Ревизор: возвращение в СССР 34 (СИ) - Винтеркей Серж

— Кто у них главарь? — спросил комиссар у одного из подчиненных.

— Какой-то Марио. Даже фамилию назвать не могут. Сицилиец, говорят. Его нет на месте уже два дня. Сказал своим, что уехал на Сицилию на несколько дней.

Тарек, Фирдаус и Диана обменялись многозначительными взглядами, услышав про то, что главарь с Сицилии. У всех троих были одинаковые мысли — неужто сицилийцы не угомонились после прошлого разгрома? Не получилось установить контроль над предприятием, так решили присосаться к прибыли вот таким вот образом?

— Устроим тогда засаду, — решил комиссар, — два человека, будут дежурить посменно, авось он все же появится, ничего не подозревая.

— Тут есть еще одна проблема, — сказал один из инспекторов, — нашли закрытый железный ящик, что-то типа примитивного сейфа. Подозреваем, что там держат деньги и улики. Ломать?

— Ломайте, конечно. Улики нам не помешают. Адвокаты и судьи нынче все более и более дотошные… Тем более дом заброшенный, нам не нужна санкция ни на что…

Диана из любопытства пошла вслед за инспектором. Все остальные, включая комиссара, двинулись следом.

Тут же добыли ломик, благо чего-чего, а этого добра на бывшей ферме хватало. Вот только возникла проблема — железный шкаф оказался хорошо сделан, и кончик ломика никак не хотел пролезать между дверцей и стенкой шкафа. Полицейский, работавший ломом, нервничал, и видно было, что только присутствие женщины заставляет его не материться. Но дело не двигалось, как бы не сверлил заскучавший комиссар грозным взором своих подчиненных.

— Может, слесаря из города привезем? — вздохнул Тарек.

Не выдержав, Диана сказала:

— А дайте мне попробовать. Подайте мне вон те куски проволоки, пожалуйста!

Почему бы и нет? — думала она, — как выяснилось, вскрывать замки обычно агентов КГБ не учат. Сама бы у них не попросила, никто бы мне и не помог этому обучиться. Значит, и контрразведка западная тоже в курсе, что агенты КГБ замки проволокой не вскрывают… Так что никаких подозрений я не вызову…

Изумленные полицейские тут же добыли все, что нужно, и еще принесли и перчатки, чтобы синьорина не запачкала нежные ручки. Диана быстро смастерила две отмычки, и через полминуты замок сдался, а дверца со скрипом открылась.

— Вуаля! — сказал Диана гордо. Не зря все же французский учит…

— Милая… Но как? — пробормотал пораженный Фирдаус.

— О, это трогательная история о маленькой девочке, скучавшей в провинциальном городке, у которой был сосед-слесарь. Ей было все равно чем заниматься, лишь бы не скучать, и он обучил ее вскрывать всякие замки. Надо же, еще и не забыла, как это делается, — на ходу придумала Диана, очаровательно захлопав длинными ресницами. Сняв грубые перчатки, она вновь превратилась в очаровательное создание в легком белом платьице. Выглядящем простенько, но обошедшемся Фирдаусу в круглую сумму…

— Какое у твоей жены было интересное детство в Советском Союзе… — пробормотал Тарек, смотря на Фирдауса.

И только комиссар и Диана смотрели на содержимое открытого сейфа…

Как вскоре выяснилось, денег там было немного. Зато была в достатке вся техническая документация с их производства…. Тарек грозно хмурил брови, технолог обещал разобраться, как ее удалось кому-то вынести с завода. Диана вскоре снова заскучала…

Комбинат ЖБИ, Очаково, Москва

Директор завода до сих пор был в некотором шоке. Он понятия не имел, когда согласился с предложением от серьёзного человека из ВЦСПС взять его жену на работу профоргом, что ему в результате прилетят такие неприятности… Прибыл человек от группировки, некто Мещеряков, и полчаса трепал ему нервы, расспрашивая, каким образом Дружинина Екатерина Андреевна оказалась у него на такой серьёзной должности. А ещё через два часа прибыл его заместитель и потребовал временно устроить на предприятие сразу трех человек. Причём одного из них отдать в личное подчинение Дружининой. Особого выхода не было. Пришлось подчиниться.

