Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)
— Да, — наконец выдохнул Эркин. — Да, спасибо, Женя.
И когда они легли, протяжно вздохнул, как всхлипнул.
Пятница для Андрея прошла в той же беготне по разным мелким поручениям, уборке двора и цеха. Правда, как он подозревал, кое за чем его гоняли в кладовку для проверки. Знает ли он, как что выглядит и называется. За энергией пока не посылали, и заготовленный ответ пропадал впустую.
В обед он пил со всеми чай с бутербродами. Участвовать в общем разговоре наравне со всеми ещё не мог. И по возрасту, и по стажу ему пока помалкивать положено. Да и в городе он недавно, не знает ничего. Митроха к нему не цеплялся, поглядывал искоса, но молчал. Да и, как заметил Андрей, Митроха тоже на побегушках и подхвате, так что особо задираться тому невыгодно: на равных они, отплатить, значит, может с лихвой и будет в своём праве. Бутерброды его были, в принципе, как у всех, чашка только поновее и понаряднее, да ещё коробка. У остальных бутерброды в свёртках. Но прошло без особого внимания. Вообще-то Андрей боялся только одного. Что зайдёт речь о прописке и чтоб именно сегодня. В понедельник-то он пожалуйста, со всей душой и полным удовольствием, а сегодня-то никак. Но… обошлось. То ли к нему ещё присматривались, то ли здесь прописка чаем и сахаром… ну, на это ему плевать, деньги есть. От тех денег у него ещё тридцатка с мелочью осталась, а через неделю уже зарплата.
Тридцать с мелочью. Рубль в день — еда и сигареты. Это семь рублей. За эту неделю он на хозяйство не давал и дать не сможет — это идти на серьёзный скандал с Эркином и Женей. Ладно, купит чего-нибудь из еды или там в хозяйство. На это… ну, десятку, ну, пятнадцать рублей. Теперь, что ему в своё хозяйство нужно? С одеждой пока завяжем. На лето всё есть, а об осени и зиме позже подумаем. В комнату… Так. Из мебели… вроде ничего не надо. Пепельницу, пожалуй, а то курить захотелось — в форточку окурок кидал, в ладонь пепел стряхивал. А вообще-то… спешить ему некуда, можно не пороть горячку и обживаться спокойно…
Занятый этими мыслями и подсчётами, Андрей доработал до конца смены, быстро переоделся, запер шкафчик, и, пока остальные ещё только собирались в бытовку, его и след простыл.
До завода Андрей бежал. Кончает-то Эркин, как и он, в три, пока переоденется, то да сё, так ведь и он себя в порядок приводил, нехорошо получится, если его ждать будут.
Из проходной уже сплошным потоком выходили люди, и Андрей огорчённо выругался. Вот непруха! Ищи теперь Эркина в этой каше. Он остановился и закурил, огляделся уже спокойно и внимательно. Так… так лучше не искать, а встать на видном месте, чтоб тебя увидели и окликнули.
Они увидели друг друга одновременно. Андрей сплюнул окурок в ближайшую урну и пошёл к Эркину, окружённому толпой кряжистых мужчин.
— Вот, — счастливо улыбнулся Эркин. — Вот он.
— Ну-ка, покажись…
— Воскрес, значит…
— Ну-ка…
— Ну, на счастье…
— Раз хоронили, значит, долго жить будешь…
Андрею жали руки, хлопали по плечам и спине, тут же перезнакомились и дружной толпой отправились в пивную. Вёл по праву угощающего Эркин. И пиво с бутербродами на всех он брал. По большой кружке и два бутерброда. И Андрей от себя маленькую и бутерброд. И тоже на всех и каждому.
— Ну, гуляем!
— А что, так и надо.
— Ну, здоровья тебе, парень.
— И удачи.
Андрей охотно смеялся, отшучивался, благодарил. Хорошая ватага у Эркина, повезло брату, он же видит, что к Эркину с полным уважением.
— Как же так вышло, парень?
— А просто, — Андрей встряхивает кудрями. — Ранило меня. Ну, нашлись добрые люди, подобрали, выходили.
— А о себе чего ж не давал знать?
— Брат тут извёлся прям.
Эркин смущённо покраснел.
— Да уж, переживал он за тебя, — кивнул Саныч. — Чего ж таился?
И на этот вопрос у Андрея был заготовлен ответ. И ответил он серьёзно и почти правду.
— Подставить боялся. Я-то уехал и всё, а им там жить.
Когда говоришь правду, то верят сразу. Понимающие кивки, сочувственное хмыканье.
— Ну, понятно тогда.
— Да уж.
— За добро добром надо.
— Чего уж там.
И вдруг щуплый — и чего доходягу в грузчиках держат? — мужичонка, с жадностью хлебавший пиво, хмыкнул:
— Слышь, вождь, а тот майор тебя, значитца, когда зимой мотал, знал уже?
Эркин ответить не успел. Медведев раздельно произнёс:
— Ря-ха!
А Саныч удивился:
— Ты это про что? Не помню, чтоб такое было.
