Олег Шушаков - И на вражьей земле...
Тот подбежал, вконец запыхавшийся, и молча, без слов, полез в кабину.
«Куда бы тебя, дорогой, поместить?» – лихорадочно думал Сергей.
Самолет ведь одноместный! Ему самому-то, долговязому, тут тесно! Хорошо хоть Забалуев таким маленьким да щупленьким уродился – в пол-Грицевца всего. Ага… Вот сюда можно!
Аккумуляторов Сергей с собой давно уже не возил. С самой Испании. Техники облегчили ему и эту машину по его просьбе. И кое-как, но втиснул-таки он майора между левым бортом и бронеспинкой.
И тут внезапно зачихал мотор… Забалуев в этой жуткой тесноте зацепился за рукоятку газа и сдвинул ее на себя… И винт заколебался, вот-вот остановится! А повернуться ни один не может!
Жить захочешь – повернешься! Отчаянным рывком Сергей сумел вовремя подпихнуть вперед эту рукоятку на полный газ, и самолет рвануло вперед.
Побежать-то, самолет побежал, а вот разбежаться никак не может. Не отрывается! Груз-то двойной. Бежит, подпрыгивает, бьется колесами об вражью землю и не взлетает!
«Только бы ни одна кочка под колесо не попалась…» – молился Сергей.
И Бог услышал его молитвы. Нехотя, медленно, но оторвался, родной!
Грицевец убрал шасси и с беспокойством посмотрел на бензиномер. Путь не близкий. Хватит ли горючки? Высоту он набирать не стал, пошел на бреющем, от греха подальше. Чтобы не заметили… Так и крался над пожухлой маньчжурской травой все шестьдесят километров. Двадцать минут полета. Полет нормальный!
За Халхин-Голом Сергей взял ручку на себя и, наконец, набрал высоту. Дальше – все просто. Сел в Тамцаг-Булаке. Остановился прямо у палатки КП, выключил двигатель и выпрыгнул из машины, закричав во весь голос от избытка чувств:
– Ну, вытаскивайте дорогой багаж!
Пока Грицевец добирался домой со своим спасенным командиром, двадцать второй полк, успевший очень вовремя, прикрыл огнем и маневром отход товарищей.
В ходе тяжелейшего полуторачасового боя было сбито десять японских самолетов. Наши потери составили три И-16 и один И-15 бис. Лейтенанты Красночуб и Шматко были сбиты над вражеской территорией и погибли. Летчик Гайдобрус столкнулся с японским истребителем. Но ему удалось на поврежденной машине перетянуть через линию фронта. Самолет во время посадки он разбил, но сам отделался лишь ушибами.
Вообще в этот день пилотам семидесятого полка жутко везло. Летчик Александров, выйдя из боя, заблудился и, когда кончилось горючее, совершил вынужденную посадку в голой степи. Он полагал, что сел на монгольской территории и решил остаться у самолета, дожидаясь подмоги. Но на самом деле приземлился в Манчжурии. К счастью, следующим утром на него случайно наткнулась группа монгольских кавалеристов, проводивших разведку во вражеском тылу. Они не только доставили его к своим. Подогнав конную повозку, они вывезли и самолет!
Но больше всех повезло, конечно, майорам Грицевцу и Забалуеву!
Когда Владимир Пономарев услышал о подвиге Сергея Грицевца, он сначала не поверил! На одноместном истребителе улететь вдвоем! Грицевца он прекрасно помнил еще по Одесской авиашколе. Видел там его чуть не каждый день. Высоченный, широкоплечий! Он сам с трудом помещался в тесной кабине «ишачка»! Но факты – вещь упрямая… Вывез?… Вывез! Охренеть!
Ладно, с этим ясно!.. Но ведь садиться на вражеской территории запрещено! Достаточно любой, самой ничтожной случайности – камера лопнет или мотор заглохнет – и все! Там и останешься!.. Только стреляться! А если не успел, то кто докажет, что ты не сдался в плен добровольно?… А семья?… Это же статья! Чесеир!.. Жене – срок! Детей – в детдом! И клеймо на всю жизнь! Член семьи изменника Родины!.. Как он решился?
Одно слово – Герой!
– Нет, Вячеслав Михайлович! Вы останетесь в Тамцаг-Булаке! – дивизионный комиссар Никишев, комиссар особого корпуса, мягко, но решительно отмел все аргументы Забалуева о необходимости его скорейшего возвращения в полк. – И вы, Сергей Иванович, тоже! Сейчас прибудут корреспонденты центральных газет. Это вопрос первостепенной важности! О вашем героическом поступке должны узнать все бойцы корпуса, вся страна!.. И ничего с вашим полком за ночь не случится!
С начальством сильно не поспоришь… С другой стороны, действительно что может случиться за ночь?
А за ночь случилось вот что.
