Олегархат районного масштаба (СИ) - Номен Квинтус
— Не совсем понятно, но общая идея уже ясна. Спасибо, извините, что побеспокоил… так когда можно будет ваши программы начинать использовать в посольствах?
— Думаю, что уже в ближайшие дни. А кстати, если в систему добавить компоненты, которые в Брянске делают для немецких цветных телевизоров, то можно таким же образом и звук передавать. Речевые сообщения, например…
Результатом визита товарища Судоплатова ко мне стал полный срыв планов по развитию сетей: всех доступных программистов пришлось срочно перебрасывать на решение задач по шифрованию данных. Потому что я-то программы подготовила для быстрого шифрования с тридцатидвухбитными ключами: в бою на дешифровку сигнала «свой-чужой» времени и так не хватит. А вот для работы с серьезными сообщениями… И все наличные программисты стали писать программы для систем с ключами по килобайту: во-первых, такие враг действительно не расшифрует, а во-вторых, даже если они программу и сопрут каким-то способом, то у янки сейчас просто компов, которые такое шифрование обеспечить могут, нет. То есть есть, но я-то имею в виду «за разумное время».
А «доступных программистов», причем не просто математиков, способных написать расчетные программы, а людей, понимающих специфику устройства компов, было очень мало. Но, к счастью, было достаточно инженеров, которые эту «специфику» прекрасно знали — и еще до Нового года мои «домашние» машины присоединились (не по интернет-протоколам, а буквально напрямую, по отдельному коаксиальному кабелю) к Комитетской «большой» машине, то есть к установленному там кластеру из двухсот пятидесяти машин-транспьютеров. Откровенно говоря, вся вычислительная мощь этого монстра меня в принципе не интересовала, но вот то, что каждый элемент этого кластера содержал по четыре диска емкостью уже по двадцать два с чем-то мегабайта, мне было более чем интересно. А вот как по всем этим дискам ползать, чтобы извлечь именно ту информацию, которая требовалось в данный момент — эту задачу решали товарищи из ВИНИТИ. Не «временно приписанные», а штатные сотрудники института, и определенных успехов на этом поприще они достигли. Правда, отлаживали