Штангист: Назад в СССР. Том 2 (СИ) - Март Артём

Ему было известно только об одном случае, да и то со слов директора «Надежды». Тогда Перегудина пьяным нашел Рыков. Конечно, документально такой проступок нигде зафиксирован не был. Есть только приказ о дисциплинарном замечании с пространной формулировкой о нарушении рабочей дисциплины. Однако Неменяйло не видел в этом проблемы. Ведь документы можно подготовить и задним числом.

— Это серьезное обвинение, — кивнул руководитель отдела Еременко. — Я изучал документы Константина Викторовича и не видел никаких приказов о выговорах или замечаниях по подобному поводу. Откуда у вас такие сведения?

— Если я добуду вам доказательства его пьянства, мы с вами сможем пересмотреть назначение? — Ушел от ответа Неменяйло.

— Если все так, как вы говорите, Евгений Федорович, мы обязаны будем это сделать.

— Гля, выздоровел уже, — сказал мне Артемий, кивнув на вход в спортивный зал.

Ребята переоделись и теперь, привычным делом, болтали о своем, о детском. Ожидали, пока тренер придет и даст команду на разминку.

Погода была неважная: сонная серость воцарилась этим темным ноябрьским вечером, и видно было, что юным атлетом тяжело раскачаться перед тренировкой, что нужен им пинок со стороны, от тренера. Только он и мог бы настроить коллектив на рабочий лад.

А рабочего ладу поубавилось еще больше, когда в дверях появился Марат. Он не ходил на штангу несколько месяцев. Это, а еще отказ от таблеток Рыкова, сказались на его форме. Если раньше Марат был крепким, широкоплечим мальчишкой, сейчас же его сложно было узнать. Исхудавший, похожий на обычного дворового пацана, он вернулся в спортзал едва ли ни как новичок. Во всяком случае форму ему придется набирать заново. А в честную это дастся ему непросто.

— О-о-о-о! — Крикнул сразу Егор, как только увидел своего приятеля. — Какие люди!

Вся их компания кинулась к Марату. Тот, по началу хмурый, заулыбался, увидев друзей. Не спешил к Кайметову только Дима Чирков. Пока Марата не было, именно он взял на себя роль лидера их компании. Он стал заводилой и собирал вокруг себя ребят. Теперь же, видя, как всеобщее внимание переключилось на Марата, Дима явно был недоволен.

Однако он все же пошел знакомиться. Кривовато улыбаясь, протянул руку Марату.

— Станет к тебе цепляться, — сказал Сережа, поднимаясь с лавки.

— Пусть попробует, — буркнул Матвей. — Мы его быстро на место поставим.

— Да подождите вы, — ответил я, затягивая штангетки потуже. — Посмотрим, как пойдет. Чего раньше времени дергаться?

По правде сказать, я тоже предполагал, что у нас с Маратом назреет какой-нибудь новый конфликт. В конце концов, парень считал, что именно я виноват в том, что он получил травму и пропустил несколько месяцев штанги. Злопамятный Марат вряд ли так просто это оставит. Да только не хотел я заранее настраивать друзей на враждебный к нему лад. Если завертится, сначала попробую решить все сам, чтобы не раздувать.

Я понял, что мои мысли оказались правильными, когда Кайметов, в сопровождении своих друзей, направился сеть на лавку. При этом он бросил на меня мимолетный взгляд. Выцепил из всей группы именно меня, причем безошибочно. По его злым глазам было видно — он затаил серьезную обиду.

— Ну что народ! — Вошел Константин Викторович. — Чего расселись⁈ На носу соревнования! А-ну! Давай разминочный круг!

— Прикинь, вот баран, да? — Смеялся Марат, рассказывая что-то своим дружкам.

После заминки вся его компания и несколько заинтересовавшихся рассказом Марата ребят, окружили Кайметова, внимательно слушали.

Чирков же, то ли нарочно, то ли нет, подзапоздал с заминкой, и все еще висел на железном турнике, навешенном наверху шведской стенки.

— Ну и че он? — Спросил кто-то

— Да че, ни че. Теперь прячется от них, как может, — смеялся Марат. — Ну и поделом. Нечего было такими пакостями заниматься.

Я направился к их компании. Пошел не потому, что заинтересовался его рассказом. Дело было в том, что один из ребят, слушавших Марата, одолжил у меня отцовский пояс на последнее упражнение. А заслушавшись, забыл вернуть. Так и оставил его висеть у себя на плече.

