Ревизор: возвращение в СССР 32 (СИ) - Винтеркей Серж

— Уж вы оформите ему длительный отдых в местах не столь отдалённых, — продолжил Межуев. — Совсем страх потерял, мерзавец…

— Материалы готовятся, — с готовностью кивнул генерал.

Когда он ушёл, Межуев задумчиво встал и подошёл к окну. С одной стороны, это и хорошо, что речь идёт об одном-единственном мошеннике, который всего лишь делал вид, что представляет райком партии… Было бы очень плохо, если бы все оказалось правдой и целый московский райком занимался бы такими делами. А с другой стороны, жаль, что не вышло громкого дела, которое способно было бы сдвинуть карьеру с мёртвой точки…

Он нажал кнопку на селекторе и попросил помощницу соединить его с директором мебельной фабрики имени Первого мая Гайдуковым.

— Приветствую, Дим, — начал он. — Отчитался главк сегодня по твоей жалобе. Можешь больше не волноваться, тебя больше никто не тронет. Это был всего лишь мошенник-одиночка, аферист, который прикрывался райкомом.

— Вот как? — удивился Гайдуков. — Тоже мне! Остап Бендер доморощенный…

— И не говори, — усмехнулся Межуев. — Но не на тех нарвался! Сядет теперь надолго, я об этом позабочусь.

— Спасибо, Володь. Без тебя бы мне в этом не разобраться, –поблагодарил его Гайдуков.

Москва. УВД Пролетарского района города Москвы.

— Итак, что мы имеем? — спросил начальник ОБХСС Градов собравшихся подчинённых. — Предложения приобрести подделки ты так и не получил?

— Пока нет, — кивнул майор Баранов. — Просидели вчера с Голубевой и Погашевым в ресторане два часа. Саврасов, кстати, молодец, снимаю шляпу! Он же не знал, что эти с нами будут, но отработал на пять с плюсом. Показался всем на глаза, сел у барной стойки, демонстративно на меня поглядывая. Не понять, что он ко мне пришёл, было невозможно. Потом он за мной в уборную пошёл… Короче, и дурак бы понял.

— Ну, молодцом, — кивнул Градов. — Что дальше?

— А дальше, нас пригласили в ответ к Голубевой на день рождения, — усмехнувшись, ответил майор.

— Это которое в ноябре только будет по ее анкетным данным? — с ехидной улыбкой спросил Дубинин.

— Именно, — рассмеялся майор. — Но праздновать его мы будем завтра.

Москва. Торгово-промышленная палата.

— Фёдор Маркович, Союз обществ дружбы направляет в Бухарест своего сотрудника по просьбе Министерства бытового обслуживания, — объяснял Антон Григорьевич Андриянов своему начальнику. — Они предложили использовать эту поездку с пользой и провести там выставку новинок советской литературы и попросили помочь им с организацией и проведением.

Андриянов, естественно, не стал говорить своему начальнику, что идею такой выставки он подкинул Валерии Николаевне, беседуя с ней в буфете Торгово-промышленной палаты, и та её всецело одобрила, сказав, что у неё и загранпаспорт есть…

— А что там будет за мероприятие у Министерства бытового обслуживания? — спросил Рябко.

— Международный конкурс парикмахеров социалистических стран, — важно ответил Андриянов. — Фёдор Маркович, мы начали своё с ними сотрудничество в расчёте получать от них помощь за рубежом. А тут они просят у нас помощи с организацией этой выставки… Я пообещал. Куда ж было деваться?.. Не отказывать же им с первых же шагов совместной деятельности…

— Да? — с усмешкой посмотрел на него Рябко, явно сообразив, что его подчиненный решил смотаться за рубеж и нашел себе повод. — Ну, тогда сам и занимайся своим Бухарестом…

— Федор Маркович, сделаю все в самом лучшем виде! –ответил Андриянов.

Выйдя из кабинета начальника, он не смог скрыть жеста ликующего победителя! Огляделся, правда, тут же, никто его не видел в коридоре? Он и сам не ожидал, что так легко удастся устроить поездку в Румынию на несколько дней в составе советской делегации. И будет возможность поближе познакомиться с Галиёй Ивлевой.

