Алекс Кун - Петербург
Собирая куцые обрывки памяти можно предположить, что черные наплывы природного асфальта, это просто признаки залегания нефти. Ведь нефть, это бывшая органика, которая за тысячелетия перепрела под землей, подвергаясь естественному «пиролизу». В результате на глубине образовались озера и реки этой жидкости, плюс еще газа, под высоким давлением, который всегда выделяется при любом «пиролизе» органики. Благодаря давлению этого газа нефть и фонтанирует из скважин, как из сифона, когда буровики прокалывают трубами своды подземных нефтяных пещер. После того, как давление газа падает, нефть приходиться выкачивать более сложными способами, вплоть до закачивания в скважину, под давлением, «заменителей» газа, сопутствующего нефти.
Но и без скважин нефть, под давлением газа, стремиться просочиться через малейшие трещины в земле. Если эти трещины подходят близко к поверхности — нефть вытекает на нее из своих подземных резервуаров и, попадая под солнце, которое выпаривает из нефти легкие фракции, и на воздух, окисляющий тяжелые фракции, постепенно высыхает. Такие засохшие пласты образуют асфальт — остается только нарубить из них сырья, доставить на строительство, разогреть, добавить в получившуюся вязкую массу горячего песка и щебня, после чего, укладывать на дороги и трамбовать. Кстати, то, чем в мое время покрывали дороги, называется асфальтобетон, отражая в названии смесь из асфальта, песка и щебня. Но мы привыкли эту смесь называть просто асфальтом, по наименованию главного компонента.
Хотя, если честно — чем, в мое время, покрывали дороги, а главное, как именно их покрывали — называется совсем уж неприличным словом. Но теперь это будут уже вопросы не столько технической реализации, сколько лейб-ревизоров. Нормальные дороги не любят экономии на них, и не любят воров.
Вот и просил Боцмана об организации обильных караванов барж с асфальтом. Заодно оценим, насколько дорогое у нас выйдет дорожное покрытие, с учетом подготовки подушки, добычи асфальта, его доставки, переработки, заполнения и укладки. Подозреваю — очень не дешево, особенно с учетом, что технологии только отрабатываем.
Привычных для меня асфальтовых катков пока не будет, вся укладка ручная, при помощи лопат, трамбовок и катков, в виде деревянных колод, обтянутых железным листом. Зато людей на строительстве у нас много. И работают люди с энтузиазмом.
К слову о Боцмане — в управлении градоначальника, расположившемся в Петропавловском форте, для меня накопилась целая пачка его писем и отчетов по вверенным ему делам. Читал все письма вдумчиво, сразу набрасывая в блокнотик озвученные проблемы, и способы их решения. Наши земельные артели выходили на первое место по значимости для дальнейшего развития производств.
Спросите, при чем тут артели и производство? Цепочка проста — чем больше людей смогут кормить артели, тем больше народу можно будет оторвать от земли и занять на прокладке дорог или строительстве, а потом и работе, на новых заводах. Планы у меня намечались масштабные, особенно после денежных вливаний из сундуков бояр, и с военных мародерств. Вот только людей деньгами не накормишь — надо в кратчайшие сроки расширять географию и техническое оснащение артелей. Исполняя мои требования к расширению, Боцман посылал караваны осваивать северные земли и берега Волги. Он даже караваны в Крым, по согласованию с Шереметевым, посылал.
Посему, все отчеты и просьбы Боцмана для меня имели высший приоритет. В его расширяющемся хозяйстве накапливалось много проблем, от конфликтов с аборигенами, до проблем технического характера. Более того, не будучи специалистом, в сельском хозяйстве, решить эти проблемы мне было не по силам, а профессора академии, которые были наняты на консультации артелей — кардинально расходились по многим вопросам мнениями. Выходило, что Боцман экспериментировал почти вслепую, особенно, когда начал посев, кроме зерна, всех культур, что выращивали на средиземноморье, от кукурузы до топинамбура, пользуясь рекомендациями иностранных «агрономов».
Все, что мог сделать — это рекомендовать не бросать попыток расширения «ассортимента», но присматриваться, что приживется и дает хороший урожай, а что чахнет. Все, что сможет расти на наших землях — найдем, как использовать. Например, в мое время из сахарной свеклы перегоняли сахара примерно четыре тонны с гектара. А в Бразилии из топинамбура перегоняли до 9 тонн сахара с гектара, или до 11 тонн спирта на топливо. Есть о чем задуматься, даже с учетом разницы в климате. Хотя, мое мнение в этом вопросе не стоило считать основным.
Зато в моих силах было помочь Боцману с техническими решениями — новая механизация для новых растений. Новые технологические цепочки.
К примеру, Боцман еще в том году отписывал, что внедрение газогенераторов в артели идет успешно, а вот газа они вырабатывают с избытком и артельщики вынуждены просто выпускать его в атмосферу. Боцман, как рачительный хозяин, проникшийся моими криками «все должно идти в дело! Даже горючий газ, что у нас над зреющим навозом выделяется» — немедленно забил в набат, за что ему отдельное спасибо. Проблема самая, что ни на есть, техническая. Как сработать «лишний» газ? Не тянуть же трубопроводы! Задумался о микрозаводах по переработке урожая. Потом, еще той зимой, над моими чертежами задумались уже в Липках.
В этом году Боцман отчитывался о пробном микрозаводе, липкинского производства, испытываемом в его «потемкинских» хозяйствах около Ростова на Дону. Завод выпускал лапшу — так как мне показалось это самым простым способом сработать излишки газа и продукции артелей. Заводик имел все необходимое, от мукомольной мельницы и мешалки теста, до шнеков, фильер и сушильной колонны. Ведь лапша, это просто мука с водой, продавленная через множество дырочек в «мясорубке» и высушенная горячим воздухом в виде ленточек или ниточек. Просто как грабли. Для гурманов можно добавлять в тесто лапши яйца и специи, но технологическое оборудование менять не надо — просто делать разные замесы в мешалке. Более того, расписывая, в прошлом году, рецепты к этому «кухонному комбайну» — вспомнил об изобретении, которые японцы называли, в мое время, главным своим достижением 20 века — лапше быстрого приготовления. Делать ее довольно просто — тесто для лапши выдавливается через фильеры «мясорубкой» не в поток горячего воздуха, а в лоток с кипящим маслом. Лапша мгновенно обжаривается, после чего ее вытягивают из лотка, дают маслу стечь и сушат дальше как обычно. Достоинство такой лапши неоспоримо — залил горячей водой и можно есть. А недостатки, которые мое время приписало этому продукту — вовсе не от технологии пошли. Просто, если масло не менять месяцами, что угодно можно испортить, а о приправах, тогда прилагавшихся к лапше, вообще молчу. Как говориться — любое лекарство в больших дозах — яд.
Добавил к заводику фритюрницу. Будет Боцману госзаказ на лапшу быстрого приготовления для армии. А отработку масла пустим на технические цели. Кстати, всякие давилки для масла, винограда и прочие аналогичные устройства — артельщики заказывали на заводе уже самостоятельно, порой, даже по своим эскизам. Такие мелкие станочки уже механизацией не считались. Развивается народ. Целый слой казачества влез в техническое обеспечение артелей, у таких специалистов, с моего длинного языка, даже название появилось — механизатор. Только произносили это слово не с ухмылкой, как в мое время, представляя синий нос и рваный ватник — а с уважительным придыханием, что добавляло профессии привлекательности.
Пробную продукцию заводика Боцман, в письме, уверенно хвалил. И даже обещал прислать на пробу. Но пришедший с Дона обоз проб не оставил. Подозреваю, сожрали по дороге. Мерзавцы.
Теперь думал над сахарным заводиком, раз у нас заводится в «огороде», из чего можно гнать сахар. Мед, это конечно вкусно и замечательно, но и сахар помехой не будет, тем более, что цены на него заоблачные — все затраты отобьем буквально за год.
Скоро земельные артели Боцмана переплюнут по насыщению техникой фермерские хозяйства моего времени. И все равно, хоть это и выходило дороже — предпочитал не строить больших перерабатывающих заводов, а делать полную переработку множеством мелких хозяйств с полным циклом.
Время покажет, насколько жизненна эта концепция. Но пока она себя неплохо оправдывала, так как возить сырье телегами, даже большегрузными, выходило накладно. Возить готовую продукцию заметно дешевле. Да и соревнование между артелями никто не отменял — общий призовой фонд на всяческие достижения уже доходил до пяти тысяч рублей, и артели активно стремились стать первыми не по одной номинации, так по другой. Более того, даже дифференциация по закупочным ценам на продукцию артелей началась — так сказать, появилась продукция высшего, первого и так далее сортов.
