Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Протасов Сергей Анатольевич

Всю информацию, вместе со своими предварительными выводами, немедленно передали в штаб крепости, а также в Главную квартиру, куда стекались вообще все сведения и где имелось гораздо больше возможностей для общего анализа ситуации. А в Йокосуке занялись проработкой вариантов возможных контрмер с учетом того, что первоочередными целями противника для атаки из залива, кроме самой базы и Иокогамы, теперь может стать еще Чиба или даже бухта Фунабаши. От нее до Императорского дворца менее пятнадцати миль по суше! И никаких укреплений! Зато есть прекрасная железная дорога. Нельзя теперь было исключать и высказанную генералами мысль о возможной высадке десанта прямо в Токийском порту. А оттуда вообще всего полчаса не торопясь пешком! Или на трамваях.

Глава 7

Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов» во время прорыва через пролив Урага шел в хвосте правой колонны боевых кораблей, сформированной из броненосцев первого ударно-штурмового отряда и «Донского», шедшего впереди. С него хорошо слышали перестрелки наших легких сил, постоянно вспыхивавшие вокруг, наблюдали всполохи залпов, а порою и осветительных ракет, но противника довольно долго не видели.

Без происшествий миновали несколько линий минных полей, провожая напряженными взглядами уходившие за корму справа буйки. Это была граница прохода, расчищенного тралами и артиллерией головных судов. Где конкретно находятся – имели самое приблизительное представление. Знали только, что так ни разу и не выстрелив, благополучно приближаются к северному устью пролива Урага.

Везло!

Но после того, как державшиеся еще правее три эсминца 2-го минного отряда ввязались в бой с несколькими японскими миноносцами и пропали в дождливой ночи на востоке, везение оборвалось. Крейсер почти сразу оказался внезапно и стремительно атакован с кормовых углов правого борта.

Вынырнувший из дождя всего в полутора кабельтовых японский миноносец, по сообщениям сигнальщиков, был сразу уничтожен выстрелом 203-миллиметрового орудия кормового барбета. Но свое дело он сделать успел. Спустя полминуты в носовой части под правым бортом взметнуло вверх стену воды.

Корабль так сильно встряхнуло, что поначалу внутри даже никто не понял, где пробоина. Всем казалось, что взрыв произошел где-то совсем рядом. Люди, даже из кормовых помещений, в панике выскакивали наверх, задраивая за собой люки в палубах и двери в переборках. Только потом стало ясно, что крейсер получил пробоину в правом борту в носу. Затоплено шкиперское отделение и смежное отделение динамо-машин. Электрическое освещение погасло. Вода быстро распространялась по кораблю, несмотря на закрытые двери переборок. Выяснилось, что резиновые уплотнения совершенно ее не держат. К тому же сами переборки, изрядно проржавевшие за годы службы, прогибались и подозрительно хрустели, сочась по швам.

Вода появилась в цепном ящике, минном и артиллерийском погребе, угольных ямах. Крен на правый борт и дифферент быстро увеличивались. Понимая, что долго на плаву «Нахимов» не продержится, командир капитан первого ранга Родионов приказал ворочать к берегу. Так был шанс спасти корабль от быстрой гибели, приткнув к мели. А когда развиднеется, хотя бы можно будет попытаться поддержать огнем штурмовые отряды в случае боя. Или, по крайней мере, отвлечь на себя часть японских батарей, пока флот будет прорываться мимо них.

Однако совершенно неожиданно просевшим носом почти сразу уткнулись в грунт. Промеры лотом дали глубину всего в девять метров. Оглядевшись с марсов, быстро выяснили, что, скорее всего, оказались на отмели у самой оконечности мыса Фуцу, хотя по прокладкам штурманов должны были быть мили на полторы-две юго-западнее.

На западе, куда ушел флот, уже вовсю гремели залпы, причем и из крупных калибров. Тяжелый гул выстрелов накатывал не только оттуда, куда ушла эскадра, но и со стороны мыса Каннон и насыпного форта. Но глухие подводные взрывы, зачастившие вскоре после подрыва «Нахимова», прекратились.

