Великий диктатор (СИ) - "Alex Berest"

- Увы, Матти. Не будет пока у вас гидростанции. Не нужно в вашей губернии столько электричества. А в Улеаборге и тепловые станции справляются. Одно плохо, не дал Господь нашей Финляндии угля, а дровами накладно получается. Мало лесов у нас, да и законы не позволяют много рубить.

- А торф? - спросил я и прикусил язык, вдруг торфом здесь ещё не топят.

- Торф? Точно! Торф! Ааа!!! Эврика, господа! - заорал он дурным голосом и попытался куда-то бежать, но споткнувшись о ноги графа завалился на перепугавшегося дядю Ээро.

Кое-как выбравшись из беседки, он схватил меня и закружил по поляне, продолжая орать свою «Эврику». Наконец, этот ненормальный закончил изображать из себя карусель, но не отпустил меня, а наоборот, поднял на руках на уровень своих глаз и сказал:

- Ты гений, малыш! Пойдёшь ко мне экспертом, когда вырастишь?

- Ик, - на меня напала икота после пережитого ужаса, но я уже сообразил, что вращали меня явно от радости, из-за моего сообщения о торфе. - Ик, дожить надо сначала, - ответил я сияющему взором, главному либералу Финляндии. И ещё раз икнул.

Вот зарекался же недавно не заикаться — не дали. Мои мысли — мои скакуны. Ей Богу. Надо отсюда тикать.

- И что это было? - удивленно спросил у Ээро Эркко граф Маннергейм.

- Видимо так работает гениальность, - задумчиво ответил ему мужчина.

- Это как же? - ещё сильнее удивился граф.

- Ну. Вы же знаете, что Леопольд у нас помешан на электростанциях. И постоянно убивался о том что у нас нет горючих полезных ископаемых.

- Как нет? Я про торф знал и до этого случая, - граф так разволновался, что прикурил очередную сигариллу от первой, не потушенной, чего никогда до этого себе не позволял. - И даже, живя в Париже, ездил на одну подобную.

- Так и я об этом знал, - согласился с ним Ээро Эркко. - Но почему Мехелину об этом, сказал пятилетний мальчишка, а не мы? - И видя, что графу нечего ответить, продолжил. - Вот я и предположил, что именно так и работает гениальность. Есть у тебя проблема — обратись к гению, и он её решит. Есть у вас проблема, граф?

- А вы знаете, мой друг, есть. Но у меня есть парочка инженеров, которые и решают её сейчас. Вот если не получится, тогда и попробуем испытать ваше предположение. Меня другое занимает: почему они в разные стороны побежали?

- Вы про мальчика и Лео? Ну, мальчишка просто перепугался, он не ждал такого проявления чувств от взрослого. Даже заикался от страха по-моему. А Леопольд побежал в поисках своих помощников. Ну, или за шампанским.

- Про шампанское, мне больше понравилось, - ухмыльнулся граф и окутался очередным табачным облаком. - Вы, Ээро, главное, не забудьте спросить про тот противокомариный элексир.

Глава 12

- Так, сына. Берёшь за рукоять стебля, поднимаешь его вверх, одновременно зажимаешь спусковой крючок и тянешь затвор на себя. Вот так. Всё, теперь винтовку в сторону, а мы с тобой будем разбирать затвор. Пока всё ясно? Если нет, то задавай вопросы.

- Всё ясно, папа. Только помедленнее, - отец показывает мне устройство моего же карабина, а мне, приходиться притворяться нубом и всему удивляться.

- Ага. Затем вот эту вот хреновину поворачиваешь против часовой стрелки. Чего вы ржёте гады? Я не знаю как личинка называется у итальянцев, - это он уже своим приятелям орёт, дело ведь на традиционных мужских пострелялках происходит.

- Пф, Матти, так и называется, - фыркает со смешком наш сельский полицейский, констебль дядя Раймо. - Или ты итальянский собрался учить?

- Да иди ты, - бурчит отец и продолжает мне объяснять и показывать. - Вывинчиваешь ударник, придерживая курок. Будь осторожен, там очень тугая пружина, её нужно потихоньку… Ай! Пасканмарьят!!! Витту! Витту!

