Инвестор. Железо войны (СИ) - Соболев Николай "Д. Н. Замполит"
— Tvoy mat'…
Густое молчание прервал Панчо:
— Я докладывал, что «Абехоман» нарушает требования, лишь бы выполнить подряд быстрее и получить деньги.
Джонни метнул на Вилью тяжелый взгляд исподлобья, но Панчо глаза не отвел. Ося явно почуял нехорошее напряжение — казалось, еще секунда, и они начнут орать друг на друга. Но Джонни катнул желваки на скулах и обратился ко всем:
— Работы остановить. Создать группу технической инспекции, во главе поставить… предложить архитектору Мануэлю Аркасу. Провести тотальную проверку соблюдения требований и техники безопасности. Оплаты «Абехоману» прекратить до окончания расследования.
— Но…— попытался возразить один из инженеров.
— Никаких «но». Установить сумму убытков, включая страховые премии семьям за погибших…
— У нас не хватает коек в больнице, никто не ожидал, что может быть так много пострадавших, — влез в паузу доктор.
— Представьте смету на расширение, — скомандовал Грандер. — И включите ее в окончательный итог. И стоимость строительных касок тоже.
Утром за Осей и Эренбургом заехали мрачный Джонни и столь же мрачный Панчо — оба помалкивали и старались не встречаться глазами. На непривычно тихой стройке не работали машины, только небольшие группки рабочих занимались складированием материалов, подравнивали дороги или поправляли леса, провожая «Испано-Сюизу» Грандера тяжелыми взглядами.
В конструкторском бюро с появлением Джонни стихли стрекот арифмометров и шуршание линеек по ватману, инженеры потянулись в свободный от кульманов угол. Там, перед висевшими на стене грифельной доской и экраном, стояли полукругом диванчики и кресла.
Огромные окна от пола до потолка и стеклянные фонари на крыше заливали большой зал потоками света, но настроение после вчерашних событий у собравшихся было не слишком радостное. Джонни уселся за стол с образцами узлов, таблицами и справочниками, слегка сдвинув проектор:
— Мистер Кристи, мистер Сурин, если вы готовы, начинайте.
Кристи, будто и не слышал, так и шуршал в заднем ряду своими бумажками. Сурин вышел к доске и развернул первый чертеж:
— Легкий автомобиль «Атлантико», предварительный проект.
Изображенный на рисунке угловатый уродец походил на роскошную «Испано-Сюизу» разве что наличием четырех колес: рубленый кузов без дверей, открытый верх, никакого хрома или лака…
— … лонжеронная рама, неразрезные мосты с блокирующими дифференциалами, — тем временем тыкал указкой в плакат Сурин. — Двигатель, по нашим расчетам, имеет смысл поставить продольно, при этом будет достигнута хорошая развесовка. Трехступенчатая коробка передач в блоке с двигателем…
— Мощность двигателя определили? — Грандер посмотрел на Кристи.
Американец даже не повернул голову и продолжал заниматься своими делами с отсутствующим видом. Вместо него ответил Сурин:
— Сорок пять лошадиных сил для первой модели, дальше можно увеличить.
Дождавшись утвердительного кивка Джонни, Сурин хотел продолжить, но его опередил один из французских инженеров:
— Для такого двигателя рама слишком мощная, и вообще машина перетяжелена.
— Намного?
— Килограмм на двести от проектного задания.
— Тяжелая рама запроектирована в расчете на дальнейшую модификацию машины, — объяснил Сурин. — Но у нас есть проблема…
— Излагайте.
— У нас нет своего шарнира постоянной скорости, нужен патент.
— Какого шарнира?
— Обеспечивающего равную скорость вращения осей под углом. Есть два патента, французский Tracta и американский Rzeppa…
— Джозеф, — повернулся к Осе Грандер. — Займитесь.
Пока Ося выспрашивал у Сурина данные владельцев патента, Кристи собрал свои бумажки и вышел в стеклянную выгородку, где он оборудовал себе рабочее место. Джонни дослушал презентацию и после короткого обсуждения прошел туда же, оставив свиту дожидаться. Через пять минут, после напряженного разговора с инженером, он вернулся и спросил Эренбурга:
— Что думаете о машине?
— Рабочая лошадка. Но французы покупать не будут, слишком неэстетично.
— Даже несмотря на цену?