Осознав, что в воздушных боях справиться с русскими не удается, слишком уж много слетелось их сюда в Монголию, генерал Гига измыслил другую военную хитрость. Собственно, и не хитрость даже. Тактический ход. Это решение просто само напрашивалось… Нанести бомбовый удар по советским аэродромам на рассвете и пережечь всю эту армаду на земле!
Взлетев еще затемно, сто четыре японских самолета построились и взяли курс на запад. Ударную силу составляли девять одномоторных бомбардировщиков Ки-30, девять двухмоторных тяжелых бомбардировщиков Ки-21 и двенадцать двухмоторных бомбардировщиков «фиат». Их сопровождали семьдесят четыре истребителя.
Во главе колонны на одном из бомбардировщиков летел сам командир второго хикосидана генерал-лейтенант Гига. Перелетев границу, японцы разделились. Часть из них двинулась к Тамцаг-Булаку, где базировались самолеты двадцать второго ИАПа, а другая отправилась к аэродрому семидесятого полка Баян-Бурду-Нур.
Посты ВНОС вовремя заметили японские самолеты, накатывающиеся волна за волной, но предусмотрительно перерезанные самурайскими разведгруппами линии связи не позволили им предупредить мирно спящих на своем аэродроме пилотов…
В семидесятом полку проснулись от гула самолетных моторов и свиста падающих бомб. Два «ишака» сразу накрыло. Прямо на стоянке. Остальные суматошно пытались завестись и взлететь, но сверху на них обрушились японские истребители. Кого-то расстреляли еще на разбеге, других сожгли во время набора высоты. Было сбито четырнадцать самолетов. Девять И-16 и пять И-15 бис. Погиб военком полка Мишин, летчики Черныш, Юненко, Мальцев, Герасименко, Карпов и Заикин. Еще пятеро получили ранения. Разделавшись с полком, самураи ушли без потерь.
Вчера летчикам семидесятого полка неправдоподобно везло, а сегодня… Увы, на одном везении на войне долго не продержишься. Как говорил генералиссимус Суворов, надобно и умение. А вот его-то ни пилотам, ни их командирам не хватило.
В Тамцаг-Булаке самураев тоже не ждали. Вернее, ждали, но не столько.
Еще с вечера Смушкевич поставил майору Кравченко боевую задачу – уничтожить повадившегося прилетать на рассвете японского разведчика. Тут Гига сам себя перехитрил. Потому что к моменту появления его колонны полк уже проснулся.
Поднятое без десяти пять дежурное звено под командованием старшего лейтенанта Леонида Орлова перехватило обнаглевшего разведчика. Одновременно с постов воздушного наблюдения сообщили о приближении с востока большой группы японских самолетов. На аэродроме была объявлена тревога. Десять минут спустя ударная группа самураев, шедшая на высоте примерно четырех тысяч метров, показалась над аэродромом. Несколько «ишаков» еще выруливали на взлет, но большая часть уже набирала высоту.
Посыпались бомбы… Всего, как потом посчитали, на Тамцаг-Булак упало около сотни стокилограммовых бомб. Но за исключением нескольких воронок на летном поле они не причинили никакого вреда. Бомбили самураи с горизонтального полета по ведущему. И большинство бомб продырявило степь, до смерти перепугав сусликов и полевых мышей. К реву моторов они уже привыкли, а вот к бомбам еще не успели… Одним словом, обошлось без повреждений, поскольку повреждать было нечего. Самолеты были в воздухе, а наземные постройки, если не считать таковыми юрты, отсутствовали.
Тем временем успевшие взлететь краснозвездные машины вступили в бой с японскими истребителями. Всего в воздух поднялось тридцать четыре И-16 и тринадцать И-15 бис. Схватка продолжалась недолго. Отбомбившись, бомбардировщики, ушли, и эскорт улетел вслед за ними.
В ходе боя удалось сбить пять самураев, в том числе два бомбардировщика. Собственные потери составили три И-15 бис. Погибли Гринденко и Паксютов. Гасенко выпрыгнул с парашютом из горящего самолета. Еще два летчика получили ранения.
В час дня японцы произвели налет на Баян-Тумен, где базировались советские бомбардировщики и группа истребителей прикрытия. В налете участвовало пять бомбардировщиков, которых прикрывал двадцать один истребитель. Опять бомбили степь… Потерь вообще бы не было, если бы не взлетел один из «бисов». Он героически кинулся в одиночку против двадцатикратно превосходящего врага и, само собой, сразу же был сбит. Летчик спасся на парашюте. И, слава богу! Может, еще поумнеет…
Вечером поступили доклады. И тут не мог ничем помочь даже талант Смушкевича составлять реляции. Сбито пять японских самолетов. Наши потери – девять пилотов и двадцать самолетов, в том числе девять И-15 бис и одиннадцать И-16. Погиб военком 70-го ИАПа Мишин. Пропал без вести командир 22-го ИАПа Кравченко.
