Физрук: на своей волне 4 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Хлопнул в ладони, и звук разлетелся по залу.

— Так, дамы, внимание сюда! — сказал я громко и уверенно.

Все повернулись ко мне. Даже самые обиженные замерли, глядя с ожиданием.

— Приношу свои искренние извинения, — начал я. — Влез в ваш тренинг не со зла. Всё делал ради вашего же блага. Так что всех обнял, поднял и больше не мешаю.

Напряжение потихоньку стало спадать.

Все женщины наперебой загомонили, заверяя, что ничего страшного не произошло.

— Да вы что, Владимир Петрович, всё в порядке! — сказала учительница начальных классов, кстати, первой визжавшая при моём появлении. — Мы даже рады, что вы вмешались! Вы уж простите, но вы такой заботливый, прямо настоящий мужчина.

— Верно, — подхватила ещё одна. — Если бы все мужчины были как вы, Владимир Петрович, нам бы вообще никакие тренинги не понадобились!

Неловкость окончательно ушла.

— Ладно, дамы, развлекайтесь, — сказал я, сцепив пальцы и тряхнув кистями рук над головой. — Только помните, что завтра у нас рабочий день, так что до фанатизма не доводите.

Смех прокатился по залу.

Я уже собирался уходить, но взгляд сам нашёл Соню. Она стояла чуть в стороне и, похоже, больше не участвовала в «тренинге». Подошла к вахтёру, сказала ему что-то тихо. Я краем уха услышал:

— Я подумала и поняла… не хочу больше в этом участвовать.

Затем Соня перевела взгляд на манекен, лежащий на полу, всё ещё облепленный подсохшим томатным соком.

— Я прощаю его, — добавила завуч.

Вахтёр только кивнул, а я понял, что это, пожалуй, единственный момент за весь тренинг, который и правда имел какой-то смысл.

Надеюсь, что у Сони теперь голова на место встала. Значит, терапия по-старинке, образца девяностых, всё ещё работает лучше, чем вся их новомодная психология.

— Я тебя понял, Сонечка… — пробормотал вахтёр.

Однако по лицу Миши было видно, что он не в восторге от такого исхода. Отказ Сони явно бил по его «терапевтическому бизнесу». Ну а как — одна клиентка минус и один платёж тоже минус. Но виду Миша не подал, только попытался натянуть вежливую улыбку.

— Я всё равно останусь, помогу убрать, — заверила Соня, глядя на остальных женщин. — Мы же тут все вместе наследили.

Она отошла от вахтёра, а я тем временем подозвал Михаила к себе.

— Это, Миша, я, собственно, почему приехал в такое время, — сказал я. — Я там у тебя оставил свою машину во дворе, на школьной стоянке. Так что ты, если что, пригляди за ней краем глаза, ладно? И не пугайся, когда увидишь.

— Хорошо, Владимир Петрович, — быстро ответил вахтёр. — Сделаем, как скажете.

Я еще раз окинул взглядом спортзал. Женщины снова начали выстраиваться полукругом, включили музыку. Вроде бы всё вернулось в своё русло.

Я развернулся и пошёл прочь.

Вышел из школы, вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух. Время перевалило за полночь, и, если честно, стоило бы уже спать: утром вставать… и снова на работу.

Телефон к этому моменту окончательно сел, и, надо признаться, это было даже к лучшему. Ни звонков, ни сообщений — ни от кого. Тишина, редкость в это время.

Я спустился с крыльца и вдруг поймал себя на мысли, что сделал это как-то легко, без привычной тяжести в ногах.

Прежде я держался за перила — колени ныли, дыхание сбивалось. А теперь… нет. Спустился свободно, как будто помолодел лет на десять. Ну или похудел на десять килограмм…

Да, тут надо отдать должное — за одну неделю я реально скинул прилично. Нервы, постоянные разборки, толком не ем, зато физическая активность зашкаливает. И вот результат, так сказать, не заставил себя долго ждать.

Я взмахнул руками, чтобы чуть размяться, и сразу почувствовал, что куртка, которая раньше тянула в плечах, теперь сидит свободнее.

Отлично.

Ещё немного, и можно будет менять программу тренировок, переходить на железо, подкачивать мышцы. Давно пора.

Но, как оказалось, приключения на этом не заканчивались.

