Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ) - Винтеркей Серж

– Хорошо, – устало кивнул он.

И мы расстались. Нагрузил его, конечно, мозг, небось, распух. Но предупреждён – значит, вооружён. Конкуренты конкурентами, но и соратники не менее опасны.

И как-то я во время разговора с ним расслабился, и решил, что Сатчан точно в дела КГБ по поводу меня не замешан. Слишком естественно он себя вел, и на меня ему было плевать. Ни одного странного вопроса о моих делах не задал – был бы он на связи с КГБ по моей персоне, наверняка что-то бы да спросил. Совершенно обычный Сатчан, которому я нужен сугубо как хороший инструмент в его махинациях. Видимо, все же, людей такого уровня КГБ в своих расследованиях не тревожит, ибо чревато…

В пятницу я вспомнил, наконец, что обещал Сковородке показать свою «Варшаву» и взял с собой ключ от гаража.

Сегодня у нас выступления в Лотошино. Совсем небольшой, древний городок с удивительной историей. Интересно, что в первой своей жизни я ни разу не был здесь и даже не слышал про такой населённый пункт. Первый адрес, куда мы направились, был краеведческий музей, где слушать меня собрали то ли старшеклассников, то ли учащихся какого-то техникума. Молодёжь, короче, человек двадцать пять всего. Быстренько рассказал им, по заданной теме лекции, про развитие народного хозяйства в условиях развитого социализма, ответил на несколько вопросов и попросил разрешения у присутствовавшей на лекции директрисы этого заведения ознакомиться с экспозицией. Анна Васильевна, дама с высокой причёской, очень торжественно одетая, в туфлях на каблуках, лично для нас с Василичем провела небольшую экскурсию. Интересно, что вся молодёжь ходила за нами, как привязанная, и тоже слушала.

– Потрясающий у вас город, с потрясающей историей, – откровенно восхищался я по окончании лекции. – Спасибо вам большое, вы так интересно рассказывали, – благодарил я засмущавшуюся директрису.

Но самое интересное началось потом. Нам устроили торжественное чаепитие. Мы со Сковородкой, мельком переглянувшись, согласились остаться, поскольку здесь предприятий было меньше и времени на каждое получалось больше.

В более неформальной обстановке молодёжь засыпала меня вопросами, многим места за столом не хватило, они просто стояли, в том числе, девчонки. Мне было так неудобно сидеть при них. Всё порывался встать. В конце концов, соврал, что отвечать на вопросы мне удобнее стоя и усадил какую-то девчонку на своё место. Отпускали нас они с откровенным сожалением. Видно было, что для них это важное событие.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что в Лотошино не часто приезжают из Москвы. Как нас встречали здесь и в других городах – это две большие разницы. Здесь нам были искренне рады.

Возвращались обратно немного раньше обычного.

– А я ключи взял от гаража сегодня, – лукаво посмотрел я на Сковородку. – Прям, как знал, что пораньше освободимся.

Он рассмеялся в радостном предвкушении.

– Ну, посмотрим, посмотрим, – проговорил он, улыбаясь.

– Вам подарков от трудовых коллективов хватит на двоих с Ионовым? – поинтересовался я. – А то городок маленький…

– Ты думаешь, раз городок маленький, так и подарки скромные? – усмехнулся Василич. – Отнюдь, отнюдь.

– Ну, хорошо, – с чувством исполненного долга я пристроился поудобнее, чтобы подремать в дороге.

***

Бейрут.

Аиша и Диана очень сдружились. Диане импонировало, что Аиша смотрит на неё с уважением, если не сказать, с обожанием. Диана чувствовала себя старшей сестрой, это ощущение было так ново для неё. Девушки всё время проводили вместе. Диана учила Аишу русскому, а та её арабскому. Диана уже многие фразы на арабском неплохо понимала. Могла не понять тонкости. Но их и Аиша в русском языке не улавливала.

Например, взять две фразы: «Папа пришёл!» и «Отец явился!». Для иностранца звучит одинаково, а смысл принципиально разный.

Девушки много гуляли и много времени, попутно, посвящали разбору подобных тонкостей и в русском, и в арабском языках.