Пружина, как он и предупреждал, выскочила и со всей силой оттолкнула курок, который подлетев вверх, стукнул батю по бородатому подбородку. Мужики вокруг так и легли от хохота. А ведь сам виноват, нет чтобы по трезвому устроить мне урок, так нет, уже по три стаканчика настойки они с мужиками в себя влили. И быстрее всего, больше уже и не будут, но кое-кому и этого было достаточно.

Пьянство и алкоголизм в Финляндии, это сугубо городское. В крестьянских общинах к чрезмерному злоупотреблению горячительными напитками относятся с осуждением. Нет, пьют, конечно, но редко и не ежедневно. И стараются не на виду. Вот как этот кружок охотников. Тех, кто пренебрегает мнением местного сообщества, это самое сообщество очень быстро наказывает. С ними прекращают общаться, приглашать в гости по праздникам, нанимать на работы, помогать. Священник постоянно капает всем на мозги на проповеди о непристойном поведении одного из членов общины. И вся семья любителя выпить, быстро превращается в изгоев. И тогда им одна дорога — сменить место жительства.

- Па! Я понял! Давай я сам, - пришел я на помощь злому отцу.

Осторожно вытащил затвор, разобрал его и, собрав обратно, установил на место. Все знакомо, но приходиться прикладывать заметные усилия, так как у меня пока ещё лапки а не руки. Да и силёнок в моём почти шестилетнем теле немного.

В отличие от фашистского карабина 30х годов следующего века его прототип не имел неотъёмного штыка, что даже радовало. Зато патроны «22 short» калибра 5.5 мм с закраиной можно было найти в свободной продаже, а не заказывать. В обойму снаряжалось шесть патронов, и вставлялась она в винтовочный магазин снизу. При желании можно было добавить седьмой патрон в ствол.

- Стрелок Матти Хухта к стрельбе готов, - шуточно, но серьёзным голосом доложил я отцу, отчего остальная компания опять развеселилась.

- Ну, стрелок, - отец ухмыльнулся. - Стреляй вон в камни. В правое.

В камни? В упор здесь камней не вижу! Да еще и в правое, а не правый…

- Хухта! Ты чему своего сына учишь? Малыш, вон на сосне справа два нароста в виде шаров. В правый шар стреляй, - пришёл мне на помощь наш кузнец, дядя Рикки Сайпанен. - Хм, и вправду на «кивэс» похоже.

А до меня наконец дошло, что пьяненький папашка призывал меня стрелять по предметам похожим на мужские яйца. «Кивэс» это не только камни в нормальном переводе, но и мужские яйца в взрослой речи. Точно, батя пьяный. Как бы опять чего не учудил.

Прицелился куда сказали и расстрелял в ту сторону все шесть патронов. Из шести моих выстрелов, только три пули угодили в крайний левый низ этого, хм, яйца. А целился я в центр и даже немного выше. А значит винтовка не пристрелена, а может даже и отец прицел сбил. С него станется.

…..

6 сентября 1897 года я отправился в школу. В первый раз в первый класс финской начальной школы. Слава местному богу Джумо, что не один. Вместе со мной в первый класс пожелали отправиться парочка братьев-рыцарей из моего ордена «Зеленого меча». Недаром я их учил считать и читать.

Мой кузен Микка и эстонец Яков уговорили своих предков и теперь мы сидим за одной партой. Здесь парты, вернее столы, рассчитаны на четырех человек. Но так как в компанию к малолеткам ни один нормальный ребёнок восьми — девяти лет, а именно с этого возраста начинали обучение в нашей начальной школе, не пойдёт, то и сидим мы теперь сами.

Тем не менее, остальные дети относились к нам дружелюбно. В одном селе живем, да и моя знаменитость не последнюю роль в отношениях сыграла. Надо сказать, что рос я как-то аномально. По росту был примерно равен семилетнему ребёнку. Может, это влияние моего домового, а может, и память о прошлой жизни, в которой я был двухметровым амбалом.

Учёба для меня оказалась очень легкая. В первом классе было всего пять предметов. И не каждый день. Арифметика, чистописание, финский и русский языки, и Закон Божий. Последнего я и опасался больше всего, думал, что придётся учить молитвы, читать жития святых. Но этот предмет оказался самым легким и интересным. Раз в неделю к нам, первоклашкам, приходил наш пастор, отец Харри, который рассказывал всякие забавные истории из жизни святых и не требовал ничего заучивать.