Падаванство (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич
В дверь постучали.
— Лев Николаевич, — произнес Ефим, войдя, — так к вам посетитель.
— Кто таков? Чего хочет?
— С виду — небогатый чиновник невысоких классов. А хочет… дык… — почесал затылок Ефим, — сказывает, будто вы его сами пригласили. И даже оплатили проезд до Казани в дилижансе.
Граф улыбнулся.
Очень уж ему нравились дилижансы там, где нельзя было ехать на поезде. Быстро. Быстрее даже местных кораблей, сильно зависящих от ветра, особенно на реках. Вот он еще по прошлому году и вложился в создание линии дилижансов от Нижнего Новгорода до Казани.
Туда-то еще в 1840 году дотянули от Москвы, а из Первопрестольной до Санкт-Петербурга с 1820 года как существовала такая линия. Так что пока получалось, что от столицы до Казани можно было дней за пятнадцать с учетом всяких простоев совершенно спокойно добраться на дилижансах. Это если в Москве на поезд не пересаживаться, который шел вдвое быстрее и сокращал путь на пару дней…
— Как его зовут.
— Путилов, Николай Иванович Путилов.
— Ах, Путилов… — расплылся граф и, убрав все свои текущие бумаги в сейф, направился вниз для встречи гостя. Как он обычно и поступал.
Это был тот самый Путилов — создатель знаменитого Путиловского завода в Санкт-Петербурге, о котором граф с трудом вспомнил. Просто как отшибло. Пока ему на него пальцем не ткнули, так в голове ничего и не всплывало. Иначе бы он его раньше постарался к себе вытащить. Благо, что в 1847 году он был уволен со службы и сейчас был в целом человеком свободным, хоть и весьма небогатым…
— Николай Иванович, рад вас видеть! — максимально живо воскликнул граф. — Я уж и не надеялся на то, что вы откликнитесь на мое приглашение.
— И вас рад видеть, Лев Николаевич, — встречно улыбнулся Путилов. — Зря вы так думаете, слава о вас великая идет по всей нашей земли. Мне было очень приятно получить от вас приглашение.
Потом последовало еще несколько пустых фраз ритуального характера. А параллельно они шли в приемную залу, где сели в кресла и продолжили беседу, переходя в более конструктивное русло:
— Признаться, я до сих пор заинтригован целью моего приглашения. — произнес Николай Иванович.
— Мне нужен управляющий. Хороший, толковый управляющий, который бы справился с россыпью моих предприятий.
— Я… даже не знаю, что и сказать… а вы уверены, что я подхожу для этого?
— Вы так не верите в себя?
— Я в себя верю. — совершенно серьезно произнес Путилов. — Но никогда с производственными делами не связывался.
— А вам они интересны?
— Весьма.
— И вас все еще мое предложение смущает? — хохотнул Лев.
— Разумеется. Почему я? За мной же нет никаких больших заслуг. Таких, как я, масса.
— В сентябре я написал письмо моему хорошему другу Остроградскому с просьбой порекомендовать толковых организаторов. И он назвал вас. Не только, среди прочих. Посмотрев ваш послужной список, я решил, что вы отлично подходите для ведения моих дел.
— Остроградский?
— Он самый. Михаил Васильевич. Мы с ним поначалу повздорили, а потом сошлись и до сих пор активно переписываемся, обсуждая разные вопросы. Уже пять совместных привилегий оформили. Вы же с ним знакомы?
— Да, конечно. Я занимался научной деятельностью под его началом. Изучал вопросы внешней баллистики. Не ожидал, что он меня порекомендует.
— По его словам, вы очень хорошо себя зарекомендовали как инженер, справляя службу в Кременчуге. Где отвечали за строительство различных объектов. Отличившись не только исполнением всего в срок и надлежащим образом, но и склонностью укладываться в смету. Это меня и подкупило.
— Мне даже как-то неловко от таких слов. — несколько потупился Николай Иванович.
— Ну же, не стесняйтесь. — улыбнулся Лев Николаевич.
— Доброе слово и кошке приятно, однако… вы так меня нахваливаете. Это меня, признаться, немного пугает. За что я буду отвечать?
