Федор Вихрев - Третий удар. «Зверобои» из будущего
Утром всех разбудил стук в дверь. Прибежавший солдат доложил с улицы (внутрь его не пустили, понятное дело, да он и сам войти не пытался):
— Товарищ Иванова? Ника Алексеевна? Вас в Штаб вызывают!
Новенькая, она же, как выяснилось, — «товарищ Иванова», быстро собралась и выскочила из домика под заново набирающий силу гул — на этот раз касаемо ее личности. И конверт со стола прихватила.
— А имя-то редкое! Ника — сколько еще таких знаешь?
— Ага, а фамилия — еще реже! Сколько сотен тысяч Ивановых в стране? Неужели двух Ник не найдется?
— Но ведь адрес Бондаренко она знает!
— Мало ли, узнала, когда из Выборга уезжала.
— Не-е, не «когда уезжала». Адрес, где он сейчас, знает! А это ж, наверное, секретно!
— Было бы секретно, стала бы она болтать.
— Не кричите, девки, у замполита есть вся подшивка «Красной Звезды». Там про корабль было раньше, чем майское фото. И тоже, кажется, с фотографиями.
— Люська, бегом к Палычу. Как хочешь, но газета должна быть здесь!
— А почему я?
— Потому что он на тебя больше, чем на других, смотрит.
Люська быстро собралась и убежала, самой было интересно. А разговор продолжал виться и клубиться:
— А в бане вчера видели ее?
— А что на нее любоваться было? Не мужик же, чтоб в бане рассматривать! — раздалось хихиканье, некоторые даже покраснели, видимо, представив в баньке между собою мужика.
— Мужик-то, конечно, не мужик, но тело почти мужское — мускулы какие, видели?
— Мускулы — мускулами, а шрамов вы что, не заметили, что ли?
— Гхм! Это что тут за птичий двор? Где дневальный? Когда подъем был, почему казарма в порядок не приведена? — раздалось вдруг от двери.
Люся, убегая, прикрыла дверь, а крючок накинуть было некому — все увлеклись разговором. Связистки начали разворачиваться на голос, многие пытались принять строевую стойку — и только потом, с задержкой в парочку секунд до них начало доходить, что форма у них, мягко говоря, не строевая. Некоторые и вовсе были в одной исподней рубахе. Капитан Мякишев (а это был он), который в ходе разноса успел пройти уже шага три, раскрыл было рот, собираясь продолжить разнос, но тут… первый тонкий визг, струной воткнувшийся ему в правое ухо, был тут же поддержан дружным хором. Без малого два десятка частью смущенных, частью испуганных, а частью просто возмущенных молодых женщин дружным визгом пусть и не способны свалить дуб (как говорится в легендах), но тем не менее Семену показалось, что ему в уши воткнули два штопора и шарахнули по ним двумя кувалдами. Бывшего пограничника буквально вынесло за дверь, в которую почти одновременно пролетели подушка, сапог и котелок с остатками чая.
Стоя в трех шагах от крыльца, капитан тряс головой и ковырял пальцем в ухе, пытаясь прийти в себя, когда мимо него, пискнув: «Извините, товарищ капитан», прошмыгнула еще одна радистка с каким-то увесистым томом под мышкой. Она вбежала в дом с криком: «Вот! Добыла!» Лязгнул крюк, и капитан остался один стоять на тропинке, все еще глотая воздух. Он пытался собраться с мыслями и определить — была ли в комнате «сержант Иванова». Ночная гибель командира разведвзвода опять подняла вопрос о немецких диверсантах и обострила подозрительность капитана. Успокоившись, Семен вспомнил диспозицию в комнате и убедился — «Ивановой» там не было! Под ложечкой ощутимо засосало: «Эх, надо было идти к особисту, надо! А может, она на дежурстве просто или еще где? Нет, надо опять войти в этот птичник и поспрашивать его обитательниц». Капитан поднялся на крыльцо и поднял руку, чтоб постучать.
— А вот это правильно, к дамам стучать надо! — раздался голос сзади. Мякишев обернулся и увидел подполковника — замполита полка связи Василия Павловича Пережогина, или просто «Палыча».
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— И вам не хворать. Если по делу — так стучи, вместе войдем, а если девчонок моих смущать да от службы отвлекать…
— По делу, товарищ подполковник!
— Ну, тогда пошли…
Штаб бомбардировочного командования РАФ
— Генерал, как случилось, что сегодняшней ночью ваши подчиненные не бомбили Берлин?
— Сэр, видимо, имела место провокация, сэр!
— Что вам удалось выяснить по докладам экипажей?
