Константин Калбазов - Росич
Все самое страшное позади. Переутомился Антон, не рассчитал свои силы и как результат, нервная лихорадка, плюс крайняя стадия переутомления.
Мне нужно к нему, - горячо заявила девушка.
Что же пойдем, навестишь, да только не для твоих глаз зрелище то. Больно он в неприглядном виде.
Это ничего, - решительно и в то же время умоляюще ответила она.
Вскоре они были уже в квартире и Света присела на стул рядом с кроватью больного, который был в бессознательном состоянии. Едва она его увидела, как ее сердце словно сковали тисками. Тот человек, которого она увидела на постели, мало чем напоминал, того сильного и волевого мужчину которого она полюбила. Рука сама собой потянулась к лицу Антона и пальцы нащупали сухую, обветренную и горячую кожу поросшую жесткой щетиной. Она не могла объяснить когда и как это началось, но из ее глаз вдруг хлынули потоки слез, которые она героически сдерживала на протяжении долгих и утомительных часов. И это принесло ей некоторое облегчение.
Света не знала сколько она просидела, рядом с ним не сводя с него взгляда, она не смогла бы объяснить о чем думала в этот момент и думала ли вообще о чем нибудь. Кто то принес таз с холодной водой и она автоматически меняла компрессы больному. Из задумчивости ее вывел голос Звонаревой.
Светочка, пойдем обедать.
Спасибо, я не хочу,- отрешенно ответила девушка.
Так не пойдет, - послышался другой голос, принадлежащий Гавриловой. - Хватит с нас одного истощенного организма, к тому же и ему нужно поесть.
Я покормлю его.
Ну это уже ни в какие ворота не лезет. Светлана, пройдем-ка, нам нужно серьезно поговорить.
Когда они вышли в гостиную, Лена продолжила, стараясь говорить как можно мягче.
Ты уж прости нас девочка, но для нас не секрет, что ты испытываешь к Антону серьезные чувства. Я даже больше скажу, нам очень приятно, что такая девушка как ты остановила свой выбор на Антоне, но есть несколько но. Ты не можешь оставаться здесь и ухаживать за ним, не надо меня перебивать, сначала выслушай. Я не говорю о том, что это попросту не прилично, почему то мне кажется, что это тебя меньше всего интересует. Но твои родители. Молодая девушка у постели чужого человека, мужчины.
Но как же сестры милосердия.
Ты не сестра милосердия, - тоном не терпящим возражений отрезала Лена. - конечно ты можешь, время от времени навещать его, но только в том случае, если тебе это позволят твои родители и если об этом услышит кто либо из нас, лично.
Что и говорить, что пришлось пережить старому морскому волку, когда на просьбу дочери он ответил категоричным отказом. Ему в полной мере пришлось ощутить слова жены, которая не раз упоминала о том, что дочь, вся в отца. Решительности и напора ей было не занимать и Петру Афанасьевичу пришлось выдержать целое сражение.
Результатом милой беседы с любимой дочерью, была полная и безоговорочная капитуляция главы семейства. Правда в этом отношении не малую роль сыграло то обстоятельство, что Антон Сергеевич находился на квартире Звонаревых, а этому семейству Науменко доверял. Впрочем Аня не преминула дать этому подтверждение, едва только пробило восемь, как Света была уже доставлена домой в сопровождении рослого молодого человека с рук на руки передавшего родителям их дочь.
Так и повелось, с утра пораньше Света спешила к Звонаревым и целый день сидела, сиделкой возле больного, а вечером ее привозили домой, под неизменной охраной.
***
В полном мраке Антон пробыл несколько дней, хотя сказать дни прошли или часы он не смог бы. Иногда он как бы всплывал из глубин тьмы и сквозь мутную пелену наблюдал рядом с собой расплывчатую фигуру, которая ни как не хотела обретать четкие очертания. Иногда ему казалось, что это она, но в следующий момент и это он ощущал совершенно точно, рядом был кто то другой, но не менее близкий и родной. Но ему больше нравилось, когда угадывался именно первый образ, образ который он носил в себе с момента их первой встречи на балу. Но, что он мог ей предложить, а ровным счетом ничего, кроме разве только денег. Если он в ней ошибся и ее интересовали только деньги, то она сразу становилась ему не интересна. А если он не ошибся в этой девушке, то она становилась для него столь же притягательной, сколь и не доступной.
Он собирался ввязаться в величайшую авантюру, не много не мало переписать историю, а это могло повести за собой какие угодно катаклизмы, в том числе, попросту размазать его лично, а в эту фантасмагорию он, после случившегося с ними мог поверить очень даже легко. Но даже если этого и не произошло бы, то всегда оставалась большая вероятность, попросту не вернуться из очередного похода, так как он собирался идти ва-банк не щадя ни себя ни тех кто окажется рядом с ним.