Я приблизился к ним, ненароком услышал продолжение истории.

— Так откуда ты все это знаешь? — Спросил Егор у Марата.

— Ну так пацан один со двора рассказал, — похвастался Марат. — Сказал, пришел тот баран к ним, мол, заступитесь за меня. Надо, мол, какого-то пацана из класса проучить, а то он больно мурый.

— Ну и че, ну и че? — Кивнул парень из Маратовой компании, по имени Леша.

— Да че? Пацаны и согласились ему помочь. Он им за это двадцать рублей принести пообещал. Да только и не знал, как ему все это обернется.

— А как обернулось? — Снова с интересом спросил Егор.

— Да как-как? Проучили его! Сказали, мол, нечего хороших пацанов подговаривать, других за него бить, раз уж он сам постоять за себя не может!

— А, Вова? — Обернулся ко мне парень с поясом. — На вот, спасибо.

— Не за что, — ответил я.

Марат, заметив, что я к ним подошел, замолчал на миг. Зло уставился на меня. Вот только его рассказ показался мне занятным. А еще тревожным.

— Это, значит, твой знакомый тебе рассказал? — Спросил я. Со двора?

— А тебе-то что? — Кивнул на меня заносчиво Марат.

— А тебе что, рассказать лень?

— Медведь, иди ты отсюда, че прицепился? — Насупился Марат.

— Да просто не знал я, что ты с дворовой шпаной водишься, — решил я его спровоцировать.

Марат поддался на провокацию быстро. Видя, как остальные ребята глянули на него в ожидании ответа, он сказал:

— Ничего не со шпаной. Ванька Коваль — нормальный парень. Свой у нас во дворе.

— Коваль, говоришь, — я нахмурился. — А действительно ли, они его, твоего «барана», просто так отпустили? И даже денег не взяли? А там, по твоим словам, было двадцать рублей, не?

— Ну было? А тебе чего? Какая тебе разница?

— Да то, что никто никого не отпустил. Они того пацана и сейчас трясут как могут. Заставляют его деньги таскать себе, угрожают побить, если не принесет.

Марат нахмурил черные, уже начинающие срастаться брови.

— Ну и что? Это ихнее дело. Пускай как хотят, так и поступают. Я-то тут при чем? Я сам за что взял, за то и продаю.

— А как звали этого пацана, что к ним ходил, ты знаешь? — Спросил я.

— То ли Гриша, то ли Гоша. Думаешь, я помню, что ли?

В голове все вмиг стало складываться в единую картину. Значит, вот почему Гриша так себя вел, когда я заступился за него перед Ковалем. Вот, значит, почему Коваль тогда спросил, знаю ли я, по какой причине они Гришу трясут.

Значит, Гриша пошел к ним, чтобы мне отомстить. Видимо, с хулиганами был он знаком и раньше, раз уж вышло, что он сразу понял, к кому обращаться. Ну и обратился. Да только вместо того, чтобы по его просьбе эта шпана меня побила, она, видимо, деньги у него просто отобрала и пригрозила, что если он не принесет еще, они его самого побьют. Ох… Гриша-Гриша… В одном Марат был прав: баран ты и никто больше.

— Ну как рука? — Кивнул я беззлобно Марату. — Зажила, нормально все?

Тот, вскинув брови, приняв, видать, мои слова за какую-то издевку, хотя никакого плохого смысла я в свой вопрос и не вкладывал.

— Зажила, — пробурчал Марат.

— Ну и хорошо. Лады, пойду я.

Я направился к своим, а Марат встал, тоже собираясь невыход. Вслед за ним поднялись и остальные ребята.

— О! Вот так совпадение! — Хмыкнул Марат за моей спиной. — А вон он, Коваль стоит с пацанами! Интересно, а чего это они тут делают?

Я обернулся, проследил за взглядом Марата. В свете фонаря было видно, как группка пацанов, человек пять, топчется перед воротами спортшколы. Это были те самые хулиганы, что доили Гришу.

Я глянул на настенные часы. Подходило шесть вечера. Сейчас, когда погода испортилась, футболисты переместились играть в небольшой волейбольный зал. Тренировки их сместились, и теперь ходили они не в три, как раньше, а в половину пятого, сразу после волейболистов, занимавших спортзал до этого времени.