Александр Владимиров - Таинственный монах
— Любопытное слово.
Франц Яковлевич достал трубку, прошелся по комнате. Посмотрел на француза и молвил:
— Ладно, возвращайтесь к государю. И будьте бдительны. Я уж постараюсь со своей стороны сделать все возможное, чтобы подмены не было. Надеюсь, вы ошибаетесь, молодой человек. И ваш "дубликат" всего лишь совпадение.
А между тем Петр посетил китобойные суда, побывал в госпитале, воспитательном доме. Даже прогулялся с Витзеном и Лефортом на фабрики и в мастерские. Восхитился механизмом ветряной мельницы и в полный восторг пришел от писчей бумаги.
Удалось ему побывать и в анатомическом кабинете профессора Рюйша, где в присутствии студентов прослушал лекции по анатомии. Заинтересовался способами бальзамирования трупов, которыми славился профессор. Уже потом в Лейдене в анатомическом театре Бургаве царь лично принимал участие во вскрытии покойников. Да вот только дальше попыток дело так и не пошло.
— Не интересно это мне, — признался государь Мишелю тем же днем. — Как же это мерзко. Греховно.
После четырех месяцев, проведенных в Голландии, Петр со всем своим посольством перебрался в Англию. Меншиков доставил государю послание от английского короля — Вильгельма III, который ко всему прочему являлся правителем Голландии.
— Ну, как ему откажешь, — молвил тогда Петр и уже через пару дней вместе с посольством на двух фрегатах вышел в открытое море.
Еще три месяца в Лондоне, где на королевской верфи под руководством англичанина Энтони Дина-старшего пополнял свое корабельное образование. Затем Портсмут, Вуличе, где осмотрены государем были: арсеналы, доки, мастерские, музеи, кабинеты редкостей. Даже на военном корабле прокатился, чтобы лично наблюдать их устройство.
Вместе с Ля Грандом и Меншиковым посетили английскую церковь. Присутствовали на заседании парламента. Встретился с Исааком Ньютоном.
Игоря поражало, что, поступая, как было записано в исторических хрониках, он, Петр, совершенно не походил на великого монарха, под руководством которого Россия поднялась на более высокие рубежи, стряхнув со своих ног патриархальность. Если даже взять все эти мероприятия, то реакция государя была совершенно противоположной.
Тому совершенно не понравились службы в церкви.
— Не по-русски они проводятся, — говаривал Петр, когда они возвращались из храма в посольство. — То ли дело на родине. Малиновый перезвон, золотые алтари, божественные изображения ликов святых. А тут, убогость…
Зато английский парламент привел государя московского в восторг. Игорь даже подумал, что будь у Петра такая возможность, разогнал бы боярскую думу к чертям, а на ее месте создал нечто подобное парламенту. Ермилову эта идея казалась безумной. Он прекрасно помнил, к чему привело появление парламента в России в начале девяностых годов. Лично Игорю не нравилась карманная государственная дума, большее число депутатов которой составляли единороссы. Если бояре начнут единогласно, без споров и ругани, поддерживать все решения Петра, то неизвестно, к чему это приведет. С другой же стороны, нельзя все западное тащить в Россию, хватит с нее бритья бород и европейской моды. Тут, отметил как-то Ермилов, пока выходило все иначе. На английскую одежду Петр смотрел с удивлением. Как-то даже сказал:
— Такая одежда в Московском государстве неприемлема. Да у меня же все подданные зимой замерзнут. То ли дело тулуп или зипун.
Между тем, встреча с великим математиком больше походила на дань моде. Как же так, оказаться в Англии и не увидеть ученого? Игорь же считал, что именно Исаак Ньютон заставил увлечься Петра науками. Пока было не похоже, что монарха интересовали точные науки, он больше предпочитал корабли. На вопрос француза, что государь думает о математике, физике и химии, тот ответил:
— Для изучения сих наук я лучше на Туманный Альбион отправлю молодых недорослей. Мне государством нужно править, воевать, а не высчитывать разные формулы, пусть этим другие занимаются.
Уже перед самым отъездом обратно в Голландию государь встретился с английскими купцами. Даже заключил договор о льготной поставке табака в Московское государство.
Вернулись в Голландию.
Петр вызвал к себе Ля Гранда и попросил того организовать встречу с плотником Исааком.
— У меня возникла одна мысль, и мне хотелось бы с ним переговорить. — Пояснил монарх.
Игорь уже не видел в близнеце монарха какой-либо опасности. Образ жизни тот вел скромный. Почти ни с кем не встречался. Большую часть времени проводил на верфи, где занимался своим плотницким ремеслом.
