Русская Америка. Голливуд (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

Учитывая, что на самом «фолианте» красовалась выбитая надпись «Нью-Йоркская телефонная компания», проблем с поиском не возникло. Ибо это была дочка большой компании «Белл», что являлась фактическим монополистом в телефонии и адресных книгах. А мне нужно было позвонить именно в одну из лабораторий «Белл». Сейчас она ещё пока называлась «Инженерным отделом 'Вестерн Электрик», что входила в один конгломерат с «Белл». Я открыл «жёлтые» страницы, как называли справочник по компаниям и предприятиям, и нашёл нужный номер.

Снял трубку, дождался ответа телефонистки.

— Номер, пожалуйста! — послышался девичий голос.

Я продиктовал цифры. Называть буквенное обозначение станции не требовалось, ибо отель «Плаза» и «Белл» находились на Манхэттене и были подключены к одной телефонной станции.

— «Инженерный отдел 'Вестерн Электрик» слушает, — раздалось из слуховой трубки.

— Мне нужен мистер Натан Левисон.

— Он сейчас занят в лаборатории. И сможет перезвонить, только когда выйдет. Что ему передать?

— Передайте, что звонил Иван Бережной. Владелец «Кинокомпании 'Будущее». По поводу его исследований звукового кино. И предлагает встретиться. Перезвонить можно в отель «Плаза». Номер 203.

— Хорошо. Я передам. Чем ещё я могу быть вам полезен, мистер Бережной?

— Вы уже очень помогли. Благодарю. До свидания.

Со мной попрощались в ответ, и я «повесил» трубку.

В «Плазу» я заселился не просто так. Уже тот факт, что звонит бизнесмен, остановившийся в подобном отеле, должен заставить Левисона задуматься и серьёзно отнестись к предложению увидеться.

Натан — один из инженеров знаменитой «Вестерн Электрик», был тем, кто стоял у одного из направлений звукового кино. Технология «Vitaphone», или Витафон, была доведена до ума именно им. Отдельная запись звуковой дорожки на больших дисках, внедрение усилителя и подключение синхронизатора вместе с киноплёнкой позволило ему продать лицензию в 1925 году развивающейся молодой «Warner Bros» или, как я привык её называть, «Уорнер Бразерс». И Уорнеры сделали на этом огромные барыши, за три-четыре года обойдя уже существующие гиганты. Технология «Витафон» устареет к концу десятилетия, но есть один нюанс — она конкретно затормозит распространение и составит конкуренцию другим технологиям звукового кино.

Поэтому для полного «комплекта» следовало позвонить тем, кто уже показал себя на этом поприще, но кинокомпании посчитали эти разработки слишком дорогой игрушкой. А одумаются они лишь через несколько лет…

Мой палец бежал по алфавитному справочнику «белых» страниц телефонной книги, содержащих частные телефоны. Есть.

Пообщавшись с милой телефонисткой и назвав нужную станцию и номер, я вскоре начал разговор с мужчиной, подошедшим к телефону.

— Дом Кейсов.

— Добрый день. Я могу услышать мистера Теодора Кейса?

— Мистер Кейс уехал к своему отцу, мистеру Уилларду Кейсу. Здесь он появляется крайне редко.

Похоже, я попал на дворецкого.

— Благодарю вас. Как я могу с ними связаться?

Записав станцию и цифры номера, я попрощался. На отце знаменитого исследователя Теодора Кейса Уилларде — держались все научные изыскания его сына. Он был президентом национального банка Оберна — городка в штате Нью-Йорк, и без его помощи Теодор вряд ли мог так успешно и беззаботно заниматься своими нововведениями.

Не успел я набрать номер поместья Кейсов, как телефон зазвонил. Я поднял трубку:

— Алло.

— Мистер Бережной. Это Натан Левисон. Вы звонили мне.

— Да. Меня заинтересовали ваши разработки «Витафона». Мне хотелось бы переговорить о них и о возможности использования технологии на съёмках.

— Хм… Допустим, мы можем побеседовать. Мы можем увидеться завтра после четырёх часов?

— Конечно. Я буду около главного офиса «Белл» в назначенное время.

— Идёт. Отметьтесь у стойки администрации и подождите меня. До встречи.

