Ревизор: возвращение в СССР 34 (СИ) - Винтеркей Серж

— Товарищ полковник, разрешите доложить!

— Докладывай, — ответил Третьяков, убрав самую чуточку брезгливости с лица.

— В материалах прослушки обнаружен визит на квартиру Ивлева министра автомобильных дорог РСФСР Аверина. Счел необходимым вас предупредить. Возможно, нам не стоит предпринимать ничего против Ивлева, если у него такие связи?

— Дай-ка сюда, — действительно заинтересовался полковник, и Соловьев тут же положил ему на стол нужный протокол.

Полковник внимательно прочитал несколько страниц, водя пальцем по строкам. Старший лейтенант смотрел за его толстым пальцем, скользящим по бумаге, с надеждой, что наконец-то нашел нужный аргумент, который заставит Третьякова образумиться.

— Ну и что? Зачем ты тратишь мое время? Думаешь, мне заняться нечем? Тут же сказано — министр прибыл с товарищем всего лишь взглянуть на вызывающе дорогой ремонт, который сделал этот Ивлев у себя дома. Он ему не друг, не кум и не сват. Смысл вообще на это внимание обращать?

— Но… — робко начал Соловьев, но его прервали.

— Особистов всех посетил?

— Нет, только в газете «Труд». Капитан Комлев сказал, что…

— Потом, все потом. Жду тебя с подробным докладом, когда всех обойдешь особистов, и найдешь в протоколах прослушки не про любование министра плиткой и унитазом, а про те моменты, что я велел тебе найти — что товарищ Ивлев нам вовсе не товарищ. Ступай.

Ехал вечером домой с некоторой тревогой. С одной стороны, вроде и уверен был в Валентине Никаноровне. Дети утром ее приняли хорошо, да и весь мой опыт говорил, что новая няня у нас прекрасная. С другой стороны, все же впервые она с пацанами была, да еще так долго. Мало ли… Одна надежда, Загит дома тоже. В тесте я уверен, мужик он надежный, подстрахует всегда.

Зайдя в квартиру, услышал радостные визги и смех. С удивлением понял, что слышу смех не только детей, но и Загита. Быстренько разделся, сполоснул руки и заглянул в комнату. Загит, мальчишки и Валентина Никаноровна сидели на полу и катали друг другу мячики, а в центре между ними носилась Панда, с азартом пытаясь эти мячики отбивать. Особо интересные кульбиты котейки сопровождались радостными детскими визгами и смехом Загита.

Изумило то, что Тузик в веселье не участвовал, а гордо сидел в сторонке и, судя по важной морде, «смотрел за порядком». Картина умилительная.

Все мои сомнения и опасения куда-то испарились. Поздоровавшись со всеми и потрепав детей, попытался вщемиться в их тесную компанию. Надо же ухватить и на свою долю развлечений. Не все же мне работать.

Только отправили Валентину Никаноровну и Загита по домам, как раздался длинный звонок в дверь. Кто это там звонит так настойчиво? — удивился я. Открыв дверь, увидел на пороге Ивана. Воротник расстегнут, равновесие пока держит, но уже не очень уверенно, взгляд слегка расфокусирован. В общем, картина маслом…

А у меня сын родился! — провозгласил он заплетающимся языком и, выставив вперед руку с бутылкой коньяка в ней, прошествовал к нам в квартиру.

Я даже поздравить его не успел. В спину, что ли, поздравлять?

С некоторым недоумением последовал за ним на кухню. Мы здесь будем отмечать рождение его сына? Вдвоем? Странно все это… Или со всеми другими он, судя по его виду, уже отметил? Я последний остался?

Тут в дверь снова позвонили.

Да что ж такое!

Пошел открывать. На пороге увидел Ирину Леонидовну, которая смущенно спросила, не у нас ли ее сын. Получив утвердительный ответ, мигом преобразилась, шустренько пошуровала на кухню и толчками в спину вытолкала оттуда Ивана.

— Чего ты к Пашке-то заявился? — выговаривала ему она. — Дома стол накрыт, гости, а ты куда ушел, спрашивается?

— Друга пригласить, — важно ответил ей Иван, подняв вверх указательный палец.

— Ага. А бутылка зачем? А на кухню к ним чего пошел? — не унималась Ирина Леонидовна. — Паша, заходи к нам сейчас, посидим, отметим, — пригласила она, повернувшись ко мне.

Кивнул со слегка ошалелым видом, пообещал, что минут через пять подойду. Закрыл за ними дверь, обернулся, а в дверях комнаты Галия стоит и ухахатывается. Понравилось ей это представление, похоже.

