Гай Орловский - Победный «Факел Гаргалота»
Нужно освобождать место как для кораблей нового типа и нового класса, так и для новых общественных формаций. Для этого нужно, чтобы носители старых взглядов ушли. Подальше, подальше, откуда не возвращаются, на этом стоит прогресс, а в этом мире прогресс представляю я. Как умею, конечно, а умею, разумеется, превосходно, так как я всегда прав, а все остальные дураки набитые да еще и круглые…
– Адмирал, – прокричал с клотика матрос, – последние корабли!.. Осталось всего двенадцать…
– Всего, – пробормотал я, – ничего себе…
До чего же народ быстро привыкает, мелькнула мысль. Сперва ужасались, потом восторгались, а теперь жадно ждут, что перетоплю всех, я же неведомый Улучшатель, как же здорово, что я на их стороне, и как здорово, что они со мной, первыми обучаются как строить такие исполинские корабли, так и управляться с ними на море.
Глава 14
Я стрелял и стрелял, наконец в конце кильватерной цепи гарнских судов показались два корабля, что отличаются просто непристойно пышным украшением. Они попытались остановиться, уже развернулись, но каравелла «Факел Гаргалота» то ли искусным маневром, то ли нечаянно преградила им дорогу.
Барбейдж всмотрелся и крикнул ликующе:
– Они сдаются!.. Вон машут!.. Глерд Юджин, они сдаются!
– Пленных не берем, – отрезал я.
– Но там бросили оружие, вон посмотрите…
– И что? – отрезал я. – Да насрать!.. Только что были с оружием и планировали убивать и грабить в захваченной столице. Не будьте мелочны, глерд Себастьян. А то просто педант какой-то…
Он сказал виновато:
– Да я так… обычно же в плен берут…
– Нужно осовременить военные действия, – заявил я. – Больше жертв – меньше войн. А то как театральные постановки… Война не должна быть красивой и безопасной!..
Я поймал в прицел нужное место, палец плавно вжал курок. В плечо болезненно толкнуло, это ж сколько я сделал сегодня выстрелов, уже не только плечо, а весь я сплошной кровоподтек.
Барбейдж радостно вскрикнул:
– Есть!.. Дыра такая, барана можно пропихнуть!..
– И уже зачерпывает воду, – крикнул кто-то снизу. – Остался еще один, последний…
Я сказал зло, но с облегчением:
– Последний? Прекрасно.
– Может, пощадите?
– А чем они лучше? – возразил я. – Я демократ и выступаю за равноправие. Одни топнут, а эти не будут?..
Он подумал, признался:
– Да, это не совсем честно.
– Главное, – отрезал я, – это нарушение гражданских прав тех, кто уже в воде.
Барбейдж смотрел с сочувствием, как я повел длинным стволом, выбирая цель.
– Ваша магия вас же и бьет в плечо, – сказал он с сочувствием. – Я же вижу, как морщитесь… Давайте сделаем проще. Просто раздавим этот жалкий кораблик, показав ему свою гаргалотскую мощь!.. Или гаргалотью?
Боцман крикнул снизу:
– И нашим приятно!
Я заколебался, но плечо в самом деле ноет, однако все ждут именно такого победного шага, и я сказал с неохотой:
– Ладно, мнение простого народа нужно уважать.
– Спасибо, адмирал, – сказал Барбейдж с чувством.
Я отмахнулся.
– Таран разрешаю. Все верно, так красивше и зрелищнее. Мы же все художники, в каждом спит Нерон.
Он торопливо сбежал с капитанского мостика, с боцманом ринулись помогать рулить парусами, а я сделал сам себе предостережение, что даже мелкие кораблики таким примитивным способом топить не стоит часто, хоть и хочется. Корабль собран из множества частей, при ударе что-то обязательно расшатывается, какие-то детали вообще выскакивают из гнезд, и после десятого потопленного мелкого кораблика каравелла сама развалится на части.
Палуба качнулась и накренилась под ногами, каравелла тяжело пошла в сторону месива, где волны усеяны головами тонущих. Тяжелые доспехи тянут на дно даже хороших пловцов, доносятся крики, но куда громче орут наши, столпившиеся у бортов, ликующие и довольные.
Барбейдж уже четко и радостно отдает приказания, Майерс помогает крутить рулевое колесо, на хорошей скорости направляет нашу махину с острым форштевнем на последний гарнский корабль, где на бортах орнамент из золота, а парус из дорогого полотна красного цвета.
Весла гарнского корабля дружно ударили по воде, на какое-то время мне показалось, что вот-вот уйдут от таранного удара, но Барбейдж и Майерс успели скорректировать курс, и острый нос каравеллы с хрустом врезался сбоку в корму.
Под ногами едва слышно вздрогнула палуба, зато у корабля противника ссекло заднюю часть мощно и без труда, словно исполинским топором. Почти половина экипажа сразу очутилась в воде, а через считаные минуты и передняя часть корабля начала задирать нос, все больше погружаясь в волны раздробленным местом.
Барбейдж взбежал по мне, выдохнул с облегчением:
– Какая красота!.. Сердце радуется.
– Красиво, – согласился я.
– Даже не война, – сказал он, – а просто зрелище… Кого бы еще притопить?.. Ух ты, а это кто там…
– Где? – спросил я.
Он указал на барахтающихся в воде.
– Вон там левее… Знатные люди тонут… Хорошо.
– Хорошо, – согласился я. – Чем больше погибнет знатных, тем больше времени до новой войны.
– Может, вытащить? – предложил он. – Выкуп слупить… Или нам выгребные ямы чистить! Чем знатнее, тем такому выгребную яму выгребнее!
Я присмотрелся, трое мужчин среди волн поддерживают двух женщин, не давая им погрузиться в волны. Один все медленнее двигал руками, наконец его голова скрылась под водой, но на помощь поплыл еще один, однако и он едва коснулся женщины, как доспехи утащили на дно.
Он сказал с интересом:
– Сбросить им веревку?
– Зачем?
– Все-таки женщины…
– Не оскорбляйте человека, – сказал я строго. – Женщины во всем равны мужчинам, пусть и топнут наравне…
– У нас еще дикое королевство, – ответил он виновато. – Неравенство на каждом шагу… Джордж, шлюпку за борт!
Я промолчал, Барбейдж как бы пошел против меня, но на самом деле ощутил, как мне хочется спасти из тонущих хотя бы женщин, это наступал себе на горло, напоминая, что женщина на корабле всегда к беде, даже если пленница.
– Ладно, – сказал я наконец, – женщин вытащить, раз нам еще далеко до высокой культуры… Остальных… к остальным.
Они забегали быстрее, торопливо перебрались по трапу в лодку, а та пошла от корабля шибче, чем если бы он сам тонул и угрожал потащить всех с собой.
Я наблюдал, как приблизились к группе спасающих женщин, один дурак опасно свесился через борт, угрожая опрокинуть лодку, ухватил одну за волосы, другой вытащил весло и деловито бил по головам мужчин, отправляя на дно.
Обеих женщин выдернули из воды с легкостью, хотя те в длинных намокших платьях, понятная гендерная заинтересованность, бросили на дно, лодка тут же развернулась и пошла обратно.
Двое-трое из тонущих пытались хвататься за борта, их били по рукам и головам, и через несколько минут я услышал, как лодка стукнулась об бок корабля.
Сверху довольно кричат, протягивают руки, я мрачно ждал, наконец через борт прыгнул Сэм Бертауд, старший матрос, тоже свесился и весело отдавал команды.
На борт поднялись еще двое, а потом втащили и пленниц. Одна из них молодая девушка с прилипшими волосами цвета расплавленного золота, вторая постарше, хоть и ненамного, такая же мокрая и обхватившая себя за плечи руками.
Сэм по моему взгляду сграбастал ее и быстро утащил на другой конец корабля, а я вперил недовольный взгляд в младшую, что одета намного богаче, да и смотрится существом, как говорят, высокого рождения.
Вообще-то странное сочетание надменности и беззащитности, трудно выглядеть величественной в мокрой одежде, вода ручьями стекает на пол, от пышной прически не осталось и следа, но личико перекошено яростью, а глаза блещут молниями.
Барбейдж доложил:
– Вроде бы знатная… Решайте. Вторая не такая злая, по всему видно. Может, и этой пусть займутся матросы?
Женщина вскричала разъяренно:
– Как вы смеете!.. Вы пыль и грязь под моими ногами!
Я сказал равнодушно:
– Отдай эту злобную тварь матросам. Потом за борт. Рыбам нужно хорошо питаться.
Он молча ухватил ее грубо за волосы и потащил к борту. Она заверещала от боли и ухватилась за его руку. Я не стал наблюдать, бросил взгляд на почти очистившееся море, очень немногие добрались до берега, где, одолев свирепый прибой, сумели всползти по суше повыше и там остались лежать, переводя дыхание.
Их оружие отправилось на дно вместе с кораблями, так что выбравшихся на берег переловят быстро.
А мне нужно вернуться в каюту, где на столе ждет расстеленная карта береговой линии Дронтарии и Гарна с его Карбером, где нас было захватили в плен.
Корабль качает здорово, карту пришлось придавить кинжалом и его ножнами, но только начал всматриваться, в дверь раздался стук.
