Ингмар Миваки - Тот, кто не спит
И снова тишина. Она без стеснения рассматривает лицо Ионы: его отросшие волосы, покрасневшие от бессонницы веки, крупный нос и гладко выбритый подбородок. Поверх стопки книг на него смотрят те же глаза, но сейчас они спрятаны за сильно увеличивающими линзами очков в фиолетовой оправе.
– Позволь угостить тебя чаем, – сказала Ника, легонько хлопнув ладонью о книжную стопку. – Мне кажется, я тебя вспомнила.
В глазах Ионы засветилась надежда. В прилегающей к книжному залу комнате они сели за стол. Ника выложила на блюдо несколько круассанов.
Иона с удовольствием втянул в себя аромат сдобы.
– Чудесно, – заметил он. – Волшебный аромат.
– Мне больше нравится запах горных трав, – отозвалась хозяйка, разливая по чашкам чай. – И лунные серпы.
– Запах кофе, жасмина, утреннего дыхания земли, – сказал он, не отрывая от Ники взгляда и чувствуя, как волна любви накрывает его с головой. Он был готов к погружению.
– Ты помнишь, – выдохнул он.
– Да, – кокетливо улыбнулась Ника. – Ты заходил за книгами. Купил энциклопедию трав. Спрашивал о других книгах.
– Я помню наш разговор во всех подробностях, – напомнил Иона.
– Неужели?
– А ты?
– Не помню, – пожала плечами Ника.
– Ну, конечно, – спохватился Иона. По каким-то причинам он не мог прочесть всего, что было внутри нее. Очевидно, она поставила блок, и теперь Иона чувствовал неловкость.
– Это было давно. Меня не было в городе долгих три года. Вернулся я только сегодня, – почувствовав, что перешел границы приличий, рассказал он.
Поставив чашку на блюдце, Ника отодвинула ее в сторону и, сложив перед собой руки, прямо и без стеснения посмотрела в глаза Ионы.
– Странно. Ведь я не так давно видела тебя в городе, – сказала она, чем окончательно смутила его.
– Ты не могла меня видеть. Я приехал час назад.
– Ты все еще читаешь молитвы по памяти? – неожиданно спросила Ника.
– Читаю, – нахмурился Иона.
– И что же, антенна выровнялась?
До этого момента серьезная, она вдруг стала совершеннейшим ребенком. Не сдерживая себя, от души расхохоталась, заразив смехом Иону, и снова душа его летела, совершенно так же, как это было в первые месяцы в горах.
– Если помнишь, я был когда-то радиоведущим, – сказал он. – Но тогда я не читал молитв. Большинство слов, произнесенных мной в эфире…
– Не доходило до адресатов в правильном значении, – закончила фразу Ника.
– Да. Они менялись в пути, – кивнул Иона.
– Ты можешь взять книги на время.
– Но…
– На столько, насколько потребуется.
– Спасибо.
– И можешь оставаться здесь, пока не найдешь себе жилье. Работа, думаю, тоже найдется.
В скором времени в магазин пришли посетители. Ника поспешила в зал. Дождавшись, когда она освободится, Иона с кипой книг и рюкзаком поднялся за ней по лестнице. Несколько минут спустя он был предоставлен самому себе в выделенной ему небольшой, квадратной комнате с раскладным диваном, креслом и письменным столом. В воздухе витал запах лаванды. Бросив рюкзак на пол, Иона прогулялся вдоль книжных стеллажей и плюхнулся в кресло. Он сидел и глупо улыбался, все еще с трудом веря в свою удачу. Он мысленно вернулся в свой последний перед отъездом в горы день. Тогда он находился в доме из стекла и света, и нервно запихивал в рюкзак свои вещи, чтобы как можно скорее сбежать от людей и своего одиночества среди них. Причин поведения людей он тогда не замечал, а сейчас, стоило бегло взглянуть на любого незнакомца, выцепив его взглядом из толпы, как он уже знал о нем абсолютно все. И персональная волшебная пилюля в виде нужного слова в самом эффективном для сознания страждущего значении находилась так же быстро, как и действовало случайное прикосновение руки ясновидящего. Осознав связь всех людей между собой, Иона стал внимателен не только к каждому произнесенному слову, но даже и к самой короткой, внезапно вспыхнувшей в сознании мысли. Через пустую микросхему, которую он узрел, развлекая публику в прямом эфире, он двигался дальше – к сознательным ограничениям, через которые вошел в новый мир. В Таферате сознание Ионы перестало быть двойственным. Он научился схватывать все уровни бытия и принимать людей, словно они были его собственными детьми, к которым он испытывал чувство безусловной любви. Иона избавился от пустопорожней говорильни, убил в себе суровую гордыню и получил новый дар. Он становился Свидетелем.