Скандальную личность Дружининой Иван Николаевич уже успел полностью оценить и сам сильно жалел, что прогнулся тогда, когда его так упрашивали взять именно ее профоргом. Можно же было упереться рогом, и отказаться… Если бы знать тогда, что это именно за человек… Даже без всяких неприятностей, что сейчас последовали со стороны группировки, сама по себе Дружинина оказалась особой надменной, самолюбивой и ни во что не ставила интересы рабочих, что директора категорически не устраивало. Было сильное желание ее уволить…

Но как же можно уволить человека, которого только что взял на работу? Особенно имея в виду скандал, который непременно после этого устроит её муж. Не говоря уже о других возможных неприятностях для завода, учитывая ту важную роль, которая ВЦСПС занимает в советской жизни.

И вот теперь ему предстояло встретиться с Дружининой и навязать ей нового сотрудника от Мещерякова. Несмотря на то, что формально она подчинялась ему, и он был главным, ничего хорошего от этой встречи директор не ждал. Уже два раза он пытался призвать ее к порядку, а потом выяснял, что она все равно делала все по-своему…

Дружинина, как и было договорено, появилась ровно в 16.00. Её будущий сотрудник, молодой человек лет двадцати, уже сидел скромненько в кабинете директора на боковом стуле.

— По какому поводу вызывали меня, Иван Николаевич? — попыталась скорчить доброе лицо Дружинина. Но у неё это получилось совершенно ужасно. Властная и жесткая натура профорга никак не сочеталась с доброй улыбкой. Всё вместе выглядело как какая-то страшная гримаса с одной из африканских масок, коллекцию которых директор однажды видел в одном из музеев.

— Присядьте, Екатерина Андреевна. — предложил директор. — Вызвал вас, чтобы познакомить с вашим новым сотрудником. Вы как-то говорили, что всё сами не успеваете, мол, дисциплина у нас на комбинате отвратительная, рабочие творят, что хотят. Вот я и решил сделать вам сюрприз — подыскать вам помощника.

Дружинина развернулась и окинула молодого человека хозяйским взглядом.

— А почему не девушка, почему парень? Хотя… Впрочем, так действительно лучше. По крайней мере, не убежит в декрет, чтобы не работать. Это все, что вы хотели мне сказать?

— Все верно, Екатерина Андреевна, это всё пока что.

— До свидания, — снова скорчила она странную гримасу.

— Всего вам доброго! — ответил директор.

— Пошли, — велела Дружина парню, как какой-то собачонке. Даже имени его не спросила. Директор поморщился, провожая их взглядом. Да, можно понять, почему у группировки, с которой он начал сотрудничать, с этой мегерой могли возникнуть какие-то серьёзные проблемы… Может, и неплохо, что они сейчас пришли на помощь? По крайней мере, с их помощью, возможно, получится избавиться от неё как-то по-тихому, без проблем с ее мужем?

— Как тебя зовут? — повелительным голосом спросила Дружинина в коридоре.

Чара, которого вся эта ситуация немного смешила, сделал послушное лицо и ответил:

— Степан. Друзья зовут меня Стёпа.

— Как тебя зовут друзья, мне абсолютно не интересно. — сказала, как отрезала, Дружинина.

Москва, Лубянка.

Соловьев, наконец, нашел в материалах прослушки момент про визит к Павлу Ивлеву министра автомобильных дорог РСФСР Николая Алексеевича Аверина. Разозлился, что в протоколах он никак не был выделен. Хоть бы ручкой подчеркнули, что ли, — рассердился он, — а то можно подумать, как будто министры каждый день заходят домой к восемнадцатилетним парням…

Он решился. Уже хоть что-то. Может, когда Третьяков увидит, какие люди бывают в гостях у Ивлева, он отдаст приказ прекратить его прессовать…

Решительно постучал в дверь. Вошел и поздоровался. Но почти весь запал пропал, когда полковник посмотрел на него так брезгливо, словно барин с картины русских художников, к которому пришел проситель, мнущий в руке шапку, за подаянием. Тем не менее, отступать было некуда, дело зашло слишком далеко…