И Валерия Николаевна подсуетилась и очень быстро убедила своё начальство, что надо воспользоваться моментом, раз уж одна их сотрудница так и так уже едет в Бухарест. И Рябко с лёгкостью согласился.

Естественно, правила игры они оба знают. Рябко даст ему возможность съездить, а в ответ ждет хороший подарок. Ну что же, бутылка дорогого виски совсем небольшая проблема…

Илья Павлович встретил меня с вежливой улыбкой и сразу взял быка за рога.

— Нуте-с, кому на этот раз выбираем подарок? — потирая руки едва заметным движением, спросил он.

— Задача номер один, — начал я, — поздравить с карьерным повышением мужчину сорока пяти лет. Задача номер два — подарок художнице на юбилей, ей шестьдесят лет…

— Так… Художница шестидесяти лет и начальник сорока пяти лет, — задумчиво проговорил Некредин, оглядываясь по сторонам. — Для дамы… Бинокль театральный, латунь, отделка из натурального перламутра. Конец девятнадцатого века. В отличном состоянии, очень рекомендую. И недорого. Всего тридцать пять рублей.

Вещица, которую он тут же мне вручил, удивила своим весом. Оптика, похоже, там была полноценная. Тут же примерился к нему, покрутил колёсико настройки, всё работало. Тогда осмотрел сам предмет внимательнее. Бинокль был отделан по кругу красивыми сине-чёрно-зелёно-голубыми переливающимися пластинами… На эти переливы можно было засмотреться. Как в детском калейдоскопе, рисунок на всех пластинах был разный. С точки зрения эстетики и дизайна художница, несомненно, оценит.

— Красиво… Мне очень нравится, — одобрил я.

— Эти раковины называются галиотис, — ответил Илья Павлович. — Чисто женская вещица… А что же начальнику предложить?

Он прохаживался вдоль комнаты мимо шкафов и сервантов.

— Ну вот, солидная вещица на рабочий стол, — показал он мне пресс-папье с большим бронзовым орлом. — Никакой особой пользы не имеет, но сразу понятно, что здесь работает серьезный человек.

— Солидный предмет, — взвесил я его на руке. — И орёл так проработан в деталях, до мелочей… Умели же раньше делать…

— Начало двадцатого века… За сорок рублей отдам.

— Отлично. А из монет особых ничего не появилось? — поинтересовался я.

— Ну как же?.. Есть очень интересный серебряный рубль тысяча девятьсот двенадцатого года в честь открытия памятника Александру третьему.

— Редкая монета? — спросил я.

— Памятные монеты все редкие, — ответил Некредин и, выйдя ненадолго, вернулся с довольно крупной монетой. — Конкретно этих монет было выпущено всего пять тысяч штук.

— Беру, — тут же отреагировал я, оценив очень неплохое состояние предлагаемого экземпляра.

— Сто рублей, — вопросительно посмотрел на меня Илья Павлович.

— Эх… Многовато, конечно, — с деланной досадой проговорил я. — Но монета же редкая…

Что-то я забылся совсем. Даже ценой не поинтересовался. Надо быть осторожней…

— Ладно. Много всего берете, так что для вас пусть будет девяносто пять, — махнул рукой Некредин.

Достал деньги и отсчитал ему сто семьдесят рублей. Он положил монету в бумажный конвертик и завернул в обычные газеты бинокль и пресс-папье.

С антикваром мы довольно быстро определились с подарками, поэтому, когда закончили, у меня осталось как раз время заехать в «Дом книги». Но перед этим зашёл в гастроном и выбрал маленький тортик «Сказка» девчонкам в справочно-библиографический отдел.

Заглянул к ним в кабинет с тортом на вытянутой руке, чтобы сразу расположить их к себе.

— Товарищи, дорогие, выручайте, — взмолился я. — Срочно нужны книги Алексея Яковлевича Каплера.

— О! У него же только-только новая книга вышла! — воскликнула одна из сотрудниц. — Их завезли не так давно, должно быть ещё много…

— Правда? Как я удачно зашёл… А можно мне три штуки?

Хватит мне трёх книг с его автографом? Может, пять взять? — лихорадочно соображал я, глядя вслед сотруднице магазина, поспешившей выполнить мою просьбу. Но потом решил, что неудобно будет просить его пять книг подписать. Хватит мне и трёх…