Назад в СССР: демон бокса 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
Господа гусары, молчать… Сжать челюсти… Думаешь, она — твоя собственность, хочу — продам за калым, ну а нет — пусть сидит девица в высоком тереме? Я прикусил язык, чтоб не надерзить. В воровстве меня никто пока не упрекал.
— Да что ты говоришь! — запричитала его половинка. — Дети любят друг друга. Ты же упёрся тогда: Гоша, Гоша, я другу Паше слово дал… Что, по твоему, они должны были делать, если заранее знали твой ответ? Ты сказал бы «нет», наплевав на мнение и чувства дочери.
— Нет — значит, нет, — снова заупрямился золотопогонный козёл. — Гоша ждёт. Сказал: всё равно будет ждать, хоть она и живёт с другим мужиком. Мужское слово твёрдое.
А казалось, дал задний ход, внял голосу разума. Увы, советские генералы принятого и оглашённого решения не меняют, даже если оно дебильное.
— Что же, расставлены все точки над i, — резюмировал я. — Лев Игнатьевич, уважаю ваше мнение, хоть оно в корне расходится с моим. К сожалению, мы вступим в брак без вашего благословения, что наложит отпечаток на дальнейшие взаимоотношения, в том числе с внуками. Надеюсь, это не тупик. Виктория Львовна, думаю, нам пора откланяться.
— И вы на чай с тортиком не останетесь, — всплеснула руками тёща, словно недостаток желающих уничтожить торт был наибольшей проблемой.
— Так лучше, мама! — Вика поднялась. — Коль нам здесь не все рады… Но ты с Олей приезжай к нам в Ждановичи, почаще, оставайтесь на ночь, в баньке попаритесь, помните? Как тогда, за Уралом. Валера вас привезёт и отвезёт обратно. Потом и я, как права получу.
Мы попрощались. Маму невесты я всё же познакомил с родителями тела и с бабушкой-дедушкой. Вроде прошло благополучно. Они все присутствовали на свадьбе, её пришлось организовывать затратно и с размахом: пригласил пацанов с тренерами и с бокса, и с боевого самбо, Вика позвала семь девочек из группы, Ольга сияла как начищенная бляха солдата-первогодки, будто это она выходила замуж за непобедимого чемпиона и вообще такого козырного парня.
Генерал не оценил и на свадьбу не явился. Ну и хрен с ним.
С этими военными кашу сварить сложнее, чем с «кровавой гэбнёй» с Лубянки.
Глава 10
10
В окопы
Мой перевод в Белсовет «Динамо» обернулся лишением самой маломальской награды за освобождение самолёта, о ней намекали в Москве после душещипательного разговора о попытке вербовки. На Героя Советского Союза я не рассчитывал, молод ещё, вот если бы отважно погиб, другое дело. Но орден там или медаль… Ничего подобного. Для пограничников, а от них, с самого низа, должно рождаться представление на госнаграду, я уже был отрезанный ломоть. Для «Динамо» — в доску свой. Вот только злосчастный рейс произошёл, когда на должности в Белсовете не числился, кругом засада.
В остальном жизнь мало поменялась. Мы снова сблизились с Коганом, он пытался осмыслить мои более чем непривычные ему подходы к боксированию — с переменой стоек и стилей, давал дельные советы. И тренировок по карате в ипостаси боевого самбо я не забрасывал, хоть куда больше стремился домой, к семейному очагу, медовый месяц у нас растянулся и не думал заканчиваться.
Ким, купивший, наконец, «жигуля» с заокеанских заработков, согласился приезжать в Жданы, мы занимались в моём личном и пока не до конца оборудованном зале, порой привозил двух-трёх пацанов для спаррингов, после чего мы парились в баньке и с удовольствием ужинали.
Вику тоже начал понемногу приучать к физкультуре: совершенное тело должно таким оставаться и сопротивляться годам. Она прежде занималась танцами со спортивным уклоном, но только до переезда в Минск, сохранила растяжку и с большего — тонус. Я пристроил её в группу дамочек из числа супруг офицеров КГБ и МВД, своего рода клуб, где под началом тренера, мастера спорта по художественной гимнастике, пару раз в неделю занимались аэробикой а-ля Джейн Фонда, а ещё получали домашние задания. Вылилось это в довольно комичные ситуации: «Ты в доме убралась?» — «Нет ещё, у меня же тренировка, не у тебя одного!»
