Сумерки войны (СИ) - Романов Герман Иванович

Разве можно назвать «сопротивлением» желание француженки «наградить» триппером солдата или офицера «завоевателей», с которыми вообще-то ложились в кровать по «согласию», без всякого недовольства. Вроде приза для победителя, переходящего кубка, и к тому же исправно получать за «предоставленные услуги» самую значимую валюту объединенной «третьим рейхом» Европы — рейхсмарки.

Гудериан насмотрелся на «мидиеток» — двадцать пять лет назад они были действительно гордые за свою страну, но сейчас покорные и услужливые, совсем как многие месье, что покорились душой и телом Гитлеру. Вот она участь нации, что потеряла внутренний огонь, заменив его пересчет денег. И вместо доблести пришло ростовщичество, храбрость солдата подменили хищничеством алчного дельца, а искреннее желание помочь собственной стране циничным стремлением к выгоде.

Много ли стоит такая страна, живущая по тем же правилам, что проститутка в дешевом борделе, где желание клиента закон?

Возможно, окажи первым кто-то сопротивление, то в Тулоне уже шли бы уличные бои. Понятно, что медлить никак нельзя, и Гудериан решил выполнить возложенную на него задачу по всем правилам военного искусства, пусть и не имеющих никакого отношения к строгим нормам морали. Ведь введение врага в заблуждение и обман есть для любого военного приоритетная задача, а он просто использовал древний прием, о котором Гомер писал еще в «Илиаде». Только вместо «троянского коня» в Тулоне была полнокровная 25-я панцер-дивизия, которая должна была отправиться в Африку другим маршрутом. Бдительность французов «усыпили» погрузкой и переброской небольших частей и подразделений, но это и было «прикрытием» главной задачи — овладеть французскими кораблями без боя, и желательно настолько внезапно и быстро, чтобы команды не успели их потопить или подорвать. И Гудериану, как ни странно помог командующий подводными лодками Карл Дениц, посоветовавший включит в состав панцер-гренадерских рот германских моряков, которые помогут предотвратить диверсии и овладеть кораблями. И не только посоветовал, отдал своих сорви-голов, непонятно откуда их собрав, причем за очень короткий срок, а переодеть их в «фельдграу» уже не было проблемой — многие получили черную униформу танкистов. Все наиболее значимые французские корабли распределили между ротами — на каждый из них должен был высадиться десант от взвода и более, с немецкими моряками. Причем ночью, ему посоветовали выбрать «собачью вахту», перед рассветом, когда больше всего спать хочется. Взобраться с причала на корабль проблемы не составило, а вот там где они стояли на якоре, пригодились штурмботы, на которых на «абордаж» пошли саперы, благо за годы службы научились быстро их применять.

Сам Гудериан приказал отобрать в ротах наиболее стойких к спиртному солдат, чтобы угощали французов вином в честь капитуляции Тобрука. И что удивительно, французские моряки охотно пили за унижение англичан, всячески над ними злорадствуя, а ведь те две войны были их союзниками. Ладно, постреляли друг друга, но это не причина, чтобы выпивать на деньги «бошей», празднуя унижение своих когда-то боевых товарищей.

Так что в ход пошли все хитрости, и ведь помогло — флагманский линкор «Страсбург» был захвачен первым, там даже не сообразили, что произошло. Стоявший в доке на долгом ремонте второй линкор «Дюнкерк» не имел боеприпасов, там все прошло как по «маслу», как и на трех из четверки тяжелых крейсеров. На «Фоше» началась перестрелка, но сопротивление быстро подавили. Правда, один крейсер и несколько миноносцев французы попытались поджечь или потопить, но германские моряки предотвратили диверсии, хотя три корабля спасти не удалось, но специалисты гарантировали, что подъем будет произведен быстро. Да и саботаж прекратился, когда Гудериан пригрозил, что проведет децимацию при необходимости.

