Афганский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

— Не найдём.

— Ну время для личного разговора… — пристал Ломов.

— И даже для общего разговора, нет.

— Сан Саныч, есть несколько вопросов, которые лучше обсудить наедине, — быстро предложил Ломов, понизив голос. Он подошёл ближе, словно боялся, что кто-то подслушает.

— Вот вы их запомните, а лучше запишите. Мы их обсудим, но не сейчас.

Ломов поправил фуражку и ускорился к месту построения. Я же повернулся лицом к стоянке вертолётов. Группа из 12-ти винтовых машин, стоящих на площадках из плит К-1Д, будто тоже выстроилась на построение.

Потёртые Ми-8 и Ми-24, с облупившейся краской, но всё ещё внушающие уважение своей мощью. Ветер бросал пыль в лицо, а я смотрел на эти машины и вспоминал прошлое. Война, тяжёлые бои и минуты, проведённые в кабине… Каждая царапина на борту будто оживляла фрагменты того, что было. Тогда казалось, что весь мир сжимался. А гул двигателей, свист лопастей и адреналина, которые били в виски, лишь приложение.

Личный состав построился, и я оторвал свой взгляд от стоянки вертолётов. Повернувшись, заметил ещё одного человека, приближающегося ко мне.

Высокий, круглолицый, он остановился передо мной и вытянулся в струнку. Тут же мне в нос ударил характерный запах перегара.

— Товарищ майор, начальник штаба… — бодро попытался заявить он.

— Клюковкин Сан Саныч. Тоже майор, — представился я, протягивая руку.

— Алексей Гвидонович Пяткин, майор. Обстановка в эскадрилье стабильная. Личный состав готовится к выполнению задач, — начал он, тщательно подбирая слова, будто он карты раскладывал на столе.

— Готовится или делает вид, что готовится? — уточнил я, поднимая бровь.

Пяткин замялся, как человек, который вдруг осознал, что проиграл партию шахмат в три хода. Я не дал ему шанса продолжить.

— Ладно, доклад принят. Пойдём.

Мы вышли на середину перед строем. Пяткин меня представил, и я поздоровался с личным составом. Ответ был не самый чёткий и слаженный, но дело практики.

К ней приступили сразу.Повторили приветствие пару раз и сразу все получилось.

— Вольно! — дал я команду и оглядел строй.

Во взглядах офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат, помимо напряжения, было что-то ещё. Уважение, смешанное с ощущением, что я всё же их человек, один из них.

— Товарищи, я рад Вас всех приветствовать! — начал я, перекрикивая шум ветра.

Назвав должность, краткий послужной список и свой уровень подготовки, я выдержал паузу. В строю зашептались. Видимо, среди подчинённых не много лётчиков моего уровня. Но и это ещё нужно будет выяснить.

— Ну и теперь, к основной проблеме. Не успел я сойти на благодатную землю Шахджоя, как меня обдало «кипятком». А точнее я был крайне расстроен, как у вас здесь всё работает.

— Сан Саныч, в этих местах тихо. Отсюда и дефицит работы…

— И это даёт право на поддержание очага стихийного пьянства? — перебил я Пяткина и снова повернулся к личному составу. — По тем данным, что есть в Кандагаре, процент исправной техники в эскадрилье поражает своей скудностью, а уровень натренированности лётного состава если не самый низкий, то оставляет желать лучшего.

В строю раздался сдержанный смех. Я решил подлить масла в огонь и прошёл вдоль первой шеренги, останавливаясь перед теми, кто, по моему мнению, отличился.

— Запомните, товарищи, пить спиртосодержащие продукты в огромных количествах — это не просто вредно. Это прямая дорога к начальнику медслужбы. Но ничего, я вас спасу. С этой минуты, употребление «горюче-смазочных материалов» только по согласованию со мной. А весь ваш творческий спиртной арсенал начальнику штаба изъять. Насчёт уничтожения решение принимать буду потом.

По строю прокатилась волна смеха совмещённая с разочарованием.

Я выпрямился и перешёл к делу:

— А теперь серьёзно. Безделье заканчивается здесь и сейчас. Капитан Моряк, что у нас с проведением работ на авиационной технике?

Капитан Моряк коротко кивнул:

— Всё по графику, товарищ майор.