Вот теперь-то начиналось самое интересное. К шестнадцати ноль-ноль я подъехал на такси к зданию 463 на «Вест стрит» в Манхэттене. С десяток зданий компании «Белл» занимали целый квартал по этому адресу. А офис управления представлял собою красивый десятиэтажный дом, украшенный лепниной.

На ресепшене я назвал свои имя и фамилию, а затем устроился в кресле у стены. Вскоре в холле появился мужчина с залысинами, среднего телосложения и аккуратными усами. На нём был надет простой серый костюм. Достаток выдавала лишь дорогая цепь хронометра, блестевшая на жилете. Он подошёл к стойке, сказал что-то, и ему указали на меня.

Мужчина подошёл ближе:

— Вы — Иван Бережной?

— Да…

— Натан Левисон, инженер «Вестерн Электрик» и «Белл».

Я пожал протянутую руку. Мы быстро договорились пойти перекусить в большое кафе неподалёку, что пользовалось популярностью у персонала компании. Внутри заняли столик подальше от всех у окна и после короткой трапезы и знакомства — приступили к кофе и беседе о делах.

— Значит, вам нужна лицензия на использование «Витафона»? — задумался Натан.

— Да, я считаю, что будущее именно за звуковым кино, — кивнул я, устраиваясь поудобнее с чашкой кофе.

— А условия лицензии?

— Исключительное право… с возможностью распоряжения на срок действия договора, — спокойно ответил я и заметил, как в глазах Левисона мелькнула усмешка, ведь он понимал, что в случае получения мной подобной лицензии, только я один смогу использовать «Витафон». И продавать её тем, кто захочет приобщиться к производству звукового кино, буду тоже я.

— Это очень серьёзный шаг. Боюсь, «Вестерн Электрик» не пойдёт на это.

— А зачем нам с вами «ВЭ», мистер Левисон? — улыбнулся я.

— В смысле? — прищурился Натан.

— Вы же сделали «Витафон» в нерабочее время. Арендуя лабораторию как частный предприниматель?

— Да… — удивился инженер, — Но мы с моими коллегами упомянули об этом только в одной из коллективных статей.

— Но я внимательно слежу за новшествами в мире кино, — пожал я плечами, хотя на самом деле знал это уже из знаний «своего времени». Из «учебных» выжимок тех самых источников, что сохранили научные труды Левисона и его подчинённых.

— Видите ли, Иван… в крупных компаниях есть… как бы это выразиться…

— … Солидарность и лояльность? — подсказал я с ухмылкой.

— Да! Вы меня понимаете! — обрадовался Натан.

Ну да. Ещё как понимаю. В крупных гигантах и особенно сферах программирования в моём времени — это иногда даже учитывается в расчёте заработной платы. Премия за лояльность.

А Левисон продолжал:

— Я, конечно, буду иметь право решающего голоса в судьбе технологии. Но компания может помочь мне продать её ещё дороже в будущем, а если я оформлю только частичный патент, передав ей право управления — это даст гарантированное повышение в случае успеха. И совершенно другие условия работы. Помимо процента от использования технологии.

— Вы выбираете быть под крылом «Белл» и «ВЭ», но не отправляться в свободное плавание? — спросил я.

— Да, это точное высказывание, — кивнул Натан и отпил кофе.

— Что же… Кинокомпании тоже думали, что в Нью-Йорке им будет очень комфортно снимать фильмы. И надеялись на то, что аппетиты мистера Эдисона не будут расти… — лукаво посмотрел я на Левисона.

Тот даже дёрнулся при упоминании о «Кинобандите». Томас Эдисон, знаменитый исследователь, обладал целым букетом «тёмных» сторон. Значительная часть его изобретений: от лампочки накаливания до усовершенствования телеграфа и телефона — были доработками уже существующих образцов с помощью больших производственных мощностей.

У обывателя зачастую может создаться впечатление, что любую технологию создаёт один или два-три гения. На самом деле это всегда результат работы массы подчинённых. Ассистентов, лаборантов. Только так может зародиться истинная «научная школа». И Эдисон вовсю использовал труд десятков, а потом и сотен сотрудников.

Сам кинетограф, что положил начало буму фильмов, разработал один из его сотрудников по имени Уильям Диксон. Томас запатентовал новшество на своё имя, а отношения с Диксоном разорвал.