— Месье, сегодня вечером прибудет ваш премьер Лаваль, он объяснит вам все произошедшее. От себя скажу, что корабли взяты на время, и те французские моряки, что будут воевать вместе с нами с англичанами, не будут рассматриваться военнопленными, а союзниками. Сами подумайте, стоит ли придерживаться сейчас английской ориентации, если германские танки выкатываются к Суэцкому каналу…

В ноябре 1942 года французский флот покончил свое существование «самоубийством» на глазах у немцев, хотя многие корабли могли бы начать воевать с нацистами, для этого имелась масса возможностей за два года после капитуляции. Но Франция сделала свой выбор, и предпочла выжидать, чтобы присоединится потом к победителям. Недаром фельдмаршал Кейтель, глядя на французскую делегацию в мае 1945 года, воскликнул — «эти нас тоже победили?»

Глава 27

— Товарищ Сталин, я отдаю себе отчет в сказанных словах.

Командующий Дальневосточным фронтом генерал армии Апанасенко старался говорить твердо, причем, не демонстрируя уверенность, а на самом деле так считая. И еще раз сказал то, что считал должным:

— Япония может напасть на нас в любое время, а сейчас для них самый выгодный момент. По данным разведки Квантунская армия подтягивается к самым границам, а кое-где на приморском направлении стали убирать проволочные заграждения, слышны звуки работающих танковых двигателей. Их авиация постоянно ведет воздушную разведку, действуют нагло, хотя каждый раз наши истребители стараются вступить с ними в бой. Но мы готовы встретить японцев, товарищ Сталин — внезапного нападения у самураев не выйдет, наши войска заняли укрепрайоны.

Иосиф Родионович еще минуту держал телефонную трубку в руке, потом положил ее на аппарат. Устало уселся за стол, посмотрел на начальника штаба генерал-полковника Смородинова — тот машинально помешивал чай ложечкой. За чисто вымытыми оконными стеклами играло своими лучами жаркое дальневосточное солнце — это в Москве три часа ночи, и Сталин напряженно работает у себя в кабинете. А в Хабаровске десять часов утра, и рабочий день не прекращается вот уже неделю, после посадки американских бомбардировщиков на аэродроме близь Находки.

— Товарищ Сталин считает, что самураи нас пугают войной, но боевые действия не начнут. И доводы вполне обстоятельны — японцы ведут наступление в голландской Ост-Индии, нацелились на Бирму, Сиам стал их союзником. Их путь на Индию и Австралию, в южных морях все интересы. И выделить дополнительные силы на войну с нами потребует от них невероятных усилий. А они не безразмерны — страна ограничена в ресурсах. Вести наступательные операции против многочисленных наших сил чревато большими потерями, не так это будет и легко.

— Если бы все так было просто, мы бы сейчас не предпринимали таких титанических усилий, — негромко отозвался Иван Васильевич. Лицо было уставшим, глаза воспалены — работать приходилось по двадцать часов в сутки, забыв про сон, отдых и прием пищи.

— В Токио не могут не понимать, что дела на восточном фронте пошли для их союзной Германии крайне скверно, мы ведь действительно переломили ход, отбросив немцев от Москвы и Ленинграда. А дальше можем погнать их на запад просто потому, что у нас намного больше сил. Сам посмотри — мы отправили полтора десятка дивизий, но за счет проведенной мобилизации развернули две дюжины новых, и у нас сейчас вдвое больше, чем имелось на прошлый декабрь. А самураи не немцы, пехота у них отличная, только танки не очень, их с «тридцатьчетверками» не сравнить. Нам бы их на три новых мехкорпуса, тогда ко всем угрозам можно было бы наплевательски отнестись. Но не сейчас — считаю, что они начнут войну. Нет у них другого разумного варианта. Если сейчас не станут помогать Германии, то мы потом их обязательно придавим в союзе с американцами.

— Вот это самураи и поняли, когда мы на своем аэродроме «Митчеллы» приняли. А теперь все самолеты уже с красными звездами стоят, так что выводы наши узкоглазые враги сделали. И начнут действовать на опережение — хотя не понимаю товарища Сталина — все же следовало отказать американцам в посадке, у нас не так много сил, как хотелось бы. Но если заварушка начнется, то мы их встретим.