Юрий Салов - Не последний волшебник
— Вот и я не знаю. Никто не знает! — воскликнул Антон. — давно надо было уничтожить эту штуку, если каждый козел будет соваться со своими желаниями, это будет… полный армагеддон!
— Конечно, тебе, величайшему экстрасенсу можно, — пробормотал Ринат. — а все остальные козлы, да?
— У меня свои причины были, я тебя просил, я как человека тебя просил! — кипятился Антон.
— Ты прости, послушай меня, успокойся. — Ринат присел рядом.
— Сам виноват, — качал головой Антон. — вообразил себя творцом!
— Ну, дружище, ну я тебе клянусь, это случайно получилось. Когда тебя этот урод приплющил, я думаю все, мне тоже трындец. Ну схватил этот проклятый медальон, соединил обе половинки, вот так все и получилось.
— Как ты их соединил? Черную половинку вдел в белую или наоборот?
— Не знаю, но я загадал вернуть меня назад в ту самую жизнь.
— В какую?
— Про которую ты мне все уши прожужжал. С моей химической карьерой.
— Ты так и сказал, вернуть тебя?
— Да, а что?
— Ты уверен, что ты правильно сформулировал? — продолжал допытываться Антон.
— Не совсем, времени — то мало было.
— А зря, — донесся тихий голос. Друзья подняли головы и увидели стоящего в дверях кухни мага. — эта штучка, как правило, понимает команду буквально.
— Все зависит, — он продолжал сдирать налипшие на рукава плаща обрывки изоленты. — от четкости рекомендаций хозяина. — он сбросил свисавшие куски на пол.
Антон и Ринат сидели, ошеломленно раскрыв рты. Сзади сбоку на голове мага был виден кровоподтек. Кровь частично пропитала шевелюру. Маг немножко морщился от боли.
— Как вы себя чувствуете? — первым пришел в себя Темиров.
— Лучше, — приложил руку к затылку Арвид. — лучше. — он присотрелся к крови на своих пальцах.
— Послушайте, — начал Антон. — Арвид, мы все очень устали, давайте не будем начинать все заново.
— что начинать?
— Амнезия. Сотрясение мозга. — зашептал Ринат.
— Да, кажется, сотрясение. Сейчас поправим, — пробормотал маг, пошатываясь. — кто — то говорил про вторую бутылку, — добавил он и бутылка коньяка, перелетев по воздуху, оказалась в его руке.
— Нет, ну если для вас это принципиально, то пожалуйста, — Ринат как зачарованный глядел на мага.
Арвид сорвал пробку и опрокинул содержимое себе в горло.
— Вам вредно. — задумчиво произнес Антон.
— Зачем я здесь? — спросил маг, поставив бутылку на холодильник.
— А… мы с другом шли по улице, — начал Ринат. — а вас нашли в подворотне с разбитой головой.
— Вы уверены? — покачал головой маг. — Так, пентакль… кажется, он где‑то здесь…
Он показал пальцем на стол.
— Вы что, хотите опять драться? — удивился Антон.
— Драться не будем, — покачал головой маг. — просто нет времени.
Он сделал жест рукой и медальон оказался у него в руке. Антон бросился вперед, но наткнулся как — будто на невидимую стенку.
— Назад, — маг выставил ладонь. — и скажите спасибо, что пришел я, а не Янус.
Он повернулся и вышел в коридор. Дверь кухни как будто ветром захлопнуло за ним. Ринувшемуся к двери Лернеру дорогу преградил упавший стенной шкаф.
Арвид, смеясь, открыл входную дверь. Охранник Морозовского Дмитрий одним прыжком припечатал его к стенке коридора, но тут же отлетел назад, отброшенный энергетической волной. Роман кинулся на подмогу, он прыгнул сзади магу на плечи и мгновения их единоборства позволили Дмитрию подняться.
— На тебе, — подскочил он к магу и приклеил ему на лоб бумажку с печатью абсолютного подчинения.
Спустя мгновение Арвид обмяк и как подкошенный, съехал на пол.
— Руки ему держите, руки! — вскричал вошедший Морозовский.
— Вот так, — Дмитрий надел на мага наручники. Вместе с Романом они вернули его в вертикальное положение.
С трудом отодвинув тяжелый шкаф, из своего заточения вышли Антон и Ринат.
— Он сломает наручники. — Антон подошел к держащим глупо улыбающегося мага помощникам Морозовского.
— Не сломает. — ответ был пропитан уверенностью.
— Однозначно, — поддакнул Дмитрий, крепко держащий Арвида за воротник плаща.
— Ему больно? Как это работает? — спросил Антон, изучая рисунок.
— Он теперь просто человек. На время. — Владислав Юрьевич вытащил пентакль из сжатого кулака Арвида.
— А раньше кем он был? — Роман держал мага мертвой хваткой.
— Здрасте, — мышью мимо проскочил Ринат.
