Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)
— Что надо, сами возьмите на стеллаже. Когда сделаете, покажете мне, — и пошёл дальше, раздавая задания остальным.
Женя сняла с машинки чехол. Это был старый «Симпсон» с русским шрифтом. Слава богу, с таким она знакома ещё с колледжа. Женя села за стол, открыла ящик и стала наводить свой порядок. Как хорошо, что миссис Стоун и Рози забрали тогда из конторы все её ластики, линеечки и прочую мелочь, вплоть до пасты для чистки шрифта, отвёрток и пузырька с маслом, хотя там после клетки совсем на донышке оставалось. Ну вот. Сумочку в нижний ящик. Теперь бумага, копирка… Ага, вон на стеллаже.
— Ты больше бери, — сказала ей пухленькая, — чтоб потом не бегать, — и, когда Женя шла обратно, улыбнулась. — Тебя как зовут?
— Женя, — улыбнулась Женя, усаживаясь за свой стол.
— А я Вера. Ты приезжая? Откуда?
— Верка, не лезь к ней. Ей пробный делать надо.
— Тебя как, Женя?
— Ничего, ты печатай, потом поговорим.
Женя ещё раз проверила пометку. Один экземпляр? Странно. Хотя… это же пробный, проверочный. Но… но на всякий случай заложим два. Мало ли что, а заодно и проверим, на сколько берёт машина. Вот так. Текст на русском. Ничего, она справится, приходилось сложнее. Вставки, исправления, сноски… ничего. Главное — спокойно. Главное — Женя невольно улыбнулась — не думать…
…Учебный кабинет, ряды машинок. Очередной зачёт сдан, но преподаватель не спешит вернуть её зачётку.
— У тебя будет получаться, Джен.
— Спасибо, миссис Патрик.
— Но запомни, Джен. Никогда не думай над текстом. Это первое. Больше двух опечаток — всё переделывай. Это второе. Всё готовь заранее. Это третье. Ты запомнила, Джен?
— Да, миссис Патрик.
— Это я говорю всем. А тебе добавлю четвёртое. Сохрани свой язык. Обязательно иди на русский факультатив. И учись как все. И сдай. У тебя будет официальное право работать с русскими текстами. И надбавка за знание языка.
— Спасибо, миссис Патрик.
— И не забывай упражняться каждый день.
— Не забуду, миссис Патрик…
…Ну вот, дело и пошло. Немного непривычная клавиатура, клавиши на ощупь другие, но это не страшно. Она уже приспособилась. Вот так. И вот так. И вот так…
— Эй, Женя, втянулась?
— Да, спасибо.
— Так ты откуда?
— Из Алабамы.
— С той стороны?!
— Ого!
— Так ты не беженка? Репатриантка?
— Да.
— Ну, конечно, на Родину вернуться…
— Так отсюда не угоняли.
— Я о России говорю.
— Ну, тогда понятно.
— Женя, и давно приехала?
— Во вторник.
— И где живёшь?
— В «Беженском Корабле», — улыбнулась Женя.
— Ага, знаем.
— А-а, понятно!
— Большая семья?
— Муж и дочь.
И разговор сразу вспыхивает быстрыми расспросами. И Женя еле успевает отвечать, что муж работает здесь же, на заводе, грузчиком, что дочке пять лет, что все родные, что у неё, что у мужа, погибли, и поэтому они сюда и приехали.
— Искали место когда, — объясняла Женя, — смотрели жильё и работу. А остальное нам неважно было.
И ей начинают рассказывать, что места здесь неплохие, даже хорошие. И как здесь было в войну, когда жильё почти не строилось, жили, в основном, в Старом городе, на квартирах и в заводских общежитиях, прямо на территории, это когда на казарменном положении, да, в начале, а последние года четыре, да нет, шесть уже, но тогда понемногу, а потом как прорвало, ну да, это когда решение на самом верху приняли, что завод больше перемещать не будут, да, тогда и пошло. И весь, ну, почти весь Новый город за эти годы и выстроен. И строится. Ну да, людей только прибавляется. Что обед с полпервого до полвторого, а столовая на первом этаже, вход с другой стороны, но можно по внутренним переходам пройти, а можно и через двор, ну, это летом, сейчас-то пока оденешься-разденешься, так перерыв и кончится, больно много на себя накручиваешь, капусточка ты наша, а в столовой куринария, ну, полуфабрикаты всякие для дома, можно даже заказы оставлять, заказываешь, сумку оставляешь, после работы зайдёшь и заберёшь, как удобно, удобно, конечно, но полуфабрикат — это фабрикат, мой, например, столовские пельмени есть не будет.
— Разбаловала ты его, Татьяна, — Вера выбивала звонкую частую дробь. — Виданное ли дело, чтоб мужик за столом капризничал.
— Ага, то-то ты своему по всем магазинам бефстроганов выбираешь.
