Солдат и пес 2 (СИ) - Советский Всеволод
Правду сказать, резон в этом был. И отслужив свои два года, получив старшего лейтенанта, Синяков подписался на военную службу. Двухгодичку свою он тянул в уральской глухомани в Удмуртии, а перекинули его под Воронеж, в пригород областного центра. Вот там-то он и встретил свою Кармен. То есть Наталью…
Все это нам рассказал Романов. Когда вокруг нашей базы заклубился сонм подозрительных странностей, аналитики КГБ пришли к мнению, что где-то произошла утечка. И щупальцы враждебных спецслужб тянутся к в/ч 52506. И сразу возникло предположение о наличии агента среди служащих части…
— Так и непонятно пока, где и как его вербанули. Но мотив-то ясен: деньги. Платили. Сколько, тоже неизвестно, однако, надо полагать, прилично. Я теперь думаю, что еще одну зарплату. Может, и поболее.
— Может, — саркастически проскрипел Петр Петрович. — Мотив, ты говоришь?.. Деньги же не ему, поди, нужны были, а этой бабе его!
— Так кто же спорит, — усталым жестом полковник провел по голове, пригладив и без того ровно лежащие волосы. — Ясное дело… Не буду себя зря хвалить, но я анализом занимался в последние месяцы плотно. Всех прошерстил, все личные дела до последней запятой вычитал. И так следил, смотрел. И пришел к правильному выводу. По всему похоже было, что это он, Толя. И ведь…
Тут голос его сорвался. Он сердито полез за сигаретами.
— Будете? — предложил лейтенанту и Петру Петровичу.
Те отрицательно помотали головами.
— Я что хочу сказать, — Романов затянулся, выдохнул дым в форточку. — Ведь сам-то по себе он мужик неплохой. Ну неплохой, и все тут! Уж я-то знаю, я в людях умею разбираться. Служба такая. И тоже я такого говна навидался в жизни в человечьем обличье — вам и не снилось!..
Связист раздвинул в ухмылке тонкие губы:
— Это мне-то не снилось?..
— Ладно, Петрович, не придирайся к слову. А он, Анатолий… конечно, где-то у него характера не оказалось. Меня вообще вот это всегда удивляло: как мужики подкаблучниками делаются? Ну вот как это понять⁈ Хоть профессором психологии делайся… Какой-то дефект характера, не иначе. Как еще объяснить? А эта… сука, она хоть и дура, а хитрая. Она, видать, смекнула, что он как глина у нее в руках, и можно из него, что хочешь делать, и деньги доить. Она и тянула… Нет, но что характерно!
Разгорячась, он даже треснул кулаком по столешнице.
— Ты мне тут мебель не разгроми, — миролюбиво заметил Петрович. — Казенная как-никак. А у начальства хрен чего допросишься.
Полковник усмехнулся, показав, что юмор понимает. И тут же продолжил:
— Что удивительно: как ОНИ его нащупали. Ну как⁈ Вот ведь умеют работать, заразы!..
«ОНИ» полковник именно так и произнес, с большим нажимом.
Что верно, то верно: ОНИ сумели просчитать тонкости. Алчность, наглость и бесовскую сущность Натальи, плюс заколдованность ее мужа, порабощенного ею. И этот ядовитый житейский замес стал успешным объектом разработки.
— Ну, а прочее… — промолвил командир…
Прочее я и лейтенант Богомилов просчитали неплохо. Даже хорошо. Впустую скромничать не будем. Симакову, человеку неглупому во всем, кроме отравленности своей ведьмой, и уже попавшемуся на крючок вражеской разведки, ничего не оставалось, кроме как работать и работать на них, и он сумел завербовать и Афонина, и Соломатина, и уж, конечно, остались некие оборванные контакты здесь, в городе…
Полковник сделал многозначительную паузу, и:
— Думаю, вы поняли, в какую сторону я клоню?
— Безусловно, — не по-военному, но твердо ответил Богомилов.
— Теперь можно задавать вопросы? — спросил я.
— Чуть позже. А сейчас я должен довести до вашего сведения…
И довел следующее. Его собственные, и не только его, понятное дело, но и тех кто стоит над ним, оперативно-розыскные мероприятия, практически совпали по результату с той самодельщиной, что развернули мы вдвоем. Действительно, агентурная группа старалась посеять если не панику, то загадочный вздор вокруг части, отвлекая внимание от Синякова. Который усердно искал подходы к подземелью.
