Физрук: на своей волне 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Владимир Петрович… — процедила она также едва слышно. — А если они расскажут всё… тем, кому не нужно рассказывать?

Что сказать, вопрос Сони был абсолютно по делу. Я бы на её месте спрашивал то же самое.

Я боковым зрением видел, как у пацанов в этот момент чуть напряглись спины — от самой идеи, что их могут посчитать «сливными бачками». Их это задело, и да, хоть Соня и говорила шёпотом, но ученики это всё-таки услышали.

— Не расскажут, — отрезал я. — Я им доверяю от и до.

Соня снова покосилась на пацанов, будто проверяла, не услышали ли они её сомнение. Взгляд у неё был именно тот, который я хорошо знал: тревожный и недоверчивый.

— Володя, — тихо прошептала она, — ты же сам понимаешь, что если здесь кто-то рот откроет, все наши планы пойдут… — она не закончила, но и так было понятно, куда именно «пойдут».

— Понимаю, — ответил я. — И именно поэтому говорю тебе, что такого не будет. Ребята проверенные и надёжные. Им можно доверять.

Соня всё же поколебалась. Я видел, как она снова вернула взгляд к пацанам. Оценивала, взвешивала и пыталась понять, где здесь подвох. Но подвоха не было. Просто завуч привыкла ожидать худшее.

Чтобы не дать ей уйти дальше в собственные опасения, я мягко взял её под локоть и подвёл к столу. Так, чтобы она почувствовала, что ситуация под контролем.

— Присаживайся, — сказал я, предлагая ей стул и улыбаясь, чтобы снять напряжение.

Соня села. Рефлекторно вернула себе строгий вид, повернулась к пацанам и произнесла сухо, с налётом официоза:

— Можете садиться, мальчики.

Пацаны подчинились сразу. Соня тут же заметила лишнюю кружку, аккуратно поставленную в стороне, и мой взгляд на часы.

— Мы… ещё кого-то ждём? — спросила завуч сдержанно. — Или можем начинать?

От автора:

Попав в 1942-й вместе с подземным объектом по изучению БПЛА, я остался один среди войны. Лишь техника будущего даёт шанс прожить новый день.

https://author.today/reader/517746/4891074

Глава 11

Я уже открыл рот, чтобы ответить завучу, но не успел. В дверь постучали — на этот раз уверенно, как стучат люди, которые всегда приходят вовремя.

Соня повернулась, напрягшись ещё больше. Пацаны синхронно подняли головы.

И когда дверь наконец открылась, на пороге появился Иосиф Львович собственной персоной. Всё с тем же немного рассеянным, но удивительно добрым выражением лица.

Пацаны за моей спиной едва слышно хмыкнули по-доброму. Географ умел располагать к себе, даже если сам этого не замечал.

Соня, едва увидев географа, мгновенно нахмурилась. В её взгляде появилось холодное неодобрение. Не злость даже, а скорее усталое раздражение. Завуч слишком давно привыкла считать Глобуса обузой. По выражению её лица было ясно, что эта встреча ей не нравится с первой же секунды.

Географ отреагировал зеркально. Львович инстинктивно ссутулился и замер в дверях, не решаясь пройти дальше без моего подтверждения. Его взгляд метнулся ко мне: тревожный, вопросительный и почти оправдывающийся.

Львович явно рассчитывал на спокойный разговор, а не на внезапную встречу с завучем. Соню-то он обычно обходил стороной…

Чтобы эта напряжённость не испортила всё с самого начала, я сразу вмешался:

— Коллеги, — сказал я, обращаясь сразу к обоим, — давайте на время оставим личные счёты. Я позвал вас сюда по другой причине. Полностью другой.

Я жестом пригласил Иосифа Львовича к столу. Географ прошёл к стулу явно через усилие, уселся осторожно, с тихим кряхтением от напряжения. Видно было, что Львович до конца не понимает, зачем здесь оказался, и поэтому держится собраннее, чем обычно.

— Здрасьте… — сказал он, затравленно обводя всех взглядом.

Я подвинул к нему стакан с чаем:

— Угощайтесь, Иосиф Львович. Чай только что заварили. Пейте спокойно.