В подобной ситуации он не мог позволить, чтобы та которую он любил и лелеял ее образ в своих мыслях, страдала потеряв его. Поэтому то он и избегал общения с ней, хотя тот факт, что их притягивает друг к другу, для наблюдательного человека не мог быть тайной за семью печатями. И именно эта причина стояла во главе угла, а не разница в возрасте, на которую он начинал ссылаться, всякий раз, когда разговор заходил о ней.
Из глубин тьмы, он вынырнул как то, легко и без усилий. Просто открыл глаза и немного попривыкнув к свету, стал осматриваться. То, что предстало перед его взором не могло быть его гостиничным номером, впрочем и больничной палатой, эту комнату назвать было нельзя. Комната что то ему напоминала, знакомые очертания шкафа, знакомый стол, столь же знакомые стулья и вообще, все чертовски ему знакомое. Как часто бывает, самое главное мы замечаем в последнюю очередь. Так вышло ив этот раз. Только осмотревшись, он заметил Аню Звонареву, которая сидела в его изголовье и читала книгу. Сразу же стало понятным, откуда ему знакома комната, в которой он находился, это была комната для гостей в квартире Звонаревых.
Аню, Антон любил как сестру и всегда был рад ей, но увидев в изголовье именно ее, несколько разочаровался, все же это была не она.
И что же мы так увлеченно читаем, - он чувствовал себя вполне нормально, но вдруг обнаружил, что слова даются ему с большим трудом и вместо его властного голоса, он с удивлением услышал слабый, болезненный и не выразительный хриплый шепот.
Ой! Антон!
Да. Кажется это, я, - попытался пошутить он.
Тихо. Молчи. Это не справедливо. Она должна быть первой.
Кто, она?
Тихо.
Звонарева быстро выскользнула из комнаты, оставив его одного. Весьма не кстати. Антону очень хотелось пить, самостоятельно это сделать он не мог, а помочь ему теперь было не кому.
Вдруг он осознал, что вода ему вовсе и не нужна, ну какая вода в бреду и именно по этой причине он ощущал такую легкость во всем теле. В комнату вошла она, а это означало только то, что он бредит. Но иллюзия была полной, в красках с мельчайшими деталями, как то например, тонкий аромат духов. Песчанин все же решил себя ущипнуть и когда не почувствовал боли, облегченно и в тоже время разочарованно вздохнул.
А жаль.
Что жаль, Антон Сергеевич.
Жаль, что это только бред. Ну что же, плод моего воображения, присаживайтесь поговорим.
Антон Сергеевич, что с вами, - на усталом лице девушки обозначилась тревога, глаза стали наполняться слезами. - Анна Васильевна! Идите скорее сюда.
Что случилось, - быстрота с которой Аня появилась в комнате, говорила о том, что она была неподалеку или скорее в непосредственной близости от двери.
Антон Сергеевич. Он опять бредит. Ему кажется хуже.
Последнее замечание прозвучало вполне не без основательно, так как Антон в этот момент побледнел как полотно. Он вдруг осознал, что все происходящее самая, что ни на есть действительность. А тот факт, что он не почувствовал боли когда ущипнул себя, объяснялся просто, он хотел это сделать но не мог, так как, и сейчас он это осознал полностью, он не мог пошевелить и пальцем.
Антон, с тобой все в порядке, - не скрывая тревоги, спросила Аня.
Теперь кажется да, - растерянно заявил больной.
Тогда зачем пугаешь девушку, - облегченно вздохнув и опустившись в кресло проговорила Звонарева.
Я и не думал пугать эту девчушку, просто кажется не совсем еще оправился. Милая девочка, знают ли ваши родители где вы сейчас находитесь.
К чему это вы, Антон Сергеевич, - растерялась девушка.
А к тому милая барышня, что воспитанным девушкам, особо столь невинного возраста, подобает находиться подле своих родителей, - назидательным тоном изрек Антон, поражаясь тому как быстро к нему возвращаются силы. Во всяком случае голосом он уже владел на столько, что без труда выдавил из себя эту желчь.
Надо признать, что это ему удалось на славу. Светлана с минуту смотрела на Антона, в миг повлажневшими глазами, несколько раз порываясь, что то сказать, но вместо этого лишь беззвучно шевелила губами, походя в этот момент на рыбку вырванную из привычной водной обители. Наконец резко всхлипнув и прижав руки к лицу, света выбежала из комнаты, Звонарева поспешила за ней.