Наши с Богомиловым действия произвели впечатление. В том, что главный фигурант ухитрился совершить суицид, нашей вины нет, тут, конечно, прокололись профессионалы… А мы, в сущности, рассуждали и действовали толково. И отсюда…
И отсюда нам официально делается предложение: стать внештатными сотрудниками контрразведки.
— Пока внештатными, — подчеркнул полковник. — А дальше видно будет. Надеюсь объяснять не надо: здесь, в городе, остались оборванные нити, надо их найти! Мы на вас рассчитываем.
Ну что тут сказать?.. Классика: это предложение, от которого невозможно отказаться.
— Вопросы, товарищ полковник… — начал было я, но Романов жестко пресек:
— Вы согласны?
— Так точно! — отчеканил я. Богомилов кивнул.
— Ну вот ответ не мальчика, но мужа, — спокойно сказал командир. — Давай свои вопросы.
Первым делом я спросил про вдову Наталью. Что с ней теперь?
— Ну а что с ней? — ответил Романов. — Будь моя воля… Но она юридически никакого отношения к этой истории не имеет. Клянется, божится, слезы льет крокодиловы. Ничего не знала, не подозревала, думать не думала… Да скорее всего, даже и не врет. Ей же до лампочки было, чем там муж занимается, ей только надо было из него как можно больше денег тянуть было. А он ей сочинял — премии, мол, да какая-то экономия, да еще чего-то… Она и не вникала. Ну тварь, что там говорить! Угробила мужа…
— Ну ты скажешь, Евгений Палыч, — прервал Петр Петрович. — Дай-ка мне еще сигаретку, уж больно хорошие у тебя, прямо генеральские…
— Ну теперь ты скажешь! Мне генералом не быть, не та планида…
— А это уж поживем-увидим, — пробормотал старик, прикуривая. Махнул спичкой, погасив ее. — Кабы мы все эти планиды ведали… Кто ж знает, как оно повернется!
— Твоими бы устами… — усмехнулся полковник.
Петр Петрович с удовольствием затянулся пару раз и промолвил:
— А насчет замполита твоего — чего его жалеть? Где у него башка была, у мудозвона?.. Туда и дорога!
— Так я разве спорю? Я про другое. Про то, что эту бл…дь не привлечешь к ответственности! Формально не за что. По закону. А будь моя воля, так я бы конфискацию ей учинил, и пусть идет по миру с голой жопой, побирается Христа ради…
— Однако воля-то не твоя.
— Опять не спорю! Оно даже и хорошо, что не моя. У нее ведь еще и сын, двенадцать лет пацану. Он-то чем виноват?..
— Товарищ полковник, — осторожно вклинился я. — А что, ей… вдове, то есть, сказали правду? Не официальную версию смерти, а что на самом деле было?
— Да, — кивнул он. — Сказали. Тут другого выхода не было. А вдруг она что-то знала?.. Пришлось поработать. Ревела белугой, чуть не обоссалась от страха. Ну, расписку с нее взяли, чтобы ни слова, ни полслова, ни сыну, ни родне там всякой… А не то, сказали, на себя обижайся. Так и внушили: привлечь, конечно, не можем, но мы же понимаем, что из-за тебя все, из-за паскуды… Поэтому дышать будешь теперь по нашему приказу. Чуть только в сторону куда дыхнешь — тут же сядешь, статью вмиг подберем. А что с тобой на бабской зоне сделают, сама подумай. Ну, здесь она уже за малым не усралась. М-да… Ну что, еще вопросы есть?
— Есть, — сказал я.
Глава 2
— У меня вопросов много, — предупредил я.
— Это нормально, — кивнул полковник. — Если вопросы дельные
— Думаю, да. По существу.
— Тогда слушаю.
— Первое… Ну, на этот вопрос я, скорее всего, ответ знаю, но уточнить хочу.
И я спросил про тех двух парней, приезжавших к нам на КПП. Один из которых приходил ночью на шестой пост. Они из КГБ, не правда ли?
Командир посмотрел на меня особенно. Пауза. Ответил вопросом на вопрос. Вернее, аж тремя вопросами:
— Ты это разглядел? Издалека? Ночью?..
— Так точно. У меня зрение отличное.
Богомилов чуть слышно вздохнул. Наверное, слегка загрустил оттого, что у него зрение совсем не отличное.
