Великий диктатор (СИ) - "Alex Berest"
Самым сложным предметом для меня, оказалось чистописание. Все эти палочки, чёрточки, повторы букв, маленьких, больших, строчных и прописных. Но так как мое же стихотворение про чистописание висело на импровизированном плакате возле доски, мне было некуда деваться, а только стараться, чтобы всё получалась красиво и без клякс.
Почти всю первую половину сентября, в школе учились только мы, первоклашки. Остальные дети были на картошке, помогая своим семьям её убирать. Почти как у нас в СССР. Может, мы этой картошкой по осени вместо учёбы заразились как раз от финнов?
Уроков было не густо, два, три в день, после чего мы тоже отправлялись на помощь своим семьям. Ну, кто отправлялся, а я филонил. Бегал в вотчину к дяде Каарло, где наконец запустили паровой дровокол, и я, наблюдая за его работой, раздумывал как эту конструкцию переделать под горизонтальную схему.
Этот американский дровокол использовал самую простую схему. К приводному шатуну крепился эксцентриковый шатун с плоским лезвием на конце. Вверх-вниз, вверх-вниз, успевай только чурки подставлять. И не забывай про технику безопасности. Чурки кололись пополам и их потом нужно было докалывать или на этом чудо-станке, или топором. Паровичок, в качестве топлива, неприхотливо питался корой и ветками.
К концу сентября, я уже всё придумал и даже нарисовал технический рисунок нового дровокола. Но идти с ним к деду было пока рано. Надо было приучить взрослых, что мне не только стихи и сказки по силам, а еще и всякие технические придумки.
Кстати, Ээро Эркко не обманул, и с сентября в «Ежедневной газете» стали появляться главы из моего сказочного опуса «Муммий-тролль и все-все-все». До нас столичная пресса добиралась с опозданием в несколько дней, да и то, только та, на которую наша семья была подписана. Мы бы ничего и не узнали о газетной войне, которую пыталась развернуть Шведская партия, начав высмеивать рупор Финской партии за публикацию всякого бреда. Но ответа на критику не последовало, Ээро Эркко просто проигнорировал оппонентов, тем более что редакцию засыпали письма от восторженных читателей. В основном хвалебные отзывы писали различные женщины преклонного возраста от лица своих внуков.
Все зарисованные мной главные и второстепенные герои также появлялись в виде рисунков в газете. А пошитые Анью куклы были мастерски скопированы и рассылались новым читателям за годовую подписку или старым подписчикам в награду за победы в различных конкурсах. Совершенно неожиданный контент в, казалось бы, сугубо политической газете позволил поднять тираж в два раза и привлечь внимание к финской партии.
Своё обещание дядя Ээро выполнил, прислав мою тетрадь ценной бандеролью вместе с тремя комплектами профессионально пошитых игрушек. Один я подарил Анью, второй оставил себе, а третий, презентовал маме.
Как только выпал снег, ходить в школу пришлось на лыжах. Сначала меня это удивляло и раздражало, но потом я привык, и мне это даже понравилось. Неплохая такая тренировка для укрепления моего тела. Утром я уже делаю гимнастику, эти все, наклоны, приседания, махи и прочие отжимания. Даже приволок несколько небольших березовых чурок с дровника и использую их как гантели.
…..
- Лутку! - и резкий, хлесткий звук пощечины, а за ним и вскрик моей сестры Тю, заставил меня выскочить из библиотеки, где я кое-что клеил.
Злая и раскрасневшаяся мама лупила Тюуне, а рядом, на стульях, сидели такие же, чем-то недовольные деды, бабки и отец. Странно. Как я пропустил такое сборище, ведь дверь была приоткрыта. Неужели так сильно увлёкся процессом создания вертушки?
- Витун хуора! - и новая пощёчина. Тю, даже и не подумала защищаться или как-то отклониться. Просто стояла перед мамой с горящими от ударов щеками и беззвучно плакала, никак не реагируя на побои и грязные ругательства.
Наконец меня заметила бабушка Тейя и поднявшись со стула пошла ко мне. Наверное хотела увести куда-нибудь. Но вмешался дед Кауко и не позволил ей этого.
- Тейя, оставь его. Он старший ребёнок в этой семье. Про клятву помните? Он должен знать.