Когда я спустился со школьного крыльца и пошёл вдоль двора, взгляд сам зацепился за свет фар. Неподалёку, чуть в тени, стояла машина — фары горели, двигатель работал, будто водитель ждал кого-то.

Я прищурился, подошёл ближе и понял, что машина мне знакома.

Точно, блин, это автомобиль того мужика, который приезжал за моей ученицей, когда мы проводили субботник во дворе школы.

Очень интересно…

И что он, чёрт возьми, делает здесь посреди ночи?

Глава 11

Дальше — больше.

Дверь машины вдруг распахнулась, и в тишине ночи раздался недовольный, с хрипотцой голос с акцентом.

— Вали на хрен! — недовольно заорал он.

Я сразу понял, что орёт тот самый тип, любитель натирать свою спортивную тачку тряпочкой.

Через мгновение из салона буквально вытолкнули мою ученицу. Я узнал её сразу — даже в полумраке.

Я нахмурился и рванул в сторону автомобиля, но дойти не успел. Следом за девчонкой из машины вылетели её сумка и куртка, упали на землю. Девчонка растерянно захлопала глазами, как будто не понимая, что происходит.

— Да что ты делаешь⁈ — закричала она, голос сорвался и перешёл на визг.

Хлопнула дверь — водитель резко захлопнул её, не собираясь больше разговаривать. Девчонка с трудом поднялась с асфальта, схватила сумку, замахнулась ею и попыталась ударить по машине, но промахнулась.

Похоже, водитель даже не заметил — только газанул изо всех сил. Колёса заскрежетали, визг резины разрезал тишину.

Машина сорвалась с места, обдав девчонку густым сизым дымом из выхлопной трубы. Как её зовут там, блин, ещё имя такое… точно, Милана!

Так вот, Милана так и осталась стоять посреди дороги, с раскинутыми руками, будто не веря, что всё произошло всерьёз.

— Да пошёл ты! — выкрикнула она вслед, показывая средний палец удаляющемуся автомобилю.

Жест получился отчаянным, но запоздалым. Машина уже сворачивала за угол, и свет фар погас за школьным забором. Судя по всему, её молодой человек был теперь уже официально бывшим молодым человеком. Хотя, если уж честно, не таким уж и «молодым».

Неприятно, конечно, получилось, но чего Милана ожидала? Когда малолетка связывается со взрослым, да ещё с таким типом, который на морду явно из тех, кто привык брать, пока дают, то финал предсказуем.

— Ненавижу… урод, обманщик! — продолжала цедить девчонка.

Она вытирала слёзы с лица и всматривалась в темноту, где уже давно не было ни фар, ни шума двигателя.

Я медленно подошёл к Милане сзади, стараясь не шуметь, чтобы не напугать. На земле валялась её куртка и сумка — я наклонился и поднял их. И то, и другое было перепачкано в грязи. Настолько, что только в химчистку отдавать…

— Привет, — сказал я негромко.

Вот не хотел её пугать, но всё равно Милана вздрогнула, резко обернулась и уставилась на меня, как на привидение. Глаза у неё сделались круглыми, как блюдца.

— Владимир Петрович⁈ А что вы… что вы тут делаете⁈ — спросила она растерянно, будто не верила, что это действительно я.

Ну, логично. Не каждый день увидишь своего учителя, стоящим посреди ночи у школы. Особенно после того, как тебя только что выкинул из машины какой-то тип.

Хотя, если честно, ровно тот же вопрос я мог задать и ей.

— Да так, — пожал я плечами, подавая Милане куртку и сумку. — Мы тут плюшками балуемся. Держи, обронила, наверное?

— Блин, теперь её не одеть, — пробормотала она, с досадой разглядывая куртку. — Вся грязная и мокрая…

Минуса, хоть и не было, но на улице был дубак — дыхание превращалось в пар. Милана вся дрожала, на ней из одежды была только тонкая майка с коротким рукавом. Ну и юбка, которая тоже промокла. Когда её выкинули из машины, она упала прямо в лужу.

Сейчас моя ученица стояла возле родной школы — худая, растерянная, дрожащая. Я понимал, что в таком виде долго не простоишь. Как минимум простуда обеспечена, если не воспаление лёгких.

Поэтому я не стал ничего объяснять — просто молча снял с себя свою куртку и протянул Милане.