Шайтан Иван 7 (СИ) - Тен Эдуард

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаги.

Наконец Мазуров снял пенсне и обвёл взглядом собравшихся.

— Наличие данного указа, подкреплённое именным жетоном, наделяет вас, Пётр Алексеевич, весьма серьёзными полномочиями, — произнёс он весомо. — Надеюсь, вы полностью отдаёте себе отчёт в уровне ответственности, который на вас возложен?

— Господа, — я поднялся с места. — Не стану лукавить: с положением аманатов я столкнулся случайно, во время своей остановки в Синявино. Генерал Ермолов применил институт аманатов, как средство сдерживания и контроля. Он подразумевал, что за нарушения договорённостей горцы будут платить жизнью своего заложника. Но что мы видим теперь?

Я сделал паузу, глядя в глаза собравшимся.

— Их содержат хуже, чем скот. Они голодают, одеты в лохмотья, медленно умирают от болезней. И вы полагаете, что вид этого жалкого существования пугает горцев? Нет! Он оскорбляет и озлобляет их. Этот институт безнадёжно устарел. Он не приносит нам ничего, кроме всеобщей ненависти, усугубляемой нашим же нерадением.

Я выдержал паузу, позволив моим словам прозвучать.

— Я намерен ходатайствовать о полной отмене аманатов и выйду с подробным докладом на имя Его Величества. Пока же вопрос находится на рассмотрении, я собрал заложников у себя. Их обули, одели, лечат и учат русской грамоте и языку. Моя цель — не запугать их, а вовлечь в сферу нашего влияния. Показать, что под скипетром Российской империи жить лучше, чем под властью кого бы то ни было. Я пытаюсь завоевать их умы, а не сломать их дух. Существует много поклонников жестких и решительных мер по отношению к местному населению. В таком случае нужно идти до конца по этому пути.

— Что вы подразумеваете под этим путём? — спросил Мазуров.

— Полное приведение всех в российское подданство, не согласные истребляются под корень. Как это проводит Англия в своих колониях. Да, их кузены, в Америке, тоже не особо придают значение методам приведения аборигенов в повиновение. Тактика выжженной земли и заселение освободившихся мест лояльным населением. Но нам выгоден другой путь. Горцы воинственные и не покорятся, если с ними поступать таким образом. Проще и выгодней для нас, это мирное существование, втягивание в сферу наших интересов с выгодой для них. Пример с ханом Хайбулой. Мирный договор, это первый шаг, он понимает что не устоит без нашей помощи. Следующий шаг принятие Российского подданства. Но нужно сделать так, чтобы он сам хотел этого и просил нас об этом. Довожу до вашего сведения, что чеченцы-аккинцы вышли на меня с подобным предложением. Сами просили о встрече, на которую я ездил. Существует предварительная договорённость со старейшинами, что они приедут в конце ноября в Пятигорск заключать мирный договор. Но они требуют непосредственного моего участия, так как не доверяют военной администрации и чиновничеству. Множество примеров обмана и не соблюдение договорённостей, отталкивают их от мирного договора. Только сильное давление и поборы со стороны Абдулах–амина вынуждают их искать мира с нами. Упустить такую возможность с нашей стороны, будет большой глупостью. Я верю в ваш здравый ум, Станислав Леонтьевич, и в ваше умение решать задачи подобного масштаба, — подбросил я леща в его адрес. — Мирный договор с Хайбулой наглядно показал это.

Мазуров с непроницаемым лицом выслушал меня.

Все сидели молча ожидая решения Мазурова, или хотя бы услышать его мнение.

— Я склонен согласиться с вам, Петр Алексеевич. Решение проблемы с местными мирным путем видится мне более выгодным.