- Кауко, я всё понимаю. Все эти ваши договоры, клятвы, но он самый младший ребенок в этой семье, зачем ему это видеть? Всё равно завтра он всё и узнает.
- Нет! Молчать, женщина! Я глава клана! Как я сказал, так и будет.
- Слышь, глава клана! Я тебе сейчас корону с головы собью! Ты чего на мою жену орёшь? - тут же подскочил со своего стула дед Хейди и стал закатывать рукава рубахи, как бы показывая, что он не шутит.
- Сына, а ты чего сидишь? - рявкнул на моего отца дед Кауко, видимо стараясь привлечь того на свою сторону в намечающейся потасовке.
Отец слова деда полностью проигнорировал и поманил меня к себе пальцем. А когда я подошел, сказал:
- Твоя сестричка беременна, знаешь что это такое? - и только вблизи я заметил, что отец пьян. Причём сильно.
- Да. У нее внутри маленький человечек, и когда он родиться, то у меня будет очередной племянник или племянница. Только зачем мама бьёт Тю? Или она думает что ударами можно прекратить беременность?
- Вот! Правильный вопрос! Эмма, ты зачем её бьёшь?
Мама посмотрела на нас с отцом как-то странно, а потом рухнула на стул и расплакалась.
- Все плачут! Все рыдают! Эти драться собрались, - презрительно кивнул отец на молчаливо набычивыщихся друг на друга дедов. - Вот ты, Матти, у меня умный. Один единственный. А так как ты мой наследник, вот и решай как поступить со своей сестрой.
Я опешил от этого его заявления, деды прекратили дуться друг на друга и уставились на батю, на которого тут же наехали бабули, что мол так нельзя. Даже мама прекратила плакать.
- Сына! Не тяни! Я спать хочу, и у меня голова болит. Давай, решай, пока эти старые перцы не передрались.
- Это кто тут старые перцы? - попытался возмутиться дед Кауко.
- Вы! Кто же еще? Не Матти же? Это мой дом! Это моя семья! И я решаю кто будет судить мою дочь! Матти, не тяни время, ты умный, ты справишься!
«Это наша корова, и мы её доим» — пришла мне в голову фраза из древнего-предревнего, но здесь еще не снятого сериала. Пф, Матти, решай. Взял и переложил всю ответственность на меня. И что мне теперь делать? Ну, для начала неплохо было бы выяснить кто отец ребёнка. Лишь бы не списком, как было в седьмом классе у моих сыновей. Когда их залетевшая одноклассница составила список потенциальных папаш. Хорошо, что её интересовали только старшеклассники, и мелкие одноклассники в тот список не попали.
Но что я знаю про местные обычаи в данной ситуации? Вообще ничего! Вдруг её за содеянное надо из семьи выгонять или еще какую хрень творить? Не-не, я на такое не подписывался. Хотя, чего я себя грызу? Пойду грызть Тюуне. Вдруг там не всё так плохо.
- Тю, - подошёл я застывшей в ступоре сестре и подергал за рукав кофты. Девчонка вздрогнула, вырвала свой рукав, но глаза на меня опустила. - Кто отец твоего будущего ребёнка. - Спросил я нагло и прямо ей в глаза.
Она от меня отшатнулась и возмущённо надулась, но резкий окрик отца заставил её заговорить.
- Микка Рантанен, - прошипела она обреченно.
Угу. Ясно! Сын нашего почтмейстера, её первая любовь.
- А он об этом знает? Ну, о ребёнке? - мой голос тоже не отличался громкость.
- Знает! - вдруг заорала она на меня с такой силой, что я в испуге отпрыгнул от неё спиной назад, наверное на пару метров. - И отец его знает! И дал согласие на свадьбу! И поговорил с нашим отцом!
- Молчать! - заорал батя.
- Чего молчать? Ты же сам ему ответил согласием! А теперь здесь сказки всем рассказываешь! Зачем? Чтобы помучить меня? - почти истерила Тю. - Не можешь мне простить, что я чуть не убила твоего ненаглядного Матти? Так я и не убила!
«Ну да, ну да. Как же, как же. Не убила она. А я тогда здесь почему?» Но додумать не успел, в разборки вмешалась матушка.
- Ты всё знал? А нам сказал только про беременность? - крик матери перекрыл все возмущенные возгласы. - Да ты! Да ты! Гад! На! Получай! - и ухватив со стола деревянную скалку, ловко метнула её в отца.
