Федор Вихрев - Третий удар. «Зверобои» из будущего
— Ну, пойдем, раз приказано, — Мякишев последний раз затянулся и выбросил папиросную гильзу во вкопанную посреди курилки обрезанную бочку.
Ника
У смершевцев говорил в основном Ващенко. За это ему отдельный низкий поклон, потому что мне в этот момент было явно не до общения. Везет мужикам, у них нет каждый месяц проблем. Вся подлость этой «ежемесячной проблемы» даже не в том, что крышу срывает от боли и кажется, что родишь ежика прямо здесь и сейчас, и даже не от предчувствия стыда, если кто-нибудь об этом узнает или еще страшнее — увидит, а самое неприятное состоит в том, что перестаешь адекватно воспринимать людей. Хочется забиться в самый дальний, самый темный угол и, свернувшись калачиком, никого не видеть. Вот поэтому женщин в армию и не берут — из-за этого перепада настроения, ни от чего не зависящей злости и бешенства, иногда превращающейся в неконтролируемую агрессию. Особенно пакостно, когда ты это все понимаешь, а сделать с собой ничего не можешь.
Благо все решили на удивление быстро. Меня немного пожурили, что я не отдала честь капитану, раз уж надела сержантские погоны. Я на это извинилась и пообещала больше так не делать. Хихикнув с моего извинения, смершевцы дружно выразили мысль поскорее меня отправить туда, где мне самое место — в тыл к врагу. Я была только за.
Делать в Киеве нам было особо нечего, поэтому лейтенант с подачи Ващенко пошел за нашими вводными в Штаб фронта. Меня же с остальной гопкомпанией отправили сразу на аэродром — от греха подальше. Да и с разведчиками надо было еще познакомиться. Их пообещали тоже направить туда. Часа три-четыре нам для сработки должно было хватить по замыслам начальства. По прибытии на аэродром, не увидев обещанных разведчиков, я оттащила группу подальше от ангаров на край поля и уселась на бревна, пока парни выполняли штатную работу по подгону и проверке снаряжения. Работа всегда нужная, даже если уже все подогнано и проверено пятьсот раз. Вот так, разнежившись на скудном майском солнышке, я незаметно для себя задремала.
Страх перед тем, что можешь сорваться, перегоняется в попытку держать себя в руках. Рывком проснувшись, я поняла, что моих парней почему-то больше, чем было до «сонного царства», а с ними рядом стоит давнишний капитан.
— Здравия… желаю… товарищ… капитан, — медленно, но уверенно выдавила я и чуть не добавила «-ять!».
Хлопцы от удивления аж остановились катать друг друга.
— Здравия желаю, товарищ сержант Иванова. — По тому, как он произнес «сержант», можно было сразу дать ему в рыло. — Мякишев Семен Борисович. Командир приданной вам разведгруппы в составе четырех человек.
Саня
После неудачных испытаний ИС-2 я несколько дней не вылезал с завода, где побывавшие в бою танки проходили техобслуживание. Вечером девятого пришло письмо с неизвестного адреса. Номер полевой почты бригады я знал, полигона в Кубинке тоже, с остальными попаданцами общался в основном по телефону, ну и с Доком по работе иногда телеграфом, а тут совершенно непонятный адрес. Сначала подумал про новый адрес Зеленко, но, придя в свое временное жилье, сравнил почерк и отказался от этой мысли. Из конверта выпала вырезка из «Красной Звезды» за начало мая — тогда этим номером меня просто достали — фотопортрет со всеми орденами и медалями на многих произвел впечатление, и мне старались показать это. Я тогда в ответ отшучивался, что рожа на портрете мне и так сильно надоела, особенно когда бреюсь по утрам. Кроме вырезки еще было письмо со страшно запутанным текстом. Такое впечатление, что писали несколько человек, причем каждый из них не читал, что написали предыдущие. Продираясь через штампы громких фраз о моем героизме и комсомольской сознательности авторов, которых, как выяснилось к концу текста, было действительно несколько, я выяснил, что со мной пытаются завязать переписку несколько девушек, причем как вместе, так и по отдельности. Самолюбию этот факт, конечно, льстил безмерно, но ответ я решил отложить на несколько дней. Главным вопросом для меня стало, как девушки нашли мою полевую почту, ведь письмо пришло конкретно в сводный испытательный батальон, а не на завод, где его бы отсортировали цензоры «в малиновом».
Мякишев
— Товарищ полковник, капитан Мякишев по вашему приказанию прибыл!
— Отлично. Вы, товарищ капитан, служили на границе? Потом — в разведбате у наших нынешних соседей с севера?
