Ревизор: возвращение в СССР 32 (СИ) - Винтеркей Серж

— Вот, — вытащил я свою статью и негатив с фотографией.

Вера сразу узнала по фото Юлию Владимировну.

— Это где она? — удивлённо разглядывала она снимок.

— На даче у них снимал, — ответил я.

— А как ты к ним попал?

— Позвонил, договорился, — улыбнулся я.

— Ну ты даёшь! — воскликнула она и переключилась на статью.

Она читала её долго, мне показалось, несколько раз прочла. В конце концов, она подняла на меня удивлённые глаза.

— Что-то не так? — спросил я.

— Думать заставил, — на полном серьёзе ответила Вера. — Вроде, ничего сложного, слова все понятные, а думать приходиться над каждой фразой.

— Это плохо? — забеспокоился я.

— Да нет, — пожала она плечами, — наверное… О таких людях и не напишешь по-другому… Она же не частушки пишет…

— Ясно, — озадачился я.

Что значит, думать заставил? А над остальными моими статьями думать не надо было? Тут же ничего такого чрезмерно заумного!

Блин… Познакомился с такими людьми… Им моя статья обоим понравилась. И что, сейчас худсовет, главлит или что у них тут, могут не пустить её в печать? Только этого не хватало… А они же «Труд» читают, будут ждать…

— Надо подумать, в какую рубрику это больше подходит, — задумчиво проговорила Вера. Затем, подняв на меня глаза, увидела, видимо, что нахмурился, и тут же поспешно сказала:

— Да нет, все хорошо будет! У нас много поклонников Друниной. Статья хорошая, они ее в любом случае продавят. Не волнуйся, не зря писал!

Ну, это уже другое дело.

Вера взяла у себя в столе пустой конверт, бережно сложила в него негатив и фото, приколола к моей статье и направилась к выходу:

— Мешок забрать не забудь!

— Обязательно, — ответил я и, прихватив его, вышел в коридор за ней следом.

Все хорошо. Взяла она статью в работу. Меня же не деньги в этом случае волнуют. Что мне эти тридцать рублей. Я же уже начал прикидывать, какими словами буду оправдываться перед Каплером, что статья не вышла… Они оба люди творческие, значит, ранимые.

Закидывая мешок с письмами в машину на заднее сидение, прикинул, что сегодня я в университет точно не попадаю. Ну, полежат письма до завтра в машине, ничего с ними не будет.

Поехал в Верховный Совет. Оставил записки помощнице начальника секретариата и поспешил к Воронцову на четвёртый этаж, оставил его помощнице копии. В Комитет по миру решил сегодня не заходить, время и так поджимало.

Фирдаус встретил меня настороженным взглядом. Похоже, его озадачила моя просьба о встрече, но он уже привык не говорить лишнего по телефону и с нетерпением ждал меня.

— Галия летит в воскресенье в Бухарест, — поспешил объяснить я. — Подумал, если вам что-то передать из Италии в Москву надо, то, может, через Бухарест будет проще?

— О, не знаю, — растерянно ответил он. — Надо будет сейчас позвонить нашим. И на сколько дней она летит?

— Четыре дня, вроде.

— И где они в Бухаресте остановятся? — сразу решил всё выяснить он на всякий случай.

— Вот, чего не знаю, того не знаю, — развёл я руками. — Наверное, надо ей позвонить…

— Дай мне её рабочий телефон. Чтобы нам тебя не дергать и время не терять.

Он предложил проехаться до кафе на соседней улице. Мы посидели, обсудив перспективы развития фармацевтическо-плиточного бартера.

— Возможно, Насир захочет передать с Галиёй новые образцы, хотя мы через месяц сами в Давос собираемся, у брата жена рожает… Ну, короче, я со всеми созвонюсь, скажу, что твоя жена летит в Европу… А вам самим что из Европы надо?

— Да что обычно надо? У меня, в принципе, все есть. Жене? Как всегда. Одежду какую красивую. Журналы модные… А что ещё? Галия лучше знает.

— Понятно, — рассмеялся зять.

— Чемодан бы ей на колёсах, конечно, не помешал бы. Она за последнее время уже второй раз в командировку едет… Но если вы и так и так собираетесь через месяц лететь… Бухарест от Италии не ближний свет…

— Посмотрим, — задумчиво кивал он головой, о чём-то размышляя.