Мы стали не только любовниками и супругами, но и коллегами-спортсменами, если игнорировать разницу в уровне. Наш медовый месяц продолжался по начало мая, был счастливым и куда продолжительнее календарного, тогда же у супруги началась задержка.
А меня ждали обязательные майские двухнедельные сборы в Грузии на побережье Чёрного моря и чемпионат СССР в Узбекистане. В финале чемпионата я напоролся на того самого Славу Яковлева, куда более мощного, чем Тайсон-юниор. Завалить его не смог, сам раза три получал до зелёных искр в глазах, от предчувствия неудачи просто замолотил его в третьем раунде на лучшей физухе, выдохся… Победил три-два по очкам, довольно сомнительно, зато к полному восторгу Когана: так и надо, не уродуя противника.
В Госкомспорте сделали вывод, что в текущем сезоне располагают сразу двумя супертяжами экстра-класса, и поделили путёвки. В Тампере на чемпионат Европы отправился ленинградец, хоть запросто мог бы и я. Финляндия не давала политического убежища и возвращала беглецов в Союз, ЦРУ не смогло бы там действовать столь нагло, как в других странах Западной и Северной Европы. Мои боксёрские начальники не знали, что Монреаль для меня закрыт наглухо, а я не спешил их расстраивать.
В конце июля был вызван в Москву на площадь Дзержинского за новым назначением. Мысленно сопротивлялся переводу в столицу, хоть это и не крах всему, денег достаточно, сниму или куплю дом в непосредственной близости, Вике будет почти так же удобно, как в Ждановичах, благо здесь центральный госпиталь КГБ, поздний срок беременности и роды пройдут под самым квалифицированным в СССР наблюдением. Наивный! Реальность оказалась гораздо страшнее.
— Валерий Евгеньевич! — со мной беседовал очередной динамовский генерал-майор в присутствии полковника-кадровика, даже странно видеть такое созвездие ради какого-то лейтенанта. — Юрий Владимирович лично проявил заинтересованность в судьбе офицера-олимпийца. Жаль, что вы не сможете защитить честь сборной на Кубке мира в Канаде. На ближайшие полгода все ответственные турниры в Северной Америке и в капиталистических государствах Западной Европы для вас закрыты, дальше — посмотрим. Но есть одно нуждающееся в помощи государство, где агентов ЦРУ дозволено расстреливать без суда и следствия. Наши товарищи весьма нуждаются в ценных советах чемпиона по единоборствам. Отправляетесь в полугодовую командировку в ДРА, в Кабул.
Уж лучше Монреаль… Ну почему я не устроил дебош, отрезавший бы от любых загранок до самого развала СССР⁈ Твою мать…
— Подписан приказ о присвоении вам очередного звания, — подсластил пилюлю кадровик и, выдержав театральную паузу, торжественно добавил: — В связи с проявленным мужеством при освобождении рейса Москва-Лондон и принципиальной позицией по противодействию вербовке иностранными спецслужбами старший лейтенант госбезопасности Матюшевич представлен к досрочному присвоению следующего звания. Приказ на столе Председателя. В Кабул летите капитаном, Валерий Евгеньевич.
То есть чернила не просохли на приказе об очередном звании, и тут же рождается новый приказ — на внеочередное⁈ Где, когда, с кем и почём подобное происходило? Я прецедентов не знаю.
— Служу Советскому Союзу! — изобразил безумную радость на физиономии, усилием воли растянув уголки губ. — Мне в аэропорт или можно домой съездить, утрясти дела? Жена беременная.
— Конечно, капитан, — благосклонно прокудахтал динамовский. — Ваш борт на Кабул через пять дней.
Спа-асибо!
Я прыгнул в «Ниву» и погнал в Минск. Почему не самолёт-поезд? Всегда хотел в Москве сохранить мобильность. А расстояние между городами преодолевал за семь с половиной, максимум — восемь часов, ибо построенная к Олимпиаде-80 дорога пока пребывала в приличном состоянии. «Нива», оснащённая лишь четырёхступенчатой коробкой передач, отчаянно ревела на скорости больше ста двадцати, двигатель умолял включить пятую, которую вазовские гении не предусмотрели. По населённым пунктам не особо сбавлял, за скорость останавливали редко. Тем более, увидев удостоверение КГБ «того самого» Матюшевича, олимпийского чемпиона и прочее, гайцы отпускали с миром. А что поршневая быстро ляжет от такой эксплуатации и расход масла догонит расход бензина, плевать, куплю другой мотор или вообще другую тачку.
