Ингмар Миваки - Тот, кто не спит
– Значит, вторая система полностью не оправдала ожиданий создателей?
– Вопрос уже не в этом, а в том, научились ли люди правильно ею пользоваться, не разрушая себя и собратьев по проживанию в одном мире. Хотя бы даже и в двух неправильно организованных системах. Индивидуальность нам, слепцам, была дарована не для того, чтобы мы… Впрочем, ладно, – махнул рукой Алекс. – Нашего заказчика, стоящего над корпорацией, а с некоторых пор и непосредственного начальника ни один из нашей группы в глаза не видел. За членов корпорации не скажу, не знаю.
– Послушай, Алекс, – внезапно оживилась Симона. Глаза ее заиграли, а грустное лицо тронула заинтересованная улыбка.
– Да? – улыбнулся доктор Старкин.
– А система все еще исполняет желания, если они четко сформулированы?
Алекс внимательно посмотрел на Симону и жестом предложил ей присесть на ближайшую банкетку.
– Когда-нибудь ты непременно узнаешь, для чего нужно было это испытание. Что сама-то думаешь? Чувствуешь ли связь с ним? – участливо поинтересовался Алекс.
– Еще как чувствую. Я знаю, что он жив!
– Значит, быть встрече, – сказал Алекс.
– Правда?
– В делах, касающихся любви, надо действовать смело, однако разума не терять.
От таких слов выражение лица Симоны стало совершенно наивным и простодушным. Она смотрела на Алекса так, будто все зависело именно от него. Тот мягко улыбнулся и отвел взгляд. В свете его последних откровений доверчивость Симоны выглядела особенно трогательной.
– Ты не должна чувствовать себя виноватой. Ты ведь самодостаточна, – грустно добавил он.
– Это не так, – возразила Симона. – Я не самодостаточна. Скажи, по-твоему, он просто вышел из системы номер два?
Смутившись, Алекс опустил глаза и ответил, глядя в пол:
– Он с самого начала жил вне навязанных любой системой стереотипов. В нем было столько света, что даже черный мешок виртуальности за плечами сиял. Люка попал к ним. К тем, кто знает о поломке нашего тренажера и пытается прорваться к нам сквозь помехи. Он смог увидеть это.
Симона не сводила глаз с Алекса, и лицо отражало смятение, испуг и восторг одновременно.
– К кому попал Люка? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Вышло так, Сим, что сосуд открылся и джин, как я тебе уже сказал, вылетел на волю.
Они сидели на банкетке посреди пустого зала. Алекс оторвал взгляд от пола и посмотрел Симоне в глаза. После недолгой паузы он пояснил:
– Сеть, система отражает не только нас, людей в привычном смысле этого слова, не только андрил и хищников из корпорации, но и кое-кого еще. А твой волшебный диск позволяет четко видеть без дифракции благодаря двусторонней связи. Самую суть, без каких бы то ни было систем вообще.
* * *Вечером того же дня таинственный заказчик программы «Демиург» Самуил Самойлович полулежал на усыпанной синими звездами золотой оттоманке, выглядевшей роскошно, ново и переливчато, за исключением той ее части, где покоились ноги невезучего благодетеля. Здесь поверх вытершейся ткани тут и там громоздились заплаты, фон на которых – напротив – был синим, а звезды золотыми. Шеф нервно елозил правой пяткой по краю одной из заплат, будто бы нарочно стараясь ее оторвать. Увидев в дверном проеме Люку, он расплылся в улыбке и перестал сучить ногой.
– Заходи, родной, – пригласил он.
Приняв приглашение, Люка вошел и тихо прикрыл за собой дверь. Изо всех сил он старался не терять самообладания и почти преуспел в этом: не считая слегка вытаращенных глаз, лицо его оставалось спокойным и безмятежным.
Оттоманка стояла почти вплотную к установке «Лила». Несмотря на ощутимую прохладу, шеф обмахивался веером. Люка повел носом. В холодном воздухе пахло дымом.
– У нас ЧП, голубчик, – без предисловий начал шеф. Кто он такой и откуда прибыл, Люка уже понял по неправдоподобно белому оттенку кожи шефа. – Два взрыва подряд внутри установки. Несколько зеркал дорогостоящих разбилось, ротор. Придется потрудиться, временно оставив рупор.
– Благодарю за оказанное доверие. Вы позволите?
Люка подошел к капсуле. Самуил Самойлович сделал знак рукой, и он распахнул дверцу. В углу капсулы среди осколков в напряженной позе сидел Алекс со стоящими дыбом волосами. Люка испуганно посмотрел на ноги сослуживца. Их заволокло дымом, медленно выползающим из капсулы в комнату. Алекс многозначительно моргнул всем лицом и приложил указательный палец к губам. Люка, приняв скучающий вид, захлопнул дверцу.