— Сейчас я хочу вам поручить пять разных заводов. Все они разные и мало связаны между собой. Пока, а дальше поглядим. Так-то на каждом из них есть свои управляющие. Но все одно требуется постоянно вмешиваться и решать повседневные задачи. То уголь не подвезли, то песок, то еще чего. Не говоря про внутренние сложности, связанные с развитием. Просто посмотреть на отчеты и посидеть — подумать, чтобы не упустить ничего важного тоже нужно.
— Понимаю. Какие именно заводы? Чем конкретно мне придется руководить?
— Первый завод занимается производством селитры. Вы, наверное, о нем слышали.
— Да, конечно. О нем слава по всей России гремит.
— Лесть, но приятно. — улыбнулся граф. — Едва ли вся Россия даже в курсе, что он есть.
— Образованная Россия точно знает. Во всяком случае в моем круге общения не сыскать того, кто о нем даже не слышал.
— Допустим. Хм. Так вот. Этот завод представляет собой целую плантацию паровых машин, вращающих электрогенераторы. Ведь селитру, а точнее, диоксид азота мы получаем электродуговым методом. Грубо говоря, он рождается в молнии.
— Занятно…
— И очень проблематично, потому что топлива все это кушает как не в себя. Уголь по Волге и Каме приходится подвозить баржами. Мы его заказываем много где. Каменного, увы, нет под рукой, приходится древесный пользовать.
— Понимаю. Вы по этой причине хотели восстановить Ивановский канал?
— Именно. Чтобы с Дона уголь возить. Но пока от Государя не получил «добро». Здесь, выше Перми по Каме есть большие месторождения хорошего угля. Но людей пока нет. И у меня попросту руки не дошли. Да и вообще, мне кажется, что возить нефть с южного берега Каспия большими нефтеналивными судами много проще.
— Уголь может пригодиться.
— Да. Но пока, увы… надо бы подыскать какого толкового человека. Если возьмется, я выбью под это дело деньги из казны и помогу чем смогу.
— Я попробую подыскать кого-нибудь дельного.
— Хорошо, — кивнул Толстой. — Идем дальше. Второй завод — стекольный. Если быть точным: оконного стекла. Это место относительного покоя. Пока главное, чтобы все работало без сбоев. Хотя в некотором будущем, судя по всему, придется занимать его расширением, если получится найти новые рынки сбыта. Мой стряпчий уже отправился к персидскому шаху, чтобы поглядеть — можно ли им продавать оконное стекло, сколько и почем. Вернется весной.
— Никогда со стеклом не имел дела.
— А и не надо. Там пока управляющий справляется. Просто пригляд нужен, вдумчивый. Сейчас там статистика накапливается, вот и на нее посматривать нужно. Мало ли чего очевидное в глаза бросится.
— Это как? Какая статистика?
— Я на этот завод, как и на все свои предприятия, направляю студентов из Казанского университета в рамках прохождения практики. Они занимаются подробным учетом производственных операций. Считают их и описывают результаты. Это очень полезные сведения для выявления закономерностей и зависимостей. И, как следствие, оптимизации самого производства. Коррекции там температурных режимов и так далее.
— Вот как? И руководство университета не против?
— Скорее напротив. Лобачевский с каждым годом все активнее вовлекает студентов в практическую деятельность. Например, он проводит ежегодные экспедиции по геологической разведке, в которые направляются на разных ролях очень многие студенты. Непрофильных факультетов — помощниками.
— Вот как? Занятно…
— Да. Очень. Чтобы не голую теорию изучали, а максимально погружались в дела. С головой. Заодно пробуя себя в разных делах. Весь этот год, к слову, по долине Камы лазило три экспедиции, ведущие сверку карты и изучающие гидрологию региона. Для строительства больших плотин. Это очень важно и также интересно. Впрочем, мы отвлеклись. Третье предприятие — это сталелитейный заводик.
— У вас и такой есть?
— Да. И эта зараза, как и селитряное производство, потребляет основное количество топлива. Вообще топливо — это настоящий бич и отрава. Его постоянно не хватает. В иные моменты приходится вручную распределять по пудам.