На самом дне рюкзака лежала веточка лавра. Повертев ее в руке, он внезапно вскочил на ноги и бросился по коридору к лестнице. Сбежав вниз, он увидел траекторию всех ее передвижений в пространстве. Множество разноцветных светящихся полос избороздили комнату. Ника была здесь всего пять минут назад. Двери магазина заперты, вывешена табличка «Закрыто», на стойке лежит ключ.
– Ника! – позвал он.
– Как, ты выровнял антенну? – послышался ее звонкий голос и смех вместе с ворвавшимся в него шумом улицы. – Пора будить спящих.
– Внутри их хрупких внутренних государств, – добавил Иона, глядя на ключ. – Потери неизбежны, как и в любой масштабной операции, – повторил он слова Свидетеля.
Глава 19,
в которой Ника выполняет задание и встречается с Симоной
Проводив Иону в выделенную ему комнату, Ника зашла в комнату по соседству. Переоделась в практичную футболку с длинным рукавом и облегающую кожаную куртку черного цвета, стянула волосы в тугой хвост резинкой. Имея твердое намерение выполнить ответственное поручение, данное ей незнакомым бомжом, столь неожиданно оказавшимся ее сослуживцем, она резким движением застегнула молнию на куртке. Комната на несколько мгновений озарилась золотисто-песочным светом.
Ника сбежала по лестнице вниз, прошла между книжными стеллажами и, остановившись возле полки с собранием сочинений Уильяма Блейка, достала спрятанный между томами диск. Сунув его во внутренний карман куртки, надела блестящий черный шлем. Минуту спустя она летела по городу на видавшем виды золотисто-черном мотоцикле «Triumph». Глаза Ники видели золото повсюду. Ловко просачивалась между большими автомобилями и зданиями цвета саванны, она направлялась к зданию Центра телерадиовещания. Неоновые щиты, мелькавшие в боковом поле зрения, сливались в непрерывный поток всех цветов радуги. Краски мира стали теплыми, тогда как ум Ники оставался холодным и отстраненным. Она двигалась, глядя на разделительную полосу последней улицы на пути к цели. Впереди два кордона охраны, и никаких идей относительно того, как войти в здание.
Припарковав мотоцикл, Ника посмотрела вверх, на шпиль здания Телецентра и решительно направилась к входу в башню. Толстый розовощекий охранник на первом блокпосте и бровью не повел. Он смотрел на нее в упор и не видел. Так же беспрепятственно Ника миновала и второй пост. Обогнув площадку с лифтами, свернула к черному ходу и по лестнице поднялась на второй этаж. Миновав череду коридоров с поворотами, остановилась перед дверью с номером 137 и постучала.
– Войдите, – послышался мужской голос.
Из глубины комнаты, сплошь заставленной техникой, навстречу ей направлялся мужчина лет шестидесяти – седовласый коротышка с дежурной улыбкой.
– У вас будет пять минут, – сообщил он, приглашая следовать за ним, и Ника кивнула ему в спину.
Они остановились перед сплошной стеной из тонированного стеклопластика, и стена бесшумно поплыла в сторону. Ника сделала шаг, остановилась на пороге и обвела взглядом помещение. В середине пустой комнаты стояла стойка с микрофоном. Не оглядываясь на провожатого, она вошла внутрь, и двери за ее спиной закрылись.
Она встала посреди освещенной нижними софитами комнаты. Вытащив из кармана куртки диск, приложила его отверстием к микрофону и, закрыв глаза, сказала всего одно слово: «Просыпайтесь». Сказала негромко, но отчетливо. Голос, пройдя через отверстие диска, трансформировался в гул, стремительно нараставший и сотрясающий пространство. Резонанс не заставил себя долго ждать: эфир стал колебаться и деформироваться. Тело Ники вибрировало в унисон. Стойка с микрофоном взмыла вверх и повисла в воздухе под потолком. Ника шумно выдохнула, и стойка, коснувшись потолка, с грохотом упала на пол прямо перед ней. Сунув диск в карман, Ника посмотрела на двери, и те открылись. Провожатого нигде видно не было. Неспешно покинув комнату с приборами, Ника вышла в коридор и беспрепятственно покинула здание.
Выйдя на улицу, она сделала глубокий вдох, перекинула ногу через седло мотоцикла, еще раз взглянула на шпиль Телецентра и завела мотор.
Каких-то пару минут назад по всем каналам теле– и радиовещания возникли кратковременные помехи, на которые никто не обратил внимания. Между тем странный звук на многих людей оказал необратимое воздействие. Без задержек и отражений сообщение прибыло по назначению.
