Американец. Неравный бой - Рожков Григорий Сергеевич

– Если противник выдвинется вновь вдоль дороги – ударят, а так будут поддерживать огнем по возможности, – с иронией доложил Юрец. Ну да, ему, да и мне подобное поведение чем-то напомнило «наших» американцев, из нашей реальности.

– Пусть будет так… Да, и еще. Если что-то пойдет не так, поляки ворвутся на позиции или там кого-то ранят – срочно отступайте к транспорту. – Знаю – глупая затея давать такой приказ на всякий случай, но здесь я верю в каждого, так что нечего бояться. – Если все будет нормально, отход по моей команде. И вообще у нас другая задача, тут мы долго засиживаться не станем, не бойтесь. Все! По местам!

Разбежались мы кто куда, залегли, и, как по команде, поляки вновь пошли вперед. Никакой предварительной подготовки – встали и пошли, злобно выкрикивая что-то патриотично-воодушевляющее. Похоже, стараниями Сиротинина у врагов даже завалящего минометика не нашлось, из средств усиления одни пулеметы. Ну это их проблемы…

В перестрелке пришлось знатно поработать руками. Оружие само не перезаряжается, а боеприпасы тратятся быстро! А вражины, как смертники, прут и прут, стреляют незнамо как, а мы их косим и косим. Безумие чистой воды! Нет бы тактику сменить или просто отойти да подумать о будущем, а они прут и прут, только стрелять успевай. Вот и машешь руками: к подсумку за новым магазином – к автомату для перезарядки. Даже пришлось попробовать в действии осколочную гранату для ракетницы «Дракон». Хлопушка, конечно, но если взрыв происходит рядом с врагом – тушки их мелкими осколками нашпиговывает от всей души! Двоих-троих накрыть вполне реально, если момент подгадать. Про прямые попадания промолчу, нечего рассказывать ужасы всякие… Хотя стоит заметить, если бы ракетница была не отдельным оружием, а в виде подствольника к моему Томпсону – цены ей не было! Пусть осколочный боеприпас слабоват, но лучше что-то, чем вовсе ничего. Надо будет сей вопрос по возращении с командованием обсудить…

Вот как-то так, незаметно, за рваными, но четкими мыслями и прошел бой. Минут десять постреляли, побили врагов, офигевших от неожиданно возросшего сопротивления, – то одна пушка была, то, почитай, стрелковое отделение с пулеметами и все та же пресловутая пушка. Поляки пободались с нами, людей потеряли и свалили. Через поле обратно к разбитой колонне побежали. Удивительная история – человек двадцать мы положили, возможно, и все тридцать, ну не до подсчета «фрагов» было, а напряжения лично я не ощутил. Что за фигня только что происходила?

– КОМАНДИР! НА ШЕСТЬ ЧАСОВ! – От этого крика меня бросило в дрожь. Юра так по пустякам кричать не умел. Дело – дрянь. Перевернувшись на спину, я только что и успел сделать – нажать на спусковой крючок. Брызги крови, чудовищный крик и чьи-то возгласы на заднем фоне. Вот так вот, хлопушка, значит? А польский солдат так не думает. Ему ноги к чертовой матери оторвало. Скотина! Еще секунда – и меня как кусок мяса на штык насадили бы. Вот почему с фронта атаковали безумно! От обхода с тыла отвлекали.

– ОТХОДИМ! ОТХОДИМ! – Валить надо. И валить поперед визга! Че-о-орт! СКОЛЬКО ЖЕ ИХ! Поднявшись на ноги, я увидел между деревьями десятки рыжих мундиров. – А-а-а-а-а! Motherfuckers! [34] – Руки сами впихнули в ствол «Дракона» дробовой патрон. Бубух! Особо стремительный поляк налетел на стену дроби и развалился на несколько крупных кусков. Фу-у!

А теперь – валить! И в темпе, в темпе, лейтенант!

– Чего сидим-то? Сиротинин, бросай орудие, уходим! – Выскочив на позицию орудия, я бросился к ящикам со снарядами. Гранату из подсумка, кольцо прочь – и в ящик, прижать скобу крышкой. Откроют – и ага! Пусть порадуются, сволочи…

– Но, товарищ лейтенант, а орудие? – Сержант даже винтовку опустил. Понимаю, горько бросать вверенное государством оружие, так успешно уничтожавшее врага. Но – увы и ах! А вот Горбунов меня удивил – спокойный такой, как на учениях. Лицо кирпичом, припал на одно колено и прицельно, короткими очередями из своего ППШ одного за другим врагов срезает. Мистер Невозмутимость.