Родители Фирдауса сначала потешались над сходством подружек и неожиданно возникшей между ними привязанностью, но как-то Тарек заметил, сидя рядом с женой:

– Дорогая, а Аише обязательно учиться в Париже?

– Ты тоже об этом подумал? – удивилась Нуралайн.

Больше супруги ничего не обсуждали, лишь улыбнулись без слов, поняв друг друга.

Через несколько дней Тарек завёл разговор с сыном о планах на будущее, не приняв во внимание, что сидевшая поодаль Диана усиленно практикуется, в последнее время, в арабском.

– Квартира, в которой ты жил, остается за тобой, – сообщил он сыну, не сильно заботясь, что Диана находится в достаточной близости от них и может их услышать. – С этим я всё уладил. Ещё, сын, тебе придётся взять с собой Аишу.

– Куда взять? – взволнованно спросила Диана.

– Это по работе, дорогая, – повернулся к ней муж, перед этим состроив испуганное лицо, чтобы отец тормознул с дальнейшим разговором.

– Да, да. По работе, – подтвердил Тарек, вопросительно глядя на сына.

***

Когда мы уже ехали по Проспекту Мира, я начал заранее готовить Сковородку, чтобы он не проскочил нужный нам поворот. Приехали в гаражи, и я торжественно распахнул свой гараж.

– Так, так, так, – довольно потирая руки, проговорил Василич, – капот открой.

Он разглядывал внутренности моей «Варшавы» довольно долго, озвучивая, что видит, вслух, и периодически цокая языком. Сразу видно фаната редких марок легковых машин. Советская версия автоманьяков из «Форсажа». Без гонок, но с невероятной любовью к внутренностям машины.

– А обслуживаешь где? – поинтересовался он.

– На заводе одном, – ответил я. – Есть там знакомый автомеханик.

– Это хорошо. Новенькая. Ухаживай хорошо! Когда последний раз на техобслуживании был? – строго посмотрел он на меня.

– Ещё не был. Очень мало ездил. Вот, съезжу в Смоленскую область и обязательно отгоню, – улыбаясь, пообещал я.

Мы закрыли гараж. Он подбросил меня до Проспекта Мира, мы попрощались на полторы недели, и он уехал. А я пошёл домой.

Марат был на своей первой тренировке, а Мишка, как заправский секретарь, доложил мне, что меня искал отец и ещё звонил какой-то Румянцев, просил срочно перезвонить.

Время-то уже седьмой час, куда я ему позвоню? У меня только его служебный телефон. И, вообще, что ему понадобилось? – думал я, всё же набирая служебный номер для очистки совести.

– О, Олег Петрович, вы на месте? – удивился я, когда он взял трубку.

– Жду твоего звонка, – недовольно ответил он. – Давай, пулей ко мне.

– А что за спешка? – обеспокоился я.

– В том спешка, что ты улетишь, и тебя не будет неделю. А мне надо задание выполнить. Так что, сам виноват. Давай, я жду, – положил он трубку.

– Фигасе, заявочки! – начал поспешно обуваться я.

– Ты куда? – удивлённо спросил Мишка.

– На работу вызвали, – отмахнулся небрежно я, а сам, признаться, напрягся конкретно.

Хорошо, тут у меня метро рукой подать. Через тридцать пять минут я уже звонил в дверь на Лубянке. Румянцев спустился за мной быстро с недовольным лицом. Ну, то и понятно, пятница, все уже на дачах сидят, пиво пьют, а он тут меня караулит. Молча поднялись к нему в кабинет. Он сел за свой стол, вытащил какой-то конверт, положил его перед собой и нервно откашлялся.

– Мне поручено, – начал он, – поставить тебя в известность, что в отношении тебя была проведена дополнительная агентурная и оперативная проверка. По её результатам ты признан благонадёжным.

– А можно поподробнее?

– Нет, – с вызовом взглянул он на меня

– Хорошо. Агентурная проверка – это, видимо, с помощью агентов. – предположил я. – А оперативная это что такое?

– Оперативная проверка может причинить тебе некоторые неудобства в будущем, – придвинул он ко мне конверт. – Руководством решено компенсировать тебе эти возможные проблемы. А я тот крайний, что застрял на работе в пятницу, чтобы это сделать, вместо того, чтобы пойти отдыхать.

– И что там? – не спешил я брать конверт.