойный уезд. И откуда бы тогда появился землемер? Все очевидно.

Ну да, ну да. Все просто и очевидно.

— Судебно-медицинского акта нет, значит, вскрытия не проводилось. А как вошла в тело пуля? — задал я вопрос, сам же на него и ответил: — Значит, придется проводить эксгумацию тел.

— А кто вам позволит проводить эксгумацию? Господин Никитский не позволит вам выкапывать тело своей любимой жены.

Волнует меня, что мне позволит Никитский, ага. А исправник еще пытается изображать большого начальника? Ну-ну…

Посмотрел прямо в глаза исправника и тихонько сказал:

— Я выпишу ордер — право такое имею, как исправляющий некоторые обязанности Окружного прокурора, а вы все организуете. И как полицейский начальник, распорядитесь о проведении судебно-медицинской экспертизы. Уж будьте добры.

Исправник принялся возмущаться. Кажется, он даже пытался топать ногами, хотя сидя это делать не слишком удобно. Подождав, когда тот проорется — хрипло как-то, неубедительно, я кивнул и принялся давать указания.

— Теперь, господин исправник, запишите — что мне от вас потребуется.

— Да как вы… — начал Сулимов, но я его не дослушал:

— Да-да, осмеливаюсь. Не стану вас пугать карами небесными, но поверьте, вам лучше сейчас все бросить и начать мне помогать. Иначе…

Я посмотрел в глаза «уездного воеводы» и он под моим взглядом сломался. Все! Созрел.

— Господин Зайцев, помогите господину исправнику — дайте ему карандаш и бумагу.

Взял господин уездный воевода карандаш. И лист бумаги перед собой положил. И правильно, одно дело делаем.

— Во-первых, мне нужен кабинет, чтобы допрашивать свидетелей и возможных подозреваемых. Если нет, то я с удовольствием посижу прямо у вас. Могу даже в приемной, мне все равно. Во-вторых, мы вместе — втроем, составим список тех лиц, которые мне понадобятся для допроса. Доставить их мне — ваша обязанность. Не возражаю, если кому-то перепоручите это дело. Вы власть — вам виднее. Первого, будьте любезны, пригласите самого Никитского. Если он в отъезде — немедленно пошлите за ним. Потом, разумеется, список увеличится, но это в процессе. В-третьих, мне понадобятся ваши полицейские.

— Сколько вам нужно полицейских? — хмуро спросил исправник. — Всех я вам дать не смогу — уезд большой.

— Для начала мне понадобится тот городовой, который был в доме сразу после убийства. И лучше, если прямо сейчас. Но допрос я буду проводить наедине.

Кажется, история имеет свойство повторяться. Нечто подобное уже было, когда мы с Абрютиным приезжали расследовать смерть старого раскольника, который, якобы, свалился с лестницы.

Глава двенадцатая

Секретный агент

Кабинет мне выделили в управлении полиции. Верно, кого-то переселили, кого-то «уплотнили». Понятно, доставил я коллегам неудобства, но перетерпят. Надеюсь, что ненадолго. На подоконнике обнаружил журнал «Вестник Европы». Не такой и старый — февраль прошлого года. Решил посмотреть. Все-таки, журнал серьезный, солидный. Не пора ли и нам «Европы» осваивать? И что там?

А там…

'…Сильная женская рука порывисто схватила его за руку… Из узких щелей маски на него смотрели страстные глаза и улыбались лукавые уста…

— Ты? Наконец это ты?

Он еще не опомнился, поскольку надеялся увидеть другую, но маска в широком домино уже стремительно тянет его за собой:

— Уйдем дальше… дальше… Здесь опасно… Он с меня глаз не сводит. Он в зале…'

Женщина в маске и домино тянет его за собой, увлекает к полутемному углублению окна, а потом быстро поднимается и впивается горячим поцелуем ему в губы….

Да, она уже два года как замужем. И что?

«Мой муж ничего… добрый мальчик. Только ужасно влюблен в меня и ревнив»[1].

Нет, не станем мы с Анькой этот журнал осваивать. Чему он учит подрастающее поколение?

Явился городовой Андрей Терентьевич Звездин. Видимо, слегка пугаясь незнакомого чиновника «сверху», полицейский — уже немолодой мужчина, в порядком истаскавшемся мундире, сидел на краешке стула, словно опасаясь, что я начну на него орать.

— Давайте по существу, — начал я. — Итак, судя по вашему рапорту, вы первым явились на место преступления?

— Так точно, — доложил городовой, вставая с места.

— Господин унтер-офицер, — улыбнулся я. — Не стоит срываться и отвечать, словно вы на строевом смотре. Говорите проще. Мол — да, я первым прибыл.

— Если уж совсем точно, то не совсем первым. Первым был господин Никитский. А до него, надо полагать, злоумышленник.

— Ага, — кивнул я. — Значит, вы не поддерживаете версию о том, что госпожу Никитскую убил землемер — господин Андерсон?