— Сэр! Над береговой линией группы перехватывались немецкими истребителями. В суете боя, видимо, штурманы не отследили время и расстояние полета и сбросили бомбы только исходя из сигнальных маркеров, повешенных кем-то за 200 километров до цели. Сэр, самолеты-маркировщики правильно поставили огни! Просто кто-то воспользовался аналогичным способом и навел наши ударные группы на второстепенную цель. Сэр, летчики в это время героически оборонялись от немецкого ПВО. Я не могу их винить за ошибку, сэр.
— Каковы потери группы?
— Шесть «Веллингтонов» и один «Манчестер» из ударной группы, один «Москито» из контролирующей, сэр.
— Маркировщики?
— Все вернулись.
— Хорошо, я проверю вашу информацию через другие каналы. Не могу понять, кому понадобилось перенаводить самолеты с Берлина на Вольфсбург… Город сильно пострадал.
— Сэр, там же все равно немцы!
— Не вам решать, какие именно цели бомбить, генерал.
— Есть, сэр! Извините, сэр!
Штаб-квартира ДжиЭм, Детройт, Мичиган
— Лимонники совсем оборзели! Позавчера их бомбардировщики вместо Берлина вывалили бомбы на завод Опеля в Вольфсбурге!
— Наши финансовые потери?
— Завода по производству грузовиков больше нет. По жилым кварталам почти ничего не попало. Почти все бомбы попали по территории завода. Сумма ущерба компании подсчитывается.
— А что говорят наши друзья в штабе РАФ?
— Говорят, кто-то повесил маркеры вместо Берлина над Вольфсбургом.
— Немцы?
— Маловероятно — они в результате потеряли производство «Опель-блитц» минимум на полгода, а то и больше. Да и если бы они — вешали бы над безлюдным пространством.
— Англичане?
— Тоже вряд ли… Маркеры над Берлином висели…
— Тогда кто? Русские?
— Это вообще фантастика! У них нет способных на это самолетов. Да и по времени подгадать сложно. Я думаю, это чья-то негосударственная инициатива.
— Форд? Крупп? Хеншель?
— Выясняем.
Там же через четыре дня
— Сэр, мы выяснили наиболее вероятного виновника разрушения Вольфсбурга!
— Очень интересно.
— Заказ, который не может теперь выполнить Опель, распределен между другими производителями.
— Не тяните!
— Форд получил 40 %, Хеншель и Крупп по 20 %, Татра и Чепель по 10 от объема, ранее предназначавшегося Опелю.
— Это еще не доказательство!
— А как же уведенный у старика из-под носа контракт на поставку станков в Россию? В Мивас!
— Русские говорят «Миасс»!
— Не имеет значения. Мистер Форд, видимо, решил не только отомстить, но и поиметь с этого монет. Кроме того, вспомните про перехваченный у него контракт по командирским машинам для английского корпуса в Африке.
— Африка — это мелочь.
— Да, мелочь, но когда все складывается вместе, это уже не мелочь. Да и к тому же Форд очень завистливо отнесся к сделке с русскими в сентябре прошлого года. Я про моторный завод.
— Я понял. А что говорят англичане? У вас есть конкретные предложения?
— Пока ничего вразумительного.
Ника
Утро красит нежным светом. Бред. Утро никого не красит. У лейтенанта было такое лицо, что хотелось приложить ладонь ко лбу и поинтересоваться самочувствием. Спал? Спал! С утра достебались? Да нет! А чего тогда? Выясняется, что ночью произошло ЧП — был убит командир разведвзвода. Теперь СМЕРШ стоит на ушах и всех остальных частях тела. А под это дело некий капитан успел настрочить о подозрительном «сержанте Ивановой», не давшей ему почитать сказочку на ночь. В общем, лейтенант уже пообщался с «нужными людьми», а теперь моя очередь.
— Ника Алексеевна, они в курсе. Я им все рассказал. Там пару вопросов и все! Задание нам никто не отменяет, но вот нового командира разведчиков придется ждать.
— Опять ждать! Сколько можно? Я устала ждать, ждать, ждать! Леша там в гестапо! А я тут! Блин!
— Ника, успокойся! — командный голос. Совсем как у Ярошенко. Оборачиваюсь. — Ващенко?! Ты что здесь делаешь?
— Вас страхую. Прилетел только что. Докладывай, лейтенант, что у вас тут?
— Жопа, — это уже я не могу промолчать. — Ладно. Извини. Если уже ты здесь, то помогай. А то я не контролирую себя. Если сегодня не вылетим…
— Вылетите, я обещаю. Все будет нормально. Штаб армии в курсе. А со СМЕРШем поговорим вместе. Идем…
Конечно, все мужики мудаки и сволочи, но к некоторым я уже привыкла. И спасибо, что они есть, вот такие сволочи, которые летят всю ночь, чтобы к утру быть рядом.
