Олег Шушаков - И на вражьей земле...
Речь пошла о чести мундира. Тут-то командование и вспомнило о рапортах, которые писали летчики-инструкторы восьмой Одесской военной авиашколы пилотов.
В Испании Сергей пробыл недолго, всего три месяца. Но за эти три месяца насмотрелся всякого… И видел, какие воронки на месте жилых кварталов оставляют после себя фугасные авиабомбы… И много чего еще видел, что хотел бы позабыть, да не сможет… Видел детей, плачущих возле своих погибших матерей. Видел убитых горем матерей, баюкающих своих погибших детей… А однажды, рискуя жизнью, сам вынес из пылающих развалин двоих ребятишек.
Вот почему он так ожесточенно сражался с фашистами и в сорока воздушных боях сбил тридцать вражеских самолетов! Сам он, правда, их не считал. Товарищи посчитали. А когда его кто-нибудь об этом спрашивал, отвечал:
– Лес рубят – щепки летят. Кто же считает щепки?
Прекрасный пилотажник и отличный стрелок, Сергей много сбивал, но редко привозил пробоины. Однажды после тяжелейшего боя с двадцатью «мессерами» в машине его боевого товарища, тоже бывшего летчика-инструктора восьмой Одесской авиашколы, Иосифа Хотелева насчитали восемьдесят пять пробоин! У Николая Герасимова – шестьдесят две. А у Сергея было всего две несчастных дырки! Ему даже неудобно стало перед товарищами.
В другом бою у него отказали сразу все четыре пулемета, но он из боя не вышел и, не стреляя, фигурами пилотажа загнал один из «фиатов» под огонь эскадрильи «Чатос».
Да, бывало всякое… В один из августовских дней ему пришлось очень туго, и садился он на совершенно изрешеченной машине, на честном слове и на одном крыле. Говорят, что в том бою он завалил семерых… А пусть не лезут!
Партия и правительство высоко оценили его заслуги. Когда Сергей вернулся на Родину, ему присвоили внеочередное воинское звание майор. А в феврале этого года он и его боевые товарищи Павел Коробков и Николай Герасимов были удостоены звания Герой Советского Союза. Иосиф Хотелев был награжден орденом Красного Знамени. А теперь вот они все вместе здесь самураев бьют. Но это совсем другая война!
– Да, Борис! Такая война меня, как бойца, вполне устраивает! – повторил он и откинулся на чехол…
А на следующий день с утра был бой… И Сергей в этом бою сбил еще одного самурая. Он выпрыгнул с парашютом над нашей территорией и попал в плен.
В бою участвовали две эскадрильи семидесятого авиаполка. Как обычно, одна – «ишаки», вторая – «бисы».
«Бисам» опять не повезло. Они потеряли двоих – Полевого и Григоряна. Самолет Григоряна расстреляли, когда он с заглохшим мотором пытался сесть на вынужденную… Жалко ребят. Они, конечно, отомстили за них, сбив семь японских истребителей. Но пора бы уже задуматься, стоит ли терять хороших бойцов из-за устаревшей тактики! Бипланы – снизу, монопланы – сверху… Одни с бомберами воюют, другие с истребителями… Да эта тактика уже в Испании себя не оправдывала!
Ночью начался дождь, который шел потом весь день… Летчики сидели в юртах и что есть силы колотили доминошками об столешницы. Оперативная пауза, так сказать. Но пару деньков можно и потерпеть. Лишь бы не затянулось на дольше…
Не затянулось.
Двадцать шестого июня в пятнадцать двадцать посты воздушного наблюдения сообщили о появлении большой группы японских самолетов в районе озера Буир-Нур. Ей навстречу было немедленно поднято двадцать семь истребителей И-16 и тринадцать истребителей И-15 бис семидесятого авиаполка во главе с комполка майором Забалуевым. Над северным берегом озера они увидели семнадцать самолетов противника, которые развернулись, не приняв боя, и ушли в направлении Ганьчжура. Забалуев, не раздумывая, кинулся в погоню за удирающим врагом.
Но это была лишь приманка. Кусок сыра в мышеловке! Над Ганьчжуром, загодя предупрежденные по радио первой группой, их поджидали еще более сорока самураев.
Вот это и называется вляпаться! Теперь численный перевес и тактическое преимущество было на стороне врага.
И начался бой…
Через некоторое время командующий истребительной авиацией ВВС пятьдесят седьмого особого корпуса Герой Советского Союза полковник Гусев, непосредственно руководивший в тот день действиями авиации с передового командного пункта на горе Хамар-Даба, почувствовал неладное…
В Испании Александр Гусев провоевал больше восьми месяцев, командовал эскадрильей, а потом авиагруппой. Был ранен. Сбил пять самолетов противника, был награжден орденом Красного Знамени. Стал Героем… Когда вернулся в Советский Союз, из старших лейтенантов сразу шагнул в майоры. А этой весной окончил Курсы усовершенствования комсостава и получил полковника.