— Хорошо, государь, — проговорил Ермилов, — я попытаюсь…
Игорь нашел плотника в токарной мастерской. Тот что-то вытачивал. Путешественник даже залюбовался этим процессом. Конечно, он видел, как работает токарь, да вот только никогда в жизни не наблюдал, как это происходило на самом примитивном оборудовании. Когда резец держишь в руках, а вращение шпинделя было такое медленное, что казалось из всех этих попыток вряд ли что выйдет. Но то, что выходило из рук Исаака, поражало Игоря.
Когда плотник сделал паузу, Ермилов подошел к нему и сообщил, что государь московский желает его видеть.
— Зачем? — поинтересовался Исаак.
— Он хочет что-то предложить. — Ответил Игорь и тут же добавил, — вот только не спрашивайте меня, что именно он желает вам предложить.
— Хорошо, — проговорил плотник. — Я приду!
Уходя, Ермилов уже понял, чего желал от Исаака Петр. А когда ему пришлось участвовать в разговоре в качестве переводчика, он даже не удивился.
Монарх предложил Исааку поехать с ним в Москву.
Плотник согласился. Казалось, что подмену государя мог организовать сам Петр.
1698 год. Франция.
Все изменилось в одночасье летом тысяча шестьсот девяносто восьмого года от Рождества Христова. То событие не попало в летописи, и на это было много причин. Те несколько трагических дней в августе, по личному распоряжению француза Мишеля де Ля Гранда, были вычеркнуты и забыты. Во-первых, потомкам не нужно было знать, что Петр Алексеевич с посольством посетил Париж, где собирался проведать "своего брата" — короля французского. Последнее, правда, не успело случиться. Во-вторых…
Но об этом поподробнее.
За день до встречи с королем Людовиком XIV, как это обычно бывало, де Ля Гранд, Меншиков и Петр уединились в небольшом придорожном трактире. Здесь, пользуясь инкогнито и стараясь не показывать своим поведением, кем тот является на самом деле, государь, благодаря французу, снял на целый день комнату, дабы не привлекать к себе внимания в общем зале.
Трактирщик удивился такой причуде, но отказывать иноземцам, тем более что те платили щедро, не стал. Приказал слуге накрыть для гостей в комнате стол и доставить туда целую корзину самого лучшего вина, что имелось в подвалах дома.
Ко всему прочему Петр потребовал, чтобы их ни в коем разе не беспокоили. Хозяин пообещал, что этого не произойдет.
— Если вам, господа, еще понадобится вино, — произнес трактирщик, — вам достаточно дернуть вот за этот шнур. — Он показал на висевшую у дверей пеньковую веревку с огромным узлом на конце: — И я или мой слуга сразу же прибудем сюда.
Поклонился и ушел.
Вино лилось рекой. Пили они помногу. Особенно усердствовал Петр, Игорю даже казалось временами, что тот, будь на то его воля — осушил бы все бутылки в трактире.
— А хватит ли финансов? — Поинтересовался Ермилов у Меншикова, когда государь на пять минут удалился — по малой нужде. — Ведь напитки не бесплатные и стоят очень дорого? Особенно бургундское урожая тысяча шестьсот тридцатого года.
— У Петра есть средства, — пояснил Алексашка, затем поднес палец к губам и прошипел. — Т-сс. Хотя Петр и не говорил ничего такого, но мне кажется, Мишель, что трактирщик догадался, кто перед ним и теперь пытается выжать из государя как можно больше денег.
Вспомнился фрагмент одного из фильмов, что когда-то Игорь смотрел в детстве, как Петр приказал отправлявшимся в Голландию послам привезти для него сундук с инструментом, причем желательно недорогой. А между тем, отметил для себя Ермилов, государь не очень-то любил швыряться деньгами. Серебро да золото, которое он возил с собой, предпочитал тратить на морские приборы. Скорее всего, монарх просто мечтал открыть первую навигаторскую школу в России. Сейчас же монарх, вот уже не в первый раз, швырял деньги на вино. Кто был виновником того, что Петр пил? Лефорт? Меншиков?
— Денег хватит, — проговорил Алексашка, подливая в кубок Мишеля вино.
"Лишь бы здоровья хватило", — подумал Игорь и тяжело вздохнул.
— Ты, Мишель, лучше не вздыхай, — проговорил вернувшийся Петр, — а пей.
Против воли царя не пойдешь. Пить Ермилов старался в меру, но все равно после нескольких бутылок вслед за Петром и Меншиковым вырубился. И сделал это по-русски — лицом в салат.