Косясь на такие тревожные звуки, пытались справиться с повреждением. Электропитание в носу переключили на новое кормовое динамо, качали воду. Воспользовавшись остановкой и тем, что корпус начало разворачивать, закрывая пробоину от волн, спустили баркас с подветренного борта. Заводили пластырь, но пока безуспешно.

Пальба продолжалась чуть менее часа, потом все стихло. Сразу после этого появился катер, отправленный от «Дмитрия Донского» на поиски отставшего ветерана. С него выяснили степень повреждений и сразу ушли назад. Но довольно быстро вернулись уже с усилением, присланным из Кисарадзу, где, как выяснилось, временно обосновался флот. Теперь охрану несли сразу три суденышка, одно из которых немедленно привлекли на помощь в заделке пробоины снаружи.

Небо посветлело, но горизонт по-прежнему закрывал дождь, не позволяя оглядеться кругом. Стоя на мели, пытались при помощи своих и пришлых шлюпок завести пластырь. Однако пробоина оскалилась расщепленными брусьями деревянной обшивки и искореженными листами медной обшивки, так что ничего не получалось. Накренившись на 6° вправо и плотно обосновавшись на грунте носовой частью, крейсер прекратил погружаться, хотя вода все еще прибывала. Пришлось даже погасить котлы в первой кочегарке, так как ее уровень поднялся там почти до топок.

К работам по расчистке места для пластыря скоро привлекли все шлюпки, решив, что остановить воду важнее. В то, что какой-то шальной японец найдет подранка здесь, на мели, не верилось, даже несмотря на то, что над водой в пресыщенном сыростью воздухе далеко разносились удары кувалд и топоров, сдабриваемые крепким словом. Срубали все лишнее и ладили заделку из того, что нашлось.

В этот момент была обнаружена сигнальная ракета, взлетевшая, казалось, прямо из-под борта слева от кормы. Только тогда в разрываемой ветром сырости, лившейся с неба, разглядели небольшую посудину совсем рядом, быстро нырнувшую обратно в дождь.

По тому месту, куда она ушла, сразу открыли огонь трехдюймовки, а катера ринулись в атаку. Возмутителя спокойствия с них видели, о чем и отмигали фонарем. Выяснилось, что к «Нахимову» смогло незаметно подобраться мелкое японское паровое судно, пытавшееся потом скрыться под берегом, но, уклоняясь от погони, в конце концов ушедшее на запад.

На нем самом из оружия, похоже, был только пулемет, но своим фейерверком оно выдало место стоянки. И сейчас неподвижный и полузатопленный крейсер, четко обозначенный японским сигналом и своей стрельбой, угодил под прицельный огонь с насыпного форта с левого борта и с батареи на мысе Фуцу с правого. Учитывая, что стояли без хода, а дальность не превышала 18 кабельтовых, это было очень опасно даже при такой видимости.

Ответная стрельба не могла быть точной из-за неразличимости целей. По сути, видели только отблески выбросов пламени сгоравшего в стволах пороха. Тем не менее энергично отвечали на оба борта, продолжая откачивать воду. От сотрясений корпуса все время вылетали подпоры текущих переборок и подкрепления пластыря. Только начавшая убывать вода снова пошла вверх. Еще не до конца осушенную первую кочегарку начало заливать быстрее, чем прежде.

Судя по тому, что бомбардировка только усиливалась, все наши снаряды явно уходили в молоко. Но заставить молчать японские пушки было необходимо. Причем срочно. Пока на шум не сбежались миноносцы. Оставалось только всемерно ускорить уже запланированную вылазку на чужой берег.

Десантную роту начали собирать еще когда только доползли до мелководья. Сейчас, наспех рассадив только два десятка из набранных 163 человек, на двух шлюпках двинули к мысу. Как будут высаживаться в такую погоду, старались пока не думать. На мелководье волна становилась выше, и прибой у пляжа обещал быть смертельно опасным.

Когда преодолели еще только половину пути до берега, услышали яростную ружейную перестрелку в стороне батареи. А спустя несколько минут увидели ракетный опознавательный сигнал вспомогательного крейсера «Амур». Это вызвало некоторое замешательство. Затем стрельба из винтовок разгорелась с новой силой, а сигнал повторился.