Мы пообедали и разъехались по своим делам. Мне предстояло закупиться на базе чёрной икрой. Но Сатчану я не дозвонился и рискнул поехать без его предварительного звонка, рассчитывая, что завбазой меня и так помнит.

Так и вышло. Анна Андреевна меня отоварила без всяких разговоров. Блин. Знал бы, раньше начал бы сюда ездить один. Надо ей следующий раз книгу какую-нибудь в подарок привезти… Такие связи надо поддерживать и стимулировать.

Оставшееся до тренировки время решил поработать в спецхране.

Глава 12

Москва. УВД Пролетарского района города Москвы.

— Если вас домой к Голубевой пригласили, значит, никаких подозрений насчёт вас у них нет, — рассуждал подполковник Градов. — Теперь главное не проколоться и не спугнуть их. Денег в этот раз с собой не бери.

— Разумеется, — согласился майор Баранов.

— Покажет монеты, делай вид, что интересуешься, рассматривай, расспрашивай, но так, чтобы он понял, что ты полный дилетант в этом деле.

— Да я уже думал об этом, — кивнул майор. — И сам не разбираюсь, и знакомых таких, чтоб разбирались, не имею.

— Правильно, — одобрил Градов. — Люба, у тебя задача одна, быть наивной, доверчивой и в меру глупенькой. Больше ничего. Понятно?

— Понятно, Александр Демидович, — недовольно пожала плечами лейтенант Миронова.

— Без самодеятельности, Миронова! — заметил это Градов. — Майор сам всё сделает!

— Хорошо, хорошо, — ответила та, скрестив руки на груди.

— Что, Миронова, несколько раз в ресторане посидела под прикрытием, так Матой Хари себя почувствовала? — хохотнул капитан Дубинин.

Девушка в ответ возмущенно насупилась, но огрызаться не стала. Доля правды в словах коллег была, конечно. Но смотрела все равно с вызовом, не желая давать себя в обиду.

— Так, давай я со своими подчиненными сам разберусь, — остановил его майор и внимательно посмотрел на Любаню.

Что-то она, и правда, как-то изменилась, — подумал он, — дерзость, уверенность в глазах появились… Это же могут не только наши заметить. Как бы она всю операцию нам не сорвала.

Когда они стали готовиться к предстоящей встрече и остались наедине, майор решил в открытую с ней поговорить.

— Люба, меня беспокоит твоё поведение, — начал он. — Ты сегодня ведёшь себя иначе, чем раньше. Это может спугнуть Погашева.

— А что такого? Я же не с ним так себя веду, — возразила та. — При них я опять буду дурочка с переулочка.

— Нет, не будешь, — уверенно возразил он ей. — У тебя не получится никого обмануть, если будешь надолго выходить из роли. Привычка — вторая натура, въедается в плоть и кровь. Каждую секунду никто не может контролировать себя. Отвлечешься на минуту и все, образ простушки слетит моментально.

— Да кто так сразу такое заметит? — насупилась Любаня. — Это присматриваться надо специально, наблюдать.

— Люба, пойми, — начал терпеливо объяснять майор, — эти люди очень многим рискуют, они всё время начеку. У них чутьё, как у дикого зверя. Они подставы за версту чуют. И моему опыту поверь тоже. Тебе не обмануть Погашева в том состоянии, в каком ты сейчас находишься.

— А в каком таком я состоянии? — обиделась она.

— Не дуйся… Тебе сейчас кажется, что ты уже очень многое узнала, многому научилась, — терпеливо начал объяснять он. — Все через это проходят, поверь мне. И я проходил. И Дубинин… Много новых эмоций, ощущений и кажется, что уже всё видел и всё знаешь. А на самом деле, ты только окунула мизинчик в оперативную работу. Пойми это и смирись с этим прямо сейчас. Иначе будет очень-очень плохо…

— Кому? Мне? — озадаченно смотрела на него девушка.

— Ну, во-первых, делу нашему. Мы просто его провалим. А во-вторых, нам с тобой может быть очень плохо. Ты же не знаешь, на что способен Погашев, если поймёт, что его обложили со всех сторон.

— Но нас же будут страховать Дубинин с Курносовым, — возразила Люба, все еще пытаясь отстоять свою позицию.