Глава 11

Москва, дом Ивлевых.

Галия собрала мне быстренько гостинцев, чтоб не с пустыми руками в гости идти, прихватил к ним еще бутылку армянского коньяка и пошел к Алдониным. Жена осталась дома. У нее причина уважительная — дети маленькие.

Решил для себя, что долго сидеть не буду. Скажу, что завтра на работу и все такое. Но, зайдя в квартиру к соседям, понял, что этот аргумент не прокатит и задержаться придется. У Ивана дома был по ощущениям весь подъезд. Стояло несколько сдвинутых вместе разнокалиберных столов, за которыми сидела целая толпа народа. Вручил Ивану коньяк, а Ирине Леонидовне передал сумку со снедью и начал со всеми здороваться. А с некоторыми и знакомиться, знал по имени не всех. Мне шустренько нашлось место рядом с нашим старшим по подъезду Марком Евгеньевичем. Откуда-то появилась чистая тарелка и вилка. Мне налили штрафную и потребовали тост.

— Ну, Иван, чтобы сын только счастливые минуты тебе в жизни доставлял! И чтобы жена тебя еще порадовала и новым сыном, и дочуркой!

А мысленно пожелал, не озвучивать же эти мысли вслух, чтобы Иван поменьше стал пить. Чтобы стал самостоятельнее от собственной матери, а как иначе, если у него теперь свою полноценная семья? Чтобы в целом начал вести себя больше как зрелый мужик за тридцать. А то вечно весь в сомнениях ко мне или к кому еще приходит советоваться. Я так понял по косвенным признакам, что, когда я перестал ему конкретные советы давать, он еще кого-то нашел, вместо меня, кто разрешает себе плешь проедать.

Тост мой был встречен троекратным «ура!», вполне может быть и что оценили его краткость, и веселье понеслось дальше. Праздник получился очень душевный. Люди приходили и уходили, одни соседи сменяли других. Все притаскивали с собой что-то из еды, некоторые приходили сразу со своей посудой. И вообще, присмотревшись к столу, понял, что тут вся посуда разнокалиберная. Наверняка Ирина Леонидовна приготовила несколько блюд, а остальное принесли другие хозяйки, с кем о чем договорилась.

Все были очень радостные, поздравляли Ивана совершенно искренне, желая счастья его семье. И правда ведь, если подумать, рождение ребенка — очень светлый повод собраться. Здесь даже малознакомые люди будут радоваться и желать счастья и здоровья малышу и родителям.

Я наслаждался атмосферой праздника и одновременно надеялся, что это событие изменит Ивана и новая ответственность поможет ему возмужать поскорее. Он сидел абсолютно счастливый и невероятно гордый. С воодушевлением говорил о своей семье, о планах. Столько энергии и уверенности во взгляде, хоть и изрядно навеселе. Ни следа его обычной хандры и меланхолии, которая всегда появлялась раньше, стоило ему выпить. Да и Ирина Леонидовна на себя не похожа. Прямо порхает вокруг сына и гостей, такая улыбчивая, довольная.

Хоть бы у них в семье все сладилось, — мелькнула мысль. А то что Ксюша, что Иван, вечно что-нибудь, да отчебучат, не знаешь никогда, что с ними завтра произойдет. Может, ребенок, наконец, уравновесит их характеры и принесет баланс в их жизнь. Так хочется, чтоб в их семье был мир и покой.

Ирина Леонидовна, словно почувствовав мои мысли, вдруг посмотрела на меня и так тепло улыбнулась… Улыбнулся ей в ответ.

Ушел от Алдониных уже за полночь. Гости еще продолжали гулять. Иван не хотел отпускать меня, но пришлось настоять аккуратно, отговорившись учебой и работой.

Зашел тихонько в квартиру. Мои уже давно спали. Сонный Тузик вышел ко мне в коридор, махнул хвостом и снова ушел дрыхнуть. Типа, долг собачий выполнил, хозяина встретил, галочку себе в собачий список добрых дел поставил, можно снова на боковую. Усмехнулся тихонько. Люблю я все-таки собак!

Заглянул в спальню, поцеловал спящих детей и жену, пошел на кухню, заварил себе чаю, погладил Панду, спавшую на подоконнике, и вперед в кабинет работать. Дела сами себя не сделают, да и жалко время на сон тратить. Здоровье в этом возрасте многое позволяет… Жизнь кипит. Успею еще выспаться, потом когда-нибудь…