— Отлично. Значит, после завтрака жду этот самый график в классе предварительной подготовки. Как и весь лётный состав с полётной документацией, — скомандовал я и отошёл в сторону с Пяткиным.

Хоть буквоедство я не люблю, но по-другому определить примерный уровень подготовки моих лётчиков можно только на практике. Быстро этого не получится сделать.

А вот возможность оценить качество еды представилась сразу. И такого я на раздачах на других базах Афганистана не видел.

Встречал меня у дверей столовой шустрый тыловик Сычкин. Точнее, бурно изображал бурную деятельность. Он пытался что-то доходчиво объяснить официанткам, скромно стоящих рядом с накрытыми столами.

— Вот это Устав! Книга и закон в одном флаконе! Я вам говорю, что вы здесь на войне и должны подчиняться как этого требует…

— Яков Ильич, мы в Афганистане работаем по КЗОТу.

Сейчас только понял, что стоит ещё и применять на практике «Кодекс законов о труде». Ведь есть и гражданские в расположении эскадрильи.

Официантка прокашлялась и быстро поправила колпак на голове. Сычкин резко развернулся и распахнул передо мной руки. Я уж подумал, сейчас кинется меня обнимать.

— Сан Саныч, дорогой! Заходите.

— Разрешаете, Яков Ильич? — в шутку спросил я.

— Вам можно. Новый командир, как-никак!

— Временно исполняющий обязанности. Жаль только, что нет ничего более постоянного, чем что-то временное, — поразмышлял я вслух и решил пообщаться с девушками-официантками.

Они мне объяснили, где живут, как условия и чего не хватает по их мнению. Сычкин на глазах краснел, хотя сомневаюсь, что он виноват в отсутствии занавесок у женщин в модуле.

— Так, девочки, за работу! — воскликнул Сычкин, но я с укором посмотрел на него. — Виноват, Сан Саныч. Влез вперёд вас.

— Ничего, но отвлекать и правда не стоит. Что у нас на завтрак?

— Сейчас быстро всё организуем. Только сегодня и только для вас хлебушек, сало. Или у вас особый режим питания? Есть картошка! Настоящая… — расхваливал меню Яков, пока я присаживался за стол с начальником штаба.

— Вот что есть, то и пусть накрывают, Яков Ильич, — прервал я «ухаживание» зама по тылу.

Судя по выражению лица, Яша сильно удивился и начал аккуратно отступать к одной из официанток.

— Яков Ильич, из общего котла мне одно из блюд, которое сегодня подаётся на завтрак. Это ведь не сложно и у девушки спрашивать совета не стоит.

Тыловик выдохнул, поняв что «прогиб» у него не получился. Через пару минут передо мной появилась порция.

Запах был не самый приятный, но вид был ещё хуже. Это была перловая каша, а в ней — куски тушеного сала.

— Вы мне всё же дали сало, Яков Ильич, — сказал я, взяв немного каши вилкой, и положил в рот.

Еда не лучших вкусовых качеств, хотя и дающая ощущение сытости.

— Товарищ командир…

— Сколько повар готовит перловку? — уточнил я, обращаясь к официантке.

Девушка открыла рот, словно рыба и не издала и звука. Понятно, что технология приготовления нарушена. Можно принять тот факт, что в жарких условиях и при не малом количестве людей, с готовкой никто не заморачивался.

— Раз есть сало, есть и мясо. Если сварена перловка, значит и с водой всё хорошо. Привкуса я не заметил. Значит, надо наладить готовку и уровень питания личного состава поднимется. Если повар не занят, пригласите его, — указал я на дверь кухни.

Через минуту в обеденный зал вышел невысокого роста парень среднеазиатской внешности. На его тонких усах я заметил крошки хлеба.

Мы с ним поздоровались, и я задал ему уточняющий вопрос.

— Как вы готовите перловку?

— Всё по науке. Предварительно вымачиваем и потом быстро варим.

Я взял со стола тарелку, чистую вилку и дал повару.

— А теперь снимите пробу сами.

Повар переглянулся с Сычкиным, но Яков Ильич отстранился от процесса. Не прошло и секунды, как повар расстроено выдохнул.

— Я… не… сегодня приготовили спустя рукава, — признался повар, но и здесь он, как мне кажется, соврал.