Гусев доверял своей интуиции. До сих пор она его еще не подводила… Что-то было тут не чисто… И он поднял и послал вдогонку Забалуеву еще двадцать И-16 и двадцать один И-15 бис двадцать второго полка.
Полк повел новый командир – майор Кравченко. Его назначили на следующий день после гибели Глазыкина. И все восприняли это с радостью. А больше всех радовался капитан Балбшев. Такая молниеносная карьера – за месяц из комэска в комполка – его пугала. И он с радостью передал бразды правления майору.
Интуиция и на этот раз полковника не подвела. Дела у Забалуева шли неважно…
У его летчиков было на исходе и горючее, и патроны. А сам комполка был сбит и совершил вынужденную посадку возле дороги, идущей из Ганьчжура в Обо-Сумэ. В шестидесяти километрах за линией фронта.
Бой был тяжелый. Еще пару недель назад его исход, скорее всего, оказался бы не в пользу советских пилотов. Но сегодня самураям противостояли бойцы, уже отведавшие вражеской крови и бившие этого врага у его порога!..
Сергей Грицевец обладал очень ценным для летчика-истребителя даром. Он мог видеть всю картину боя в целом. Более того, он мог отслеживать ее в динамике! Когда-нибудь, когда на их самолетах появятся радио, это качество станет главным для авиационного командира. А пока он мог лишь носиться туда-сюда, пытаясь успеть везде, где его товарищам становилось туго… Он уже разделался с одним самураем, лежащим теперь в степи и тяжело чадящим густым черным дымом. Еще двум-трем неплохо всыпал, но добивать их было некогда… В следующий раз! Главное – не дать им пожечь ребят. Эх, еще бы оттянуться назад, на свою территорию! Но не получалось пока…
На горизонте по-прежнему маячил Ганьчжур. Крыши домов, телеграфные столбы, грузовые машины.
И тут Сергей обнаружил, что потерял из виду комполка. А ведь вот только что он тут кружил, заходя в хвост серебристой машине. А теперь его нигде нет!
Сергей осмотрелся. Неужели?… Точно! Он!.. Садится, подбитый, у дороги.
Сергей дал ручку и пошел на снижение, не отрывая взгляда от машины Забалуева. И увидел, как тот выскочил из самолета и побежал. Бежит и на ходу все с себя скидывает. Парашют, ремень, все тяжелое. Бежит с пистолетом в руке.
«Ну, куда же, ты бежишь? – подумал Сергей с отчаянием. – Ну, пробежишь сто, двести метров, а дальше?… Ведь до границы шестьдесят километров! А там еще перейти через фронт надо!»
В этот момент он увидел, как Забалуев остановился и замахал ему рукой в сторону границы, показывая направление. Видно, решил, что какой-то из его пилотов заблудился.
Сергей вдруг вспомнил, как вчера они сидели в командирской юрте, а по ней лупил дождь, как по барабану. Они пили крепкий чай и вдруг разоткровенничались оба. Семьи вспомнили… У Забалуева сын маленький, а у него – дочка. Жен редко видят с этими войнами дурацкими. Как они еще терпят мужей таких! Любят, что ли?… Так хорошо поговорили! Под водку так не поговоришь…
И вдруг к нему пришло решение!
«Погибну, а выручу!» – подумал Сергей и развернулся.
Сбросив скорость на горке, он выпустил закрылки и в темпе раскрутил рукоятку выпуска шасси. Расчет на посадку он сделал так, чтобы сесть как можно ближе к Забалуеву – каждая секунда дорога. Перед посадкой осмотрелся, на всякий случай.
Над ними, прикрывая, кружил свой краснозвездный И-16.
Садился Грицевец спокойно, как на родной аэродром. Притер машину ровнехонько, на три точки. Посадок, слава богу, за свою инструкторскую карьеру он совершил столько, что и не сосчитать. Но дело было не в этом… Садился он все-таки не на укатанную и ровную как стол взлетно-посадочную полосу аэродрома, а в чистом поле. Не дай бог, кочка побольше или ямка поглубже под колесо попадет. И привет семье! Отстреливаться, а потом стреляться, придется обоим. Потому что сдаваться им, понятное дело, нельзя!
Машина катилась, подпрыгивая на кочках и замедляясь. И пока вроде все было в порядке. Он взял Забалуева в створ – так, чтобы подрулить к нему напрямую, не теряя времени на повороты. А тот, прикинув, где остановится этот сумасшедший пилот, помчался на перерез.
Истребитель Грицевца, наконец, замер. Не выключая двигатель, потому что без автостартера его потом не завести, Сергей вылез на правый борт. И, озираясь, не видать ли самураев, вытащил пистолет. А потом замахал Забалуеву: «Давай, быстрей!».