А Лютыч веско объяснил:
— Готов Ряха. Допился, что казаться стало.
— Ну-у?! — вылупил глаза Серёня. — А говорят, там чертей зелёных ловят, ну, кто допился.
— Или слонов видят, — кивнул Петря. — Розовых.
— Кому черти, кому слоны, — заржал Колька, — а Ряхе майоры.
Поржали, и на этом инцидент был исчерпан и забыт. Андрей сделал вид, что не обратил внимания, ну, мало ли что спьяну сболтнут. Но Эркин знал, что ни слова брат не упустил и будет спрашивать. А рассказать о майоре — это рассказывать и о Бурлакове. Ну… ну, что ж, может, и к лучшему, чтобы так…
А разговор пошёл своим чередом. Не спеша, обстоятельно допили пиво. Большую кружку Эркина под шумок утащил Ряха, все этого презрительно не заметили, а сам Эркин и маленькую не допил. И уже стали расходиться, снова желая Андрею и Эркину здоровья и удачи, Когда Колька сказал:
— Ну, счастливо, Мороз.
— Завтра с утра, — кивнул Эркин.
— Так ты ж с братом, небось, — удивился Колька.
— Вдвоём и придём, — улыбнулся Эркин.
— Придём, — сразу согласился Андрей. — А зачем?
— Курятник ладить будем, — объяснил Эркин.
— Замётано, — энергично кивнул Андрей.
И Эркин счастливо улыбнулся.
Уходили они не первыми, но и не последними. К удивлению Эркина, на улице уже смеркалось.
— Однако, засиделись мы.
— Ага, — Андрей с улыбкой оглядывал улицу. — Хорошая у тебя ватага.
— Да, — улыбнулся Эркин. — Я… знаешь, я не думал, что так может быть. Так хорошо.
Андрей кивнул. Они шли рядом по голубой от медленных сумерек улице. Вечер пятницы, преддверие выходных. Все добрые и весёлые, будто слегка хмельные. Андрей ждал, но Эркин сам не начинал разговора.
— Так что это за майор? — спокойно, даже небрежно спросил Андрей.
Эркин вздохнул.
— Ты помнишь, на выпасе ещё, в резервацию когда приезжали, ну, на переезд уговаривать. Только он тогда не в форме был.
— Ага-а, — протянул Андрей.
Он по-прежнему улыбался, но улыбка стала другой.
— А на этот раз кто свистел?
— Никто, — усмехнулся Эркин. — Он… словом, зуб у него на меня. Ещё с выпаса. Да и в тюрьме он ко мне цеплялся.
— Это когда ты в тюрягу попал?
— А на Хэллоуин, — Эркин стал перемешивать русские и английские слова. — Нас всех, кто в Цветном был, загребли. В грузовик и в тюрягу. Трое суток держали, допрашивали.
— Сильно били? — глухо спросил Андрей.
— Пальцем не тронули. Меня лейтенант Орлов, я запомнил, допрашивал. Ну, только название, что допрос, просто про свору спрашивал, про Хэллоуин. Нормально. Потом сказали, что необходимая самооборона, и отпустили, — Эркин усмехнулся. — Перетрухал я, конечно. На мне много трупов висело. За тебя, за Женю… отпустил я душу тогда.
— Понятно, — кивнул Андрей. — А майор этот?
— Ну, заявился он, как раз первый допрос был. Узнал и вцепился с ходу. Я только не понял, кто ему был нужен. И по тебе, и по… лендлорду, и по старшему ковбою. Ну, — Эркин зло усмехнулся. — ну и по мне… потоптался.
— Это как?
— А он знал уже, что я… спальник. Ну и начал. Зачем Бредли меня к Жене в постель подложил.
— Чи-го-о-о?! — изумился Андрей.
— То самое и есть. Сам не знаю, как смолчал.
— А Джонатан с Фредди ему зачем?
— Не знаю, — Эркин вздохнул. — Покуражился он надо мной, конечно… по-надзирательски. Страху я нахлебался… Как положено. Но… обошлось. Вспоминать неохота.
— Ладно, раз обошлось, — согласился Андрей.
Раз Эркин не хочет сейчас говорить, не надо. Но вот это прояснить, не откладывая.
— А зимой что было?
Эркин вдруг рассмеялся.
— А ничего и не было. Он меня на рабочем дворе в обед заловил. Иду я себе из столовой, тянусь на ходу потихоньку… и тут он! Нос к носу. Я вот до сих пор понять не могу, зачем он меня в профсоюз пригнал. А там… бригада подоспела. И старшой с ходу: где ордер? Нет ордера — и парня, меня, значит, нет. И всё!
Эркин подмигнул Андрею, и тот с удовольствием заржал. Но странно: обычно Эркин рассказывает подробно, со всеми деталями и так, что сам как видишь всё, а сейчас… что-то брат не договаривает. Что-то там ещё было. И в Хэллоуин, и зимой уже здесь. Что? Но… он просил не спрашивать его ни о чём, а сам… Андрей покосился на Эркина.
— Слушай, а… парк тут или ещё чего такое есть?