— Так он его любит, — гордо ответила Вера и улыбнулась Жен. — А твой как? Всё ест или перебирает?
— Всё, — улыбнулась, вспомнив Эркина, Женя и в очередной раз поменяла закладку. Хорошая копирка какая, чёткий оттиск даёт.
К её удивлению, здесь чуть ли не все, ну, больше половины точно, были замужними. В Алабаме замужние работали редко, только при крайней нужде. Леди может иметь свой бизнес, работать в своём хозяйстве, даже на ферме — это подобает, но работать по найму не подобает. А уж с ребёнком она там одна была. Женя невольно нахмурилась воспоминаниям. А здесь… почти у всех дети. К обеду она уже знала всех и обо всех. Правда, у неё ещё немного путались имена, но ничего. Всё-таки их десять человек в комнате. Ей приходилось уже так работать, но давно, ещё до Джексонвилля.
Зазвенел звонок, и Женя удивлённо посмотрела на сидевшую рядом сухощавую и вроде немолодую Ольгу.
— Что это?
— Обед, — улыбнулась та, — мы тут, как в школе, по звонку.
Работу прерывали на полуслове, вставали, толпились у зеркала на дверце шкафа, причёсываясь, оправляя платья и кофточки… Встала и Женя. Вот сейчас и её осмотрят уже внимательно. Ну, что ж, этот костюмчик её никогда не подводил, а новая кофточка и старые туфли вполне на уровне.
— Женя, — окликнула её Вера, — в столовую идёшь?
— Платок накинь, — посоветовала ей полная Тоня. — Прохватит в переходе.
Как и остальные, Женя накинула на плечи платок и взяла кошелёк с деньгами. И в общей шумной толпе пошла в столовую. Тоня совсем по-свойски взяла её под руку. Она была высокая, чуть ли не наголову выше Жени, осанистая, и не шла, а плыла, выпятив грудь и закинув голову с уложенными в такой же высокий и пышный узел золотистыми волосами.
— Ничего, Женя, завод крепкий, — рассказывала она, — заработки хорошие. Сверхурочные всегда оплатят. Ларя, знаешь, как за этим следит.
— Да уж, — кивнула Галя с большим родимым пятном во всю щёку. — Мы за ним, как за каменной стеной.
— А то нет? — маленькая, как и Вера, но сухонькая — не худая, а именно сухонькая — с сединой в волосах Алевтина шла впереди под руку с Верой и говорила через плечо, не оборачиваясь. — Когда для дела что надо, он ничего не пожалеет.
— И никого, — кивнула Ольга.
— А без этого нельзя, — возразила Галина.
По дороге в столовую Женя узнала ещё массу интересного о работе заводоуправления и прочем, и прочем. Эркин вчера вечером, помявшись, предупредил её о прописке, чтобы её не обманули, как его. Но… — Женя улыбнулась — но здесь о прописке даже не упоминали. Может, это только в рабочих бригадах?
Просторная чистая столовая напомнила ей лагерную и, в общем, понравилась. И выбор был вполне приличным, и цены… доступные. В рубль укладывался полноценный сытный обед. И, конечно, горячий обед лучше перекусывания в ближайших кафе. И вкуснее.
Обратно возвращались не спеша, болтая о неизбежных женских пустяках. Костюмчик Жени в целом одобрили, вот только что жакет в талию, особо ничего не подденешь… А стоит ли поддевать, в комнате-то тепло, это на улицу, под пальто надо.
В их комнате Женя, как все, сняла и засунула в рукав пальто свой платок и села за стол. Но, пока не прозвенел звонок, к работе никто не приступал.
— А пальто уже здесь покупала?
— Да, и сапоги.
— А в Алабаме теплее?
— Намного.
Прозвенел звонок, и все взялись за работу, продолжая разговор.
— Ну, так как в Алабаме, Женя?
— С чем, с зимой? — Женя улыбнулась. — Там зимой дожди, в основном. А снег больше четырёх дней, ну, недели, самое большее, не лежит.
— Ну, тоже неплохо, на тёплой одежде сэкономишь.
— Да, — засмеялась Женя, — уезжали когда, я уверена была, что уж тёплого-то, ну, одежды, у нас достаточно. И с Новозыбкова покупаем, покупаем и покупаем.
— Покупать — не тратить, — улыбнулась Ольга. — А с квартирой как?
— Хорошо, — Женя достала листы и сделала новую закладку. — Квартира хорошая, тёплая, ремонт, правда, нужен, небольшой, обои там, ну и тому подобное, а так всё хорошо.
— Муж-то хоть руки прикладывает? — спросила Тоня.
— Ещё бы! — Женя печатала уже совершенно свободно, тем более, что последний лист получался совсем коротким.
— Это хорошо. А то, — Тоня заговорила сладким, преувеличенно ласковым сочувствующим тоном, — а то бывают такие мужья, что только ложку в руках держать умеют.