— Ваше превосходительство, аварцы, черкесы, чеченцы и другие народы, отважные воины. Обучить, вооружить и направить их активность в нужное русло, куда как полезнее чем воевать и уничтожать их. Но здесь важно проследить за выполнением договорённостей с нашей стороны. Последние события показали насколько беспринципным и наглым может быть наше чиновничество. Подобные действия подрывают авторитет власти. Бездумное применение силы и жестокость озлобляет аборигенов. Я не спорю, порой необходимо применение жёсткости, но не жестокости. Они уважают силу. Слабый для них жертва. Чеченцы– аккинцы предгорий просят у меня помощи. Вот сейчас нужен ваш военный подход к назревающей проблеме, ваше превосходительство, — обратился я к Мазурову и Зубареву. Абдулах-амин не скрывает своих планов совершить набег на наши оборонительные линии. Вопрос… Когда? И где? Он нанесёт удары. Ко мне поступили сведения что основной удар он нанесёт по чеченцам-аккинцам, если слухи о переговорах с нами достигнут его, и Хайбуле. На это направление он планирует бросить наёмников, а сам во главе других отрядов атаковать нашу оборонительную линию. По моему мнение и другим косвенным признакам, он ударит по новой сунженской линии. Многие станицы находятся в стадии формирования, укрепления и посты не достроены. Они вряд ли смогут оказать организованное сопротивление. В этом случае мы понесём большие потери. На нашей линии он надеяться на нападение черкесов с побережья. Приблизительно так мне видеться осеняя компания.

Зубарев и Шувалов, внимательно слушая меня, смотрели на карту, прикидывая и сопоставляя мою информацию со своей.

— Думаю во много ваши предположения вполне объективны. — Согласился со мной Зубарев. — И данные, собранные подполковником, укладываются в общее канву, но, сегодня, Сунженская линия отделена от нас и подчиняется новому начальнику левого фланга, генерал-майору Головину. К сожалению, я не знаком с ним лично. — Зубарев посмотрел на Мазурова.

— Согласен с вашими доводами, господа, — решительно заключил Мазуров. — Ситуация не терпит отлагательств. Все собранные сведения необходимо без промедления довести до сведения генерала Головина. Нам требуется скоординировать с ним наши действия и, само собой, представить полный доклад командиру корпуса генералу Галлеру, в штаб. Олег Сергеевич, — он обернулся к Зубареву, — прошу вас заняться этим лично и в срочном порядке. Затем его взгляд обратился ко мне.

— Пётр Алексеевич, продумайте ваши действия с Николаем Леонидовичем и доложите мне завтра, после обеда. Вы правы, если наша линия устоит, то надёжность Сунженской линии под вопросом. Всё господа, жду вас завтра в четыре после полудня.

Генерал-майор Головин, получивший так долго ожидаемый генеральский чин находился в приподнятом настроении. Окрылённый этим несомненно важным событием, вот уже месяц пребывал в своей новой должности, начальника вновь образованной Сунженской линии. Она являлась передовой, центрального участка Кавказской оборонительной линии. Он сам и его штаб находились в крепости Грозной. Пять станиц и два новых поста были в стадии формирования. Добровольных переселенцев в станицы было очень мало. В основном первыми жителями становились казаки различных войск распределяемые по разнарядке. Они, как никто, понимали всю опасность грозящую первым переселенцам. На их основе планировалось организовать Сунженский казачий полк пяти сотенного состава. Однако на сегодня было переселено двести двадцать три хозяйства, которые могли выставить сто семьдесят казаков призывного возраста, без выделения по очередям. Два военных поста с ротными гарнизонами не полного состава. Старая линия состояла из Терского казачьего полка, четырёх сотенного состава, расположенного в четырёх станицах и третьей пластунской сотни отдельного пластунского батальона, штаб которой находился в Пластуновке. В случае необходимости, командир Терского полка мог привлекать её. В остальном, сотня подчинялась командиру отдельного батальона. Эскадрон Тверских драгун, два линейных пехотных батальона и второй батальон Лучанского пехотного полка, гарнизон Назрани. Гарнизонная артиллерия и конная батарея. Туземная милиция, восемьдесят сабель, состоящая из ингушей и кабардинцев, осетин. Вот таким разношёрстным войском командовал Головин. Он не стал вникать во все тонкости подчинения и структуру своего воинского формирования, на то есть начальник штаба и другие службы. Он осуществлял общее руководство и все почувствовали жёсткую руку нового начальника.