Глобус кивнул благодарно, взял стаканчик обеими руками и сделал маленький, осторожный глоток. После чего сразу же полез в карман пиджака за платком — старым, выцветшим, но тщательно сложенным.

Он промокнул лоб, виски, под подбородком, стараясь скрыть волнение, но получалось плохо. Львович сидел прямо напротив Сони, и это его ещё сильнее сбивало.

Он не смотрел ей в глаза, но и отворачиваться себе не позволял. Географ держал какую-то неловкую середину, чувствуя себя так, будто оказался в кабинете начальства без объяснения причин.

Соня же сохраняла внешнее спокойствие, но я видел, что она сидела чуть напряжённее, чем требовала ситуация. Похоже, ждала момента, когда всё выйдет из-под контроля.

Пацаны молчали, чувствуя серьёзность момента.

Я не стал растягивать паузу. Занял оставшееся свободное место, положил руки на стол:

— Ну что, дамы и господа, — сказал я, слегка наклонившись вперёд, — с вашего позволения начнём?

Разрешения мне, разумеется, не требовалось. Но в этой фразе было всё, что требовалось сейчас. Я хотел дать людям выдохнуть, сбросить часть зажатости и обозначить, что мы здесь вместе.

Напряжение действительно чуть спало.

— Как вы поняли, — продолжил я, — собрал я вас здесь не просто так.

Соня ответила первой:

— Да, Владимир Петрович, это очевидно, — сказала она. — И мы действительно хотели бы услышать, ради чего мы здесь собрались.

Я кивнул и продолжил:

— Ради того, что мне нужна помощь каждого из вас.

Я отвёл взгляд от Сони и ребят и задержал его на географе.

— Иосиф Львович, — сказал я. — Я могу рассчитывать на вашу помощь?

Географ выпрямился и ответил на удивление твёрдо:

— Это даже не обсуждается, Владимир Петрович. Я с вами, — заверил учитель.

— Отлично, — сказал я. — Тогда второй вопрос. Не менее важный, чем первый.

Я медленно провёл взглядом по всем лицам за столом. Завуч, географ, пацаны — каждый ждал, что будет дальше.

— Всё, что будет сказано здесь, останется здесь. Я думаю, это не надо никому объяснять?

— Безусловно. Это даже не обсуждается, — подтвердил Львович.

— Аналогично, — кивнула завуч.

Пацаны промолчали ровно секунду, и Кирилл взял слово за всех:

— Владимир Петрович, ну наш ответ вы и так знаете. Мы с вами.

Я снова внимательно посмотрел на каждого. И когда понял, что в комнате нет ни одного человека, который сомневается или играет роль, перешёл к делу.

— Ну что… тогда начали!

Я начал выкладывать собравшимся свой план:

— Коллеги, чтобы у нас с вами было общее понимание, речь далее пойдёт об участии в олимпиаде нашей школы. Я полагаю, что никому не нужно объяснять, насколько важна олимпиада для школы?

Завуч немедленно кивнула, чуть подалась вперёд, словно стараясь подчеркнуть, что она максимально включена в процесс:

— Нет, Владимир Петрович, объяснять ничего не нужно, — поспешно заверила Соня, уловив тон момента.

— Важность олимпиад мы и так прекрасно знаем.

В её голосе звучала профессиональная уверенность. Я заметил, как географ слегка покосился на Соню. Он сидел, словно пытаясь понять, откуда вообще взялась тема олимпиады и почему её обсуждение началось при нём. Ну а главное — какое отношение это имеет к нему.

Львович выглядел так, будто случайно забрёл не в тот кабинет, но, будучи человеком мягким и неповоротливым, постеснялся возразить.

Я на мгновение задумался — стоит ли тратить время на пояснения. Но всё же решил, что лучше сразу исправить его непонимание, чем потом объяснять по десятому кругу. Поэтому я коротко, но достаточно предметно рассказал Львовичу об олимпиаде и о её особой значимости для школы.

Ну и о тех решениях, которые будут приниматься по итогам этого соревнования.

Географ слушал с невозмутимым выражением лица и медленно кивал в такт моим словам. Я понимал, что Глобус пытается одновременно переварить неожиданную информацию и удержать лицо. Когда я закончил, он моргнул пару раз, затем осторожно поднял глаза: