Влад Савин - Морской Волк, том 2
– Что есть высший класс дезы? – заговорил Сирый – когда все внешние признаки совпадают, а по сути, полное расхождение. Идея «единого двигателя» для подлодки – ведь задолго до атомных была! Самая первая, еще в 1913, лейтенанта Российского флота Никольского. Замкнутый цикл – выхлоп дизеля обогащается кислородом, обрабатывается химикатами – и снова на впуск. У немцев был аналогично, в 43м – «крейслауф-двигатель» (а также – вальтеровская турбина). У нас уже после войны – проекты А615 и 617.
Там мы – это оно и есть (для шпионов, естественно). Корпус широкий, где шахты Гранитов – это цистерны для химии и кислорода. Реакторный отсек – это реактор и есть, только химический. Паровая турбина, не дизель – это для возможности форсажа, по вальтеровской схеме, на перекиси водорода. Ну никто не подумает, сейчас – про атом! А вот такие хитрые схемы замкнутого цикла – у всех на слуху.
Сложно жутко, ненадежно, дорого. У нас, если помните, «шестьсот пятнадцатые» на флоте прозвали «зажигалками». Химия, которая разлагает углекислоту обратно на кислород и что-то еще – страшно пожаро– и взрывоопасная, ядовитая, агрессивная и летучая – а вот состав ее, секретный!
– Не пройдет! – покачал головой Петрович – я еще школьный курс химии помню, учитель у нас очень хороший, был, Вячеслав Юрьевич. Нельзя углекислоту назад разложить, очень уж процесс энергоемкий. Во всех схемах, на которые вы ссылались – углекислота не разлагалась, а связывалась, и удалялась за борт. Может, им схему Вальтера подкинуть – вот немцы зашевелятся! А мы посмотрим – как они будут, свои подлодки ремонтировать и экипажи хоронить.
– Так и у нас ведь, это случилось – усмехнулся Кириллов – в походе авария произошла, с жертвами, едва спаслись. Кстати, можно и песню вашу «спит девятый отсек, спит пока что живой», в жизнь выпустить, убрав слова несоответствующие. Тяжелая авария, после которой лодку на завод, ученые с инженерами там толпами, пытаются довести. Год пытаются, два, три.
– А кто ее построил? – спрашиваю – НКВД в шарашке на берегу? Мы ж размером, почти как линкор! Как скроешь?
– Михаил Петрович – замечает Кириллов – никто же не будет, цельного резюме давать: так, обрывки слухов! Которые, по определению – отрывочны и недостоверны. Это не мы, а они должны будут целостную и непротиворечивую картину пытаться собрать – а если что не ложится, значит плохо копали. И уж поверьте, никто даже не задумается про версию «из будущего», ну если только прямо не утечет, конечно. Логика простая: корабль есть? Значит – строительство, прохлопали! Например, вместо одного из линкоров типа «Советский Союз», что были в Молотовске заложены, перед войной. Так что, готовьтесь – придем с «Шеером», и станете к заводской стенке. Чтобы Доллежаль Николай Антонович, сейчас еще не академик – чуть раньше, чем в вашей истории, работать начал. Яки и без него летать будут – а вот флот атомарин в океан, в конце сороковых. Так что, привыкайте к своей новой роли, экипаж опытового секретного корабля НКВД. Главное, сами не проболтайтесь – те, кому надо, будут на самой строгой подписке, ну а тех, кому не надо знать, посылайте ко мне.
– Ну, хорошо – отвечаю – но первое дело сейчас, все равно, на север сбегать, к U-251. Буксир только обеспечьте – сюда притащить.
– Уже! -говорит товарищ старший майор – туда вышли тральщики ТЩ-54 и ТЩ-62. И авиация, им в помощь – так что, разберутся без вас. У вас же, первоочередная задача, совсем другая. Товарищ нарком, адмирал Кузнецов, нашего комфлота запрашивает, про захват Шеера – а он, ни сном ни духом; все ведь через меня шло, Особый Отдел, и напрямую силам флота. А это непорядок – нельзя особистам, штабы подменять! – так что, очень хочет встретиться с вами капитан первого ранга Зозуля Федор Владимирович, начальник штаба Беломорской флотилии. На предмет – что доложить вице-адмиралу Головко, и второе, организация взаимодействия при проводке «Шеера» в Архангельск.
– Место, время? – спрашиваю – хотя, по карте.. С запада острова Диксон, место есть – если «Воронеж» поставить на якорь, мили за три, то никто не увидит, кроме обитателей полярной станции.. Да и они – увидят маловато.
– Михаил Петрович! – покачал головой Кириллов (то, как он это произнес, напомнило мне незабвенное, «Семен Семенович!») – вы теперь не абы кто, а повторяю, опытовый корабль НКВД! Временно прикомандированный в оперативное подчинение Северному Флоту – но проходящий исключительно по нашему ведомству. Так что встреча состоится в Диксоне, на твердой земле – довольно вам скрываться, аки тати, пора к легальному статусу привыкать. Вот только орла и триколор закрасьте – во избежание вопросов!
– А флаг какой поднимать? – спрашивает Петрович – у нас же, советского нет. Вот только..
И мы все дружно посмотрели на переборку с экспонатами.
– Годится – заявил Кириллов – он же этому кораблю, по приказу перешел? Значит – ваш, по праву.
Как мы в море, церемонию подъема флага устроили – про то Видяев рассказал.
Да-а, весь Диксон наверное, смотрел на такое чудо! Сначала, во внутреннюю гавань, где уже стояла К-22, «Дежнев» с натугой втащил «Шеера». За ним появилась «Щука» Видяева. А уж за ней – мы, полностью продувшись, чтоб уменьшить осадку до восьми метров – и оттого, «Воронеж» казался еще крупней. После мы ждали, когда «Дежнев» с помощью еще пары пароходиков запихнет «Шеер» на выбранное место. Так как мы вплотную к причалу подойти все же не могли, фашист был назначен нам дебаркадером – хорошо, что тяжел и бронирован, навалом не разнесет.
Как только организовали трап и сходни, первым на берег сошел Кириллов. Встречало его, надо полагать, все местное начальство – ну а после того, как он предъявил свою грозную бумагу с подписью «И.Ст..», сразу стало ясно, кто самый главный петух в этом курятнике. Затем он обернулся, и махнул нам рукой – что вы ждете?
И мы сошли на берег – естественно, кто был свободен от вахты.
С «Дежнева» сгружали немцев – которые тоже, пялились на нашу лодку. Их окружал конвой – похоже даже, не солдаты, а вооруженные жители (помню радиограмму, «мобилизовать ополчение на случай отражения десанта»). Фрицы имели вид весьма жалкий – каково же им было в трюмах «Дежнева» двое суток, и почти без кормежки, как я позже узнал, им туда несколько мешков сухарей скидывали, и все! Их без злобы прогнали по улице, и запихнули в наскоро сооруженный загон из колючки – как скотину, под открытым небом, хорошо еще, не зима. Затем их еще профильтруют – на предмет, склонных к сотрудничеству, привлечь к помощи в проводке «Шеера», ну а прочих в Норильск, завтра будут баржи с конвоем. Ай да НКВД – они что, конвой затребовали еще до – или нет, сразу по получении радиограммы, что «Шеер» сдался. Оперативность, однако!
– Ну что, Михаил Петрович, пока отдыхайте и гуляйте на берегу! – сказал подошедший Кириллов – караван из Архангельска дня через два придет: спасатель-водолей «Шквал», плавмастерская «Красный Горн», и эсминцы. Адмирал – простите, пока еще капитан первого ранга Зозуля на «Гремящем» будет – хотя может быть, ему быстрее на Ли-2 прилететь?
Мне что-то не давало покоя. Как заноза в мозгу.
– Александр Михайлович! – вдруг вспомнил я – перед сдачей, с «Шеера» взлетел гидроплан. «Арадо-196», у него дальность, у Сан Саныча смотрел, где-то километров семьсот. С одним пилотом и запасом бензина – тысяча. Все равно – до Норвегии не дотянет. Так куда же он полетел? В наше время, слухи ходили, что обнаруживали следы тайных немецких аэродромов, на Новой Земле, и даже под Архангельском, у горла Белого моря. В истории нашей – там наши самолеты бесследно пропадали.
– Твою мать!!
Старший майор времени не терял. Сначала, вместе с Петровичем, наскоро перешерстили информацию из будущего, ища любое упоминание – о тайных аэродромах. Затем Кириллов отправился допрашивать офицеров «Шеера» – здраво рассудив, что те должны был знать, куда по его приказу отбыл гидроплан. Вернулся, снова о чем-то долго говорил с Сан Санычем, опять ушел в местное НКВД, где держали немецкого командира и офицеров – и по причине важности их как источников информации, и ради изоляции от экипажа (туда же поместили и Броду с напарником, и «нашего» немца, из Атлантики). Вообще, к возможному бунту пленных отнеслись с полной серьезностью – вплоть до того, что береговые батареи были подготовлены для стрельбы по острову, на обратных директрисах, на случай если фрицы вырвутся на свободу – но те пока вели себя смирно.
Кстати тот мыс, где держали пленных – в этой истории, так и остался у диксонцев с названием Фрицев Конец. На долгие годы вперед.
Со второго допроса герр Меедсен-Больдкена, наконец пришедшего в себя, Кириллов вернулся повеселевшим. И сразу попросил меня приказать Ухову отправить сообщение в Архангельск. Сопоставлением информации от немца, и из нашего времени, было установлено четыре точки – две на земле Франца-Иосифа, одна на Новой Земле (куда и улетел гидроплан с «Шеера») и одна, самая опасная – в архангельской тундре, близ восточного берега Горла Белого Моря – достоверных координат командир крейсера не знал, но уже в девяностых там был найден заброшенный аэродром возле Окулова озера, похоже что речь шла именно о нем. Именно с него немцы взлетали перехватывать наши самолеты, патрулирующие над Белым и Баренцевым морем. Больше – не полетают.
