Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

— Не знаю, что делать, Виктор Александрович, — растерянно хлопает длинными ресницами эйчар. — Такой наплыв кандидатов! Мы захлёбываемся! Скоро тысяча человек в очереди скопится, мы даже беседовать со всеми не успеваем.

Красивый у меня главный специалист по работе с персоналом. С ресницами, заботливо обрамляющими большие серые глаза, с длинными русыми волосами, спадающими на плечи. Высокая, на каблуках выше меня.

— Наташа, вы что, вчера родились что ли? — зрю на неё с огромным недоумением. — Индивидуальные методы работы применяются, когда несколько человек в день приходит. Когда кандидатов десятки и сотни, методику надо менять. На групповые методы. Проводить анкетирование, тесты сразу на больших группах. Если надо, устраивать диктанты и контрольные по математике. Присмотритесь к опыту вступительных экзаменов в вузы.

В глазах девушки, которая на первый взгляд может показаться легкомысленной фифочкой, вспыхивает огонёк. Видит свет в конце тоннеля! Что-то прикидывает и вздыхает.

— Всё равно нас мало. Всего три человека, не считая обычных клерков.

— Вас мало, — ухмыляюсь, вольно развалясь в кресле перед её столом, — а их очень много. И что делать?

Когда-то в древние советские времена дефицита на многие товары, продавцы в таких случаях злобствовали на шумную очередь покупателей. «Вас много, а я одна!», — универсальная отговорка и оправдание грубостей. Но Наташа этих времён счастливо избежала. Собственно, как и я, но зато помню рассказы старшего поколения.

Наташа смотрит ожидающе, как примерная ученица на хитрого учителя, подталкивающего её к решению задачки с изюминкой.

— Как выйти из положения? — улыбаюсь ещё шире. — С блеском и максимально эффективно?

Уже понимает, что решение у меня в кармане.

— Набрать дополнительный штат?

— Тепло, — киваю милостиво. — Продолжай.

Жду минуту, две, пять… нет, девушка упёрлась в барьер, неприступный для неё. Ладно. Подпускаю во взгляд лёгкое разочарование: эх, милая, всё-таки ты не гений, совсем не гений. В отличие от меня, замечательного.

— Кандидаты это тоже ресурс, который можно использовать. Во временный штат надо взять кадровиков, то есть, людей с опытом работы с персоналом. Не исключено, что есть ваши коллеги. К тому же любой руководитель с опытом, хоть бригадир, хоть прораб или мастер, обязан разбираться в людях. Надо выбрать из них людей с чутьём…

В прекрасных серых глазах уже светиться радость понимания и предвкушения успешного решения трудной проблемы.

Говорим дальше о возможных тестах на моральные и профессиональные качества. В процессе разговора расхаживаю по кабинету, подхожу к окну. Мы на третьем этаже. Разглядываю небольшой скверик под окнами. Кусты, деревья, газоны. В центре красиво расположился круг, засаженный цветами.

Хмыкаю. Карбюзье у нас, видно, не в чести. Асфальтовая дорожка упирается в круглый цветник с обеих сторон. Пешеходам надо его обходить и не все это делают. Некоторые, подчиняясь инстинкту спрямлять дорогу, прутся прямо по цветам. Уже намечается тропинка.

По уму или по Карбюзье, надо было оставить участок свободным от дорожек и красивостей какое-то время. Затем заасфальтировать стихийно сформированные тропинки. Правда, возникла бы другая проблема. Вид сверху не имел бы строгой и красивой геометрической формы.

Подзываю Наталью.

— Посмотри. Можно организовать замечательную проверку на педантизм и привычку следовать формальным правилам. На некоторых должностях… нет, на многих должностях — бесценное качество. Догадалась?

Что-то светится в глазах, но не полное понимание. Скорее, уверенность в том, что какая-то важная идея тут есть.

— Есть несколько способов. Если там привести цветник в полный порядок, то мало кто попрётся топтать цветы и пачкаться о сырую землю. Но вот когда наметится тропинка…

Всё! Догадка пробивается!

— Педант всё равно обойдёт цветник. Торопыга немедленно воспользуется дорожкой напрямую. Подобных скрытых тестов можно натыкать на всём пути кандидата до отдела кадров. Когда человек не знает, что его уже проверяют, он своё истинную суть скрыть не сумеет.