– Ясно, сделаем, – сказал он.
Не спускавший с него глаз Самуил Самойлович отложил веер и встал с оттоманки. Роста шеф оказался высоченного. Метра с два, а то и выше. Светлые волосы до плеч и красные глаза альбиноса за сильно уменьшающими линзами очков в тонкой золотой оправе.
– Детский сад какой-то, – сказал он, подойдя к капсуле, и резким движением открыл дверцу.
– Прекрасная погода, не правда ли? – поприветствовал его Алекс.
– Вылазь, – скомандовал шеф.
– Только что прибыл, – вылезая из капсулы и отряхивая светло-бежевые шорты, объяснил Алекс. – Прохладно и в то же время как-то жарковато, – добавил он, пригладив ладонью волосы, и, выпрямившись по стойке смирно, смело посмотрел в глаза шефу, хотя в этот момент готов был наложить в штаны от страха.
– Погода, может, и хорошая, да птицы почему-то не поют. Сядь, – властно ткнул пальцем в оттоманку Самуил Самойлович. – Посиди там, передохни, а то, вижу, умаялся.
Когда Алекс скромно присел на середину оттоманки и медленно пододвинулся к залатанному куску с золотыми звездами, Самуил Самойлович перевел взгляд на Люку.
– Видал, что архонты творят? Облом за обломом. Половину дорогостоящих деталей заодно с зеркалами угробил. Придется на время отложить в сторону не только рупор, но и микроскоп, батенька. Вторая кожа подождет. Ты что-то сказать хотел? – спросил он Люку с ласковой улыбкой.
– Я только…
– Ах да, забыл объяснить. Доктор Старкин от меня в капсуле спрятался. Да что ты уставился так на меня, скажи на милость?
Взяв себя в руки, Люка перестал таращиться, закрыл рот и смущенно отвел взгляд в сторону.
– Синий папа, зеленый я, голубая кровь моя, – пропел Самуил Самойлович. – Посинел от высосанного яда андрил. Пришлось выйти к вам, – вздохнул он. – До сего момента необходимости показываться на глаза подчиненным не было. Что ж, смотрите, привыкайте. Сами напросились. Ты – темнокожий солнечный MAU, а я в темнице сижу, белее снега стал. В последнее время даже стал замечать в морде своей какой-то неприятный оттенок просроченных оливок.
Самуил Самойлович достал из кармана изящное складное зеркальце и осмотрел себя в нем со всех сторон.
– Глаза слишком большие, – констатировал он, – однако по-своему не лишены красоты, но мне все же пришлось их спрятать за линзами для близоруких. Вторую кожу ты, Люка, разрабатывал, не только для тех, кто на поверхности земли в программе с багом торчит. Что ты снова уставился на меня? А ты что думал? Попробуй всю жизнь проторчать в подземелье, я на тебя посмотрю тогда. Хочешь знать, что с моим тельцем тщедушным? Приходится постоянно торчать в условиях гипоксии, что, как ты понимаешь, здорового румянца не прибавляет. Удовлетворен ли ты моим ответом, архонт MAU?
Люка молча кивнул, коротко взглянув на шефа исподлобья.
– А кожа такая, – просипел сидевший на краю оттоманки Алекс, направив указательный палец в сторону лица шефа.
– Помолчи, – резко оборвал его Самуил Самойлович. – Скоро сами побледнеете, как настоящая работа начнется.
– Да я-то что, – стал оправдываться тот. – Вы похожи на актера французского. Не помню фамилии. Этот, как его. Высокий такой. Блондин.
– Он столько не пашет, сколько я, – грустно заметил Самуил Самойлович. – Решили, умники, что будете безответственно эксперименты ставить? Натворили– то что, осознали? Джина из бутылки выпустили! Агитработу в Таферате на время заморозить! – прикрикнул шеф.
Люка прерывисто вздохнул.
– Не надо делать вид, что ты расстроен. Технологию драйва зацепил, остальное забота твоей жены. С МГС я объяснюсь.
Люка с Алексом обменялись многозначительными взглядами.
– Зеркала стеклодувам заказали, – добавил шеф уже спокойным голосом. – С деталями разберетесь?
– Разумеется, – ответил Люка.
Самуил Самойлович молча подошел к Алексу и заглянул в его честные глаза.
– Ах вот оно что, доктор Старкин. Страх и героизм – две стороны одной медали.
– До встречи с вами я не видел все так объемно и контрастно, – выразительно произнес Алекс, но откровение прозвучало довольно ехидно. – Даже без диска, – уточнил он. – Кажется, порядок наметился. В голове.
– Не иронизируй. Разницы на самом деле никакой. Что с порядком, что без него, всем одна дорога, – вздохнул шеф, махнув на Алекса рукой. – Трое из десятерых на галерах полегли, – припомнив, грустно покачал головой он.