– Уходим! Бегом! Горбунов! – А его и окликать не надо. Он на плечо автомат забросил, пару гранат в сторону врагов метнул – и как втопил со всех ног – диву даешься: «Как такой здоровяк быстро бегать умеет?» И нам задерживаться не путь. Валим-валим…

До дороги добрались все. Джампер и Иванов в два пулемета обстреливали лес с борта бэтээра, Сергей без позерства, а исключительно в целях безопасности, залег под машиной и одиночными выстрелами чистил ряды наступающих. И только наша отсталая троица бегунов, подобно героям шоу Бенни Хилла, весело убегала от большой и агрессивно настроенной компании злопыхателей. Жаль, музыкального сопровождения из шоу нет на фоне, его заменили отборной руганью, свистом пуль и громом взрывов…

Лишь когда за спиной захлопнулись створки бронированных дверей, стало малость полегче, и я перестал думать о всякой посторонней фигне.

– Хорнер, полный вперед! Едем в Лавстыки…

– Вы уверены, сэр? Там опасно!

– Мы еще не выполнили основной цели. Вперед!

БТР сильно дернуло, и мы помчались навстречу новым приключениям.

Именно долбаные приключения нас и преследуют. Только мы пересекли поляну, оставили слева разбитую колонну и разгоряченных польских стрелков, как впереди во весь свой нефиговый рост нарисовалась Проблема. С большой такой буквы Гэ проблема… Мы уже разглядели в километре от нас постройки на окраине Лавстык, дорога уже подводила нас к цели. Еще немного, и мы доберемся до товарищей, передадим приказ об отходе – и «Ура!». Ага, щаз… Проехали еще пятьсот метров, выехали из леса на новую поляну перед поселком – и ахнули! На окраине гремит сталью и дышит порохом сражение. Польская пехота при поддержке танков охватывает поселок большим полукольцом. Спросите, почему мы не предугадали такого поворота? Не услышали канонады боя? Да вокруг все время что-то стреляет, взрывается, кричит. И мы слышали стрельбу. Но не думали, что все обернется подобным провалом! А вот еще с запада, прямо из лесного массива, выдвигается группа бронетехники. Опять вражеская. И что странно – совершенно непонятно, как там, прямо на краю болота, оказалась эта техника.

– Твою мать, ну как же так? – озлобленно хлопнул рукой по борту Юра. – Как? – И на меня смотрит. Не найти сейчас ответа. Нет его…

Бах!

На нашем пути вырос столб земли и огня.

Бах! Бах! Тра-та-та!

Земля вокруг вскипела и взметнулась вверх.

– СВОРАЧИВАЙ! – заорал кто-то из наших. Страх исказил голос так, что узнать его не удалось. Увидеть же лица кричащего мне не удалось – машину затрясло от близких взрывов, да так, что все вповалку рухнули на дно десантного отделения. Меня придавило сверху чьим-то нелегким телом, и я, распростершись, смотрел в небо, с ужасом моля Господа Бога о спасении себя и всех окружающих меня людей… Все запрыгало, задрожало сильнее после резкого виража. Каска на голове неприятно завибрировала от соприкосновения с полом. И каждая кочка ударом отдавалась в больно упершемся в бок подсумке с магазинами. Если так прыгаем, значит, мы соскочили с дороги и едем по полю, почти у самой опушки леса. Откуда про опушку знаю, если еще со дна не поднялся? Да изредка вверху мелькают ветви.

Бах!

– Shi-i-i-it! Damn! – Коли водитель ругается – значит, дела становятся хуже. Пора вставать!

Вж-ж-жу-у-у-у!

Ого! Краснозвездный штурмовик! Прямо над нами прошел. А за ним и второй. Уж за атакой штурмовиков мы все ринулись наблюдать. Ну как ринулись, кое-как расползлись в стороны в прыгающей на ходу машине, уцепились за борта и лезем наверх смотреть, что же два штурмовика сделают…

А самолеты уже на крыло легли – и вот-вот пойдут обратным курсом, но уже в атаку…

– Командир, нас не побьют заодно с ними? – Юрец тычет пальцем в ползущие по полю 7ТР. – У нас никакого обозначения нету…

– Нужен сигнал ракетами. Зеленый, красный, зеленый. Как оговаривалось в лагере, – спокойно так, вежливо напомнил Сиротинин. А в глазах у него есть страх. Не из-за врага, а из-за мысли об опасности от своих же летчиков. Чего же я торможу тогда? Блин! Ракетницу! В руки! Быстро! Где зеленая ракета? Зачем мне осколочная граната? Ракету мне! Во-о-от! В ствол ее и в небо.