Наташа с озарённым видом кивает.

— О секретности не забудь. Известный всем тест уже не тест.

Мы берём многих, очень многих. Спектр нужных специальностей чрезвычайно велик. Сразу отсекаем только редких мигрантов, ограниченно берём казахов, приветствуем русскоязычных, стекающихся к нам со всего Казахастана.

— А у нас есть для них всех работа? — с изрядным сомнением спрашивает девушка, уже усевшаяся за стол.

— Наши планы сильно зависят от наличия ресурсов. С финансами у нас проблем нет, хоть завтра начнём возводить целый ряд объектов, если рабочие руки появятся. Списки проверенных работников, рассортированных по специальностям, мне на стол. Дальше не ваши проблемы.

Отдав напоследок ценное указание действовать, ухожу.

Всё-таки руководство Агентством отнимает время. Ну, сейчас хотя бы на интриги затихшего Кондрашова отвлекаться не приходится. Даже не дал себе труда лично встречаться с комиссией из ФНС, приезжавшей пару недель назад для проверки исполнения того злополучного постановления. Предоставил своим юристам удовольствие макнуть их мордой об стол. Мне недосуг.

2 апреля, суббота, время 07:10.

Байконур, ТСП (тоннельно-стартовая площадка).

Александр Куваев.

Пазик аккуратно, но не без лихости, разворачивается рядом с «Симарглом», расположенном на платформе у устья тоннеля внутри расходящихся в стороны насыпей. Услышав впервые, посмеялся, а понял почему «усы», когда ознакомился с видом сверху.

Шеф, — он сегодня с нами, — принципиально отдаёт предпочтение отечественным производителям, поэтому пазик. Вот только его только издалека можно опознать как продукт Павловского автозавода. Кресла внутри совсем нестандартные, мягкие, удобнейшие и обитые велюром. Мест не проектные двадцать пять, а всего пятнадцать. На стенке, закрывающей водителя — большой экран. Сейчас отображает карту: в центре — «усы», сам автобус обозначен яркой зелёной точкой внутри «усов». На верхней панельке — московское время (на два часа меньше) и обратное время до старта. Так что шеф наш не без лукавства. Не верю я, что совсем обошлось без импортных материалов и оборудования. Слишком нарядненький наш автобус. Так сказать, ВИП-пазик.

Выхожу вместе со всеми, вдыхаю свежий весенний воздух. В моём родном Иркутске такой весенний расцвет исключительно в разгар мая. Унылый полупустынный пейзаж здорово оживляют расцветающие тюльпаны. Даже мне, мужчине, нравятся своим радостным жёлтым, изредка светло-красным, цветом.

Ненадолго расцветает усеянная колючками степь. Когда под палящим солнцем стаивает скудный слой снега, на короткое время оживляя степь. Через пару недель останутся одни колючки.

— На выполнение священной традиции в одну шеренгу, стройсь! — весёлую команду встречаю смехом. Ко мне присоединяются остальные.

Всего нас летит восемь человек. Пять человек — экипаж будущего лунного модуля, пара биологов вдобавок к экипажу «Оби» и я, уникальный и неповторимый. Все и выстраиваемся.

— Действуйте, парни! Окропите байконурскую землю напоследок, — командует шеф.

Через полминуты раздаётся дружное журчание. Удержаться от смеха при этом невозможно. Вообще-то традиция велит это делать на автобусное колесо, но новые времена вносят, ха-ха, свои коррективы. Ну и крикливое мнение водителя автобуса кое-что весит. То ли один-два человека побрызгают, то ли почти десяток. Так и резину может разъесть, ха-ха-ха…

Моем руки, поливая их из бутылки. Чую, тоже традиция формируется, так-то в просторной бытовке есть умывальник. Но мы туда не заходим, сразу выдвигаемся к носу ракеты, поднимаемся по лестнице и внутрь. У нас есть минут двадцать-тридцать, чтобы надеть лёгкие скафандры и разместиться в ложементах. Успеваем за десять. Месяцы тренировок не могут пройти зря.

— Давайте, ребята, — шеф и сопровождающие лица прощаются. — Смотрите, чтоб там всё нормально было.