— Цена, разумеется, повлияет, но если бы авто выглядело немного элегантнее…
Грандер поморщился и широко зашагал в кабинет к Сурину, за ним последовали остальные — не все, Клэр он оставил в приемной, там же, где остался стеречь дверь Панчо.
— Алексей Михайлович, — обратился на русском Джонни, пользуясь тем, что все знали язык. — Вы хоть приглядываете, чем там занят Кристи?
— Колдует со своей подвеской. Я так полагаю, вскоре ему потребуется провести испытания.
— Хорошо… Вы не упускайте, он хороший инженер, хоть и со скверным характером, набирайтесь опыта.
Сурин кивнул.
— Теперь о машине. Не слишком ли сложно получается?
— Да куда уж проще!
— Смотрите, водить ее будут вчерашние крестьяне, мне важно, чтобы «Атлантико» вышла надежной, простой и удобной в ремонте и обслуживании. Усиленный двигатель какой планируете?
— Шестьдесят лошадей. С ним без груза будет выдавать километров пятьдесят, с грузом в полторы тонны или с прицепом — тридцать-сорок.
— Отлично, то есть с заменой двигателя и пары узлов у нас получится легкий тягач для орудия… Вот еще что: предусмотрите установку на раму вертикальной дуги с вертлюгом в верхней точке.
— Зачем? — изумился Сурин.
— Чтобы ставить туда пулемет. Вес и силу отдачи я вам сообщу в ближайшее время.
Сурин тут же выудил из кармана логарифмическую линейку, сдвинул полозок, потом еще раз, еще…
— Одной дугой не обойтись, нужно ставить и раскосы, иначе отдачей будет выламывать из крепления.
— Ну, вам и карты в руки, рассчитывайте, как правильно.
Когда закрытая часть совещания закончилась, Джонни первым вышел в приемную и чуть не налетел на Панчо. Тот буквально отпрыгнул в сторону, сверкнул глазами, но промолчал. Несколько обалдевший Ося переводил взгляд с одного на другого, когда его тихо спросил Эренбург:
— Джозеф, у вас нет ощущения, что они в ссоре?
— Еще как есть, Илья! Прямо искры летают, неясно только, какая кошка между ними пробежала…
Пробежавшую кошку они увидели чуть позже, на похоронах — в соборе группа молодых рабочих окружала красивую девушку, на которую при каждом удобном случае смотрели Джонни и Панчо. Она же, казалось, не обращала на них никакого внимания, слушая проповедь самого епископа Овьедо и Астурии монсеньора Хуана Батисты Луиса-и-Переза — Грандер приказал сделать все по высшему разряду.
Рыдали женщины в черном, к тому моменту, когда суровые работяги вынесли из церкви на плечах шесть гробов, с Атлантики натянуло плотные тучи, зарядил обложной дождь и без того печальная церемония приобрела унылый вид.
Мэр и епископ остались у собора, прочее начальство рассосалось по дороге, когда процессия под неумолчные гудки техники шла сквозь недостроенный поселок и мимо наполовину возведенного завода.
На городском кладбище промокшие Джонни, Ося и Панчо бросили по горсти земли в могилы, обняли напоследок плачущих вдов и детей, и ушли, оставив на месте только родных и близких.
Уже у ворот кладбища они услышал позади сильный голос:
— Товарищи! Проклятый капитализм снова убил наших друзей…
Джонни резко обернулся, но за толпой говорившего не разглядел.
— Панчо… ты знаешь, кто это?
— Нет, раньше не видел.
— Узнай, — бросил Джонни.
— Интересно, когда, если мы завтра уезжаем в Барселону?
Джонни резко развернулся, Панчо набычился, но между ними влез Ося:
— Стоп-стоп-стоп! Совсем рехнулись? Что случилось-то?
— Ничего, — выдохнул Грандер. — Пошли, нам еще финансы посчитать надо.
Они устроились в управлении, во временной комнатке Джонни, мало походившей на кабинеты мультимиллионеров: никаких тебе картин и скульптур, сплошь чертежи, кальки, папки с отчетами и даже недопаянный то ли приемник, то ли тестер на столике в углу, откуда заметно тянуло канифолью, зато окно от пола до потолка.
После доклада Оси Джонни даже повеселел — истрачено всего около тридцати миллионов долларов и примерно столько же предстоит истратить в следующие два года.