— Так точно! — ответил капитан, подумав про себя, что все это есть в личном деле.
— Ну и отлично! У нас открылась вакансия на должность командира второй разведывательной роты в разведывательном батальоне штаба. Есть решение назначить вас на эту должность. Справитесь?
— Справлюсь, товарищ полковник!
— Ну, тогда пойдемте, познакомлю с вашим первым боевым заданием, — произнес полковник, жестом приглашая капитана в коридор…
Начальник разведотдела прошел по коридору, постучал в какую-то дверь, буркнул: «Погоди пока тут», зашел внутрь и почти сразу же вышел.
— Так, познакомить с заданием не могу, а вот ознакомить — вполне. Пошли в Особый отдел, будем вам допуск оформлять и подписку. А я вас сразу же в курс дела вводить, не дожидаясь конца формальностей, а то время поджимает.
— Как скажете, товарищ полковник.
— Да так и скажу. Итак, ваш предшественник на должности комроты-2 погиб на редкость не вовремя. Перед нами стоит задача — выделить сопровождение для спецгруппы Ставки для действий за линией фронта. Командир роты получил задание подобрать бойцов. В расположении роты встретитесь и приведете их…
— Извините, товарищ полковник, но так не пойдет. Мне идти с этими бойцами «за ниточку», и я должен как минимум — поговорить с ними, проверить снаряжение и тому подобное. Погонять бойцов на полигоне, на стрельбище — возможно, для меня лучше подойдут другие.
— Резонно, но… Во-первых, постарайтесь больше меня не перебивать, во-вторых, времени на перевыборы просто нет — вылетаете сегодня в ночь. Должны были вылететь еще вчера вечером, но возникли накладки и сложности. Эх, улетели бы вовремя — и старлей жив бы был. Так вот. Командир спецгруппы — майор Иванова, Ника Алексеевна. Основа группы — ее «птенцы», бойцы, которых она сама обучила и натаскала. А что ты, капитан, в лице-то переменился?
— Имел счастье пообщаться с товарищем сержантом Ивановой.
— Аааа… Ну, ничего, время будет, притретесь, сработаетесь. Итак, ваши задачи. Первое: сопровождение группы. Будете действовать в районе, который находится в зоне ответственности именно вашей роты. Вы — проводники, на вас же и взаимодействие с партизанами. Второе — охрана. Ника Алексеевна не должна попасть в руки немцев. Любой ценой. Повторяю — абсолютно любой. Можете положить всю группу, но ее должны вытащить. Она — обладатель уникальных методик обучения и подготовки, этот рейд имеет среди прочего обкатку оных. Об эффективности методик можно судить, например, по эпизоду под Выборгом: двадцать пять бойцов под командованием товарища Ивановой взяли штурмом укрепленный бункер — об этом в газетах писали.
Полковник вздохнул и продолжил:
— А вот о чем не писали. В бункере сидела рота СС, половина — матерые волки, прошли полный курс подготовки. Плюс взвод егерей, натасканных на борьбу с диверсантами. И наши их порвали. На чужой территории, без подготовки, после суточного марша и боя на поверхности. Правда, в конце на ногах оставалось пятеро, все — ранены или контужены, еще пятеро были живы скорее условно. Все выжившие, кстати, идут с вами. Это был третий выпуск инструктора Ивановой. Не стоит говорить — информация о подробностях их подготовки не должна попасть к немцам. При полной невозможности освобождения — объект «Ника» должен быть уничтожен.
Вот тебе и сказочки, подумалось мне. Это что же — забери я тот листик около бани — и тоже был бы в категории «уничтожить при угрозе захвата»?
— Но до этого дело не дойдет. Спецгруппа имеет спецподготовку, и все они сами это знают, — продолжал полковник. — Третья задача: в случае гибели товарища Ивановой — обеспечить эвакуацию тела. За исключением случая, не медицинским языком выражаясь, а по-человечески, — если на куски разорвет. Во всех иных случаях — выносить и вывозить. Обращаться осторожно, как со спящей принцессой, каждые три часа регистрировать состояние тела. Зачем — не спрашивай, и знал бы — не сказал бы, у тебя и так из-за этой третьей задачи отдельная подписка о неразглашении. Вопросы?
— Район рейда, срок работы?
— Точный район узнаете от майора Ивановой в самолете, секретность. В полосе ответственности фронта. Срок — до выполнения основной задачи. Задачу опять-таки узнаете на месте.
Угу, значит, сухпайка выбить дней на семь. И озаботиться трофейным оружием, чтоб боеприпасами можно было на месте разжиться. Но вот на хрена меня ротным ставили, если все равно улетать? А вот спрошу.