— В машину его. Быстро. — заторопил телохранителей Морозовский.
Дмитрий открыл железную дверь подъезда и осторожно выглянул на улицу. Снаружи ветер утих и шел мелкий дождик. Двор был пуст, не было никаких признаков появления какой‑либо живой души. Затем они с Романом вывели находящегося в полубессознательном состоянии мага и затолкали его в машину.
После всего Морозовский отослал своих телохранителей и остался в квартире у Антона.
— Так значит, ушла твоя Надя?
Они сидели у Антона на кухне и пили чай. Обстановка в квартире была поправлена общими усилиями Антона и Владислава Юрьевича.
— Да, осталась в той, моей старой жизни. В этой ветви она меня не знает.
— Ни одной фотографии, — удивлялся Владислав Юрьевич. — ни шпильки, ни заколки. — он прошел мимо не пришедшего до конца в себя Антона гостиную.
— Совершенно ничего. Никаких материальных следов. — медленно выговорил Антон.
— А переводы? — спросил Морозовский — Литература на английском и немецком, словари?
— Как будто ничего не было. — вздохнул Антон.
— Вот, тоже материальный след. — Морозовский открыл дверцы шкафа. — А это что это такое?
Он держал в руках порванные женские колготки.
— Это не ее. — равнодушно заметил Антон. — я даже не знаю, чье это.
Владислав Юрьевич достал картонную коробку из тумбочки.
— Ты не собирался в этой жизни покончить с собой? — спросил он.
— Неужели там уже все готово? — спросил Антон, закрывая шкаф на ключ.
— Тут снотворного на слона хватит. — Морозовский перебирая упаковки с таблетками. — Извини что я роюсь, просто интересно. Повестка к следователю, — он поднял какую — то бумажку.
— Я там никого не убил? — спросил Антон, глядя в окно.
— Штраф за ущерб в результате хулиганских действий, — продолжал читать Морозовский. — смотри, тут даже стоимость порванного платья и унитаза разбитого. Не понимаю, как это можно одновременно.
Антон со вздохом открыл дверь на балкон. Два десятка пустых бутылок в красном пластиковом ведре, сломанный стул, раскладушка. Полный набор свободного художника. Антон подумал, что для полноты картины не хватает только мелкого болезненного штриха — чего‑нибудь вроде мольберта или макета вечного двигателя.
Владислав Юрьевич присвистнул.
— Я неумеренно пил в обеих жизнях. — развел руками Антон.
— Да, Антон, ты жил наполненной жизнью, — похлопал по плечу парня Морозовский. — но ты не волнуйся, мы найдем ее, обязательно найдем. Она же не испарилась, не исчезла куда — нибудь.
— Она исчезла, — задумчиво проговорил Антон. — ведь мы были с ней знакомы только в моей предыдущей жизни.
— Ерунда, — напутствовал его Морозовский. — снова познакомишься с нею. Уверен, вы созданы друг для друга.
— Нет–нет, я был другой и все было совершенно другим.
— Президент тот же? — Морозовский показал на экран телевизора.
-Hу вроде.
— Значит мир на месте, ничего по сути не изменилось.
— Опять шутите, Владислав Юрьевич? — Антон уселся в кресло напротив. — Я принял все как есть, руки на себя накладывать не собираюсь. У меня работа и вообще…
— Ты в порядке? — Морозовский прищурился.
— Да вроде.
— Ты что, смирился?
— Совсем. — Антон кивнул.
— А я нет. — Морозовский встал с кресла. — Равновесие нарушено как минимум дважды. Я не знаю точно, как поведет себя эта штучка в час Ч — тут он показал на лежащий на столе пентакль, — но использовать этот шанс я обязан.
— Во — первых, трижды. — Антон взглянул на собеседника. — А во–вторых, вряд‑ли пентакль может действовать на всю цивилизацию. Он воздействует на судьбы отдельных людей.
— Почему? Арвид допускал глобальные изменения сознания миллионов людей с помощью воздействия на информационное поле земли. Я теперь могу посвятить себя осуществлению с твоей помощью своих замыслов. Жаль, в наших руках нет книги Судьбы, мы бы корректировали наши действия.
— Ну уж без меня. От наших усилий все только хуже.
— Что хуже? Что мы с тобой теряем? — взвился Морозовский. В этот момент он напоминал двадцатилетнего энтиузиаста, а не пятидесятилетнего солидного мужчину.
— Вы говорите как Ринат. — проронил Антон.
— Ринат? Я не знаю, кто такой Ринат. Но он прав, мы не обязаны жертвовать теми, кого мы любили. — Глаза Морозовского сузились, вспыхнули. — Наше счастье в наших руках.
— Я догадываюсь, как это работает. Он не корректирует, он просто заменяет одну программу другой. — Антон?
— С тобой, скептиком, не так — то просто.
— С вами тоже. Пентакль теперь опять у вас и вы думаете, что поймали джинна, и он исполнит все ваши желания.
