Олегархат районного масштаба (СИ) - Номен Квинтус
Не сказать, что это сильно помогало инженерам, работающим в Комитете — все же довольно многие задерживались, но задерживались все же не в офисах, а в лабораториях: там иногда отдельные эксперименты и сутками шли. Но в целом народ старался все дела заканчивать вовремя, а при работе в вечерние смены и на развлечения время находил, для чего а каждом этаже были устроены комнаты отдыха с телевизорами. А по телевизору можно было уже очень много интересного посмотреть. Во-первых, в Москве передачи шли уже по пяти каналам, причем один был «детский» — правда он работал только с семи до девяти, но в это время по нему показывали какие-то детские фильмы и передачи каждый день заканчивались мультиком. Еще один канал был строго образовательным, для школьников в основном, по нему крутили разные учебные и просто «научно-популярные» фильмы, а днем специально обученные дикторы давали зрителям курсы иностранных языков. И все передачи были цветными!
И Васе это очень нравилось. Мы с ним только мультики, правда, смотрели (по десять минут перед сном), но сейчас мультики были очень хорошие. Добрые и веселые: например, только Сутеевских на Союзмультфильме, как я выяснила, было уже снято больше полусотни — и это только «для самых маленьких», но мультфильмов много было и для детей постарше, и даже для взрослых. То есть все же не «18+», а что-то вроде «Истории одного преступления» Хитрука, и кстати, Федор Савельевич оказывается уже почти пятнадцать лет мультфильмы снимал, а правительство Булганина-Пономаренко денег «на культуру» не жалело и московская студия мало что получила великолепное новое здание и лучшую (в том числе и зарубежную) аппаратуру, так еще и количество художников, на ней работающих, поражало воображение. А ведь Союзмультфильм был далеко не единственной студией мультипликации…
И я с некоторым удивлением как-то увидела в телевизоре мультик «для детей младшего и среднего школьного возраста», снятый «Приозерской детской студией мультипликации при Приозерском Дворце пионеров»! И у меня сразу же появились определенные вопросы к деду, который сейчас Приозерском и заправлял… впрочем, я пока решила их не задавать: у меня слишком много было дел сугубо семейных. Хотя…
Вот странно: Василий Семенович Сергачев был тут у меня единственным по настоящему родным человеком, но вот для Василия Степановича Соболева я была непонятной совершенно чужой девчонкой, почему-то назначенной его начальницей и творящей всякую пургу. Ну да, ту самую, которой меня научил когда-то Василий Семенович — и вот это, я бы сказала, взаимное непонимание и заставляло меня относиться к деду максимально отстраненно. То есть я ему его же мысли изложила, но заниматься мелочными проверками того, как он все это переварил и что, собственно, в родном городке сейчас творит, я считала совершенно для себя недопустимым. Ведь когда начальник тебе не доверяет и проверяет каждую сделанную тобой мелочь, то любое желание сделать что-то получше пропадает напрочь — а зачем мне родного деда-то инициативы лишать? Тем более, что у него и семья своя была уже, и мысли именно свои имелись, скорее всего с моими (да и с его же из «прошлого будущего) не пересекающиеся: ведь мир-то изменился и многое из того, что 'раньше» было актуально, утратило смысл, а многое другое и смысл обрело, и возможности воплощения в жизнь. Та же пионерская студия, например: мне что-то подобное и в голову придти не могло, а он ее организовал и всем нужным обеспечил. Именно он: без его прямого указания в Приозерном никто даже пукнуть, наверное, не посмел бы…
Впрочем, теперь у меня была и своя семья, наверное даже более близкая, чем «прежняя». Вася теперь уже сам везде ходил, причем так шустро, что пришлось на лестницах поставить «калитки»: наверх забираться сынуля уже умел довольно ловко, а вот вниз спускаться пока не научился. И хотя до окон он пока добраться не мог, я на всякий случай и там поставила решетки: в этом деле всяко лучше перебдеть. А еще мы всей семьей (впервые за все мое существование в этом мире) поехали вместе в отпуск! Отдыхать!
Мне-то отдохнуть точно не мешало бы, хотя я уж лет тридцать как «отдыхать» привыкла иначе, чем большинство других людей. А вот Сереже отдых был просто необходим: в МВТУ организовали новую кафедру вычислительной математики и его назначили там заведующим. Кафедра эта должна была стать не профильной, но курс именно вычислительной математики теперь должны были давать студентам всех специальностей, так что работы по ее организации и подбору новых сотрудников было очень много. Сережа с мая вообще домой приходил поздно и полностью выжатый, а в июне — когда в других институтах пошел выпуск молодых специалистов — он вообще мотался по всей Москве с рассвета и до заката, приглашая к себе на работу лучших выпускников (причем лучшими они должны быть не по отметкам в дипломе, а с Сережиной точки зрения) и я его только спящим дома видела. Так что отдых в санатории на море — это была суровая жизненная необходимость.
И санаторий получилось выбрать очень неплохой. Вообще-то он был собственностью профсоюзной организации ОКБ Королева (с которым у меня отношения были, мягко говоря, не лучшие), находился неподалеку от Феодосии и там кроме большого санаторного корпуса новой постройки и относительно старой (но очень хорошей) столовой, размещенной в здании, которое я по первому впечатлению сочла местным клубом или даже Дворцом культуры, была еще и пара десятков небольших отдельных деревянных домиков — и вот один из них нам и достался. Два достались, во втором поселились сестры Ястребовы, которых я тоже повезла на море: почему-то я была уверена, что без их помощи с Васей у меня получится не отдых, а каторга усиленного режима: все же дома я домашними делами почти не занималась, а тут пришлось бы все время только на эти дела и тратить. Но сестры все же жили отдельно, а нам в домик даже откуда-то детскую кроватку притащили (а заведующая санаторием, лично нас встретившая аж на вокзале Феодосии, сказала, что это было сделано по прямому указанию товарища Чертока). Наверное, по его же указанию нам и автомобиль для переезда с вокзала в санаторий выделили, причем не какой-нибудь, а ЗиМ-кабриолет. Но это было все малозначимыми мелочами, а вот море, горы и даже расположенная неподалеку биостанция, где можно было посмотреть на настоящую акулу в аквариуме — это было здорово! И огромный розарий вокруг санатория, отчего там воздух казался вообще сказочным!
Но лично для меня самым главным стало то, что Сережа уже к вечеру первого дня оттаял и даже высказался (после ужина) в том плане, что «и от жены-большой начальницы бывает польза». Потому что предыдущие пару месяцев он считал совершенно иначе, и даже свое назначение заведующим кафедрой он воспринимал как «неуклюжую попытку руководства МВТУ польстить Председателю КПТ» и был этим сильно недоволен. Хотя лично я это так не воспринимала, по моему мнению Сережа сейчас был одним из самых знающих специалистов по части разработки программ для ЭВМ: я же лично ему долго и подробно пересказывала запомнившиеся мне главы из книги Джермейна и обучала основам матлингвистики. Впрочем, он и сам активно теорию изучал — в основном по зарубежным источникам и постоянно работая в тесной кооперации с московскими учеными, занятыми в моих проектах, так что я считала, что в МВТУ просто выбрали лучшего кандидата на должность. Но все эти заботы и сомнения на берегу теплого моря как-то сами собой испарились…
На двух обустроенных пляжах возле санатория все же было слишком людно, так что мы быстро облюбовали себе местечко примерно в километре от санатория, возле забавной круглой скалы под названием «Арбуз». И меня очень веселили другие отдыхающие женщины, с огромным удовольствием мазавшиеся темно-серой грязью с ближайшего обрыва: местная легенда гласила, что это грязь целебная и благотворно действует на кожу. Не, не знаю: по мне это была обычная грязь, вдобавок еще и пахнущая отнюдь не розами, но я, понятное дело, никого разубеждать в пользе грязевых ванн не стала.
К отдыху я приготовилась довольно неплохо: сшила себе пару купальников — по современной моде все же, отнюдь не бикини. И обратила внимание на остальных женщин: они почти все одевались (или раздевались) на пляже примерно как и я, вот только купальники у них были исключительно из хлопчатобумажных тканей. Здесь, в Крыму, это было в принципе терпимо: солнышко и ветерок даже такие быстро высушивало, но все равно было заметно, что женщины мокрыми купальниками как-то не очень довольны. Да и мужчина тоже в мокрых плавках особой радости не демонстрировали: у Арбуза, на пляже совершенно диком, переодеться было как бы и негде, но народ все равно старался после купания в море одежду сменить, а многие по дороге домой забегали в пляжные кабинки уже на «официальных» пляжах и к себе возвращались все же в сухом виде. Впрочем, народ все же тут был советский, трудности преодолевать умеющий: у половины мужчин плавки были с завязочками сбоку, так что их можно было легко снять уже под шортами, а что касается женщин, то уж переодеть купальник под сарафаном каждая умела чуть не с рождения — так что мучения испытывали в основном обладатели «иностранных купальных одеяний». А у меня мнение об иностранцах стало еще более скептическим: оказывается немцы и чехи (чья одежда в СССР продавалась в довольно приличных объемах) те же мужские плавки предпочитали шить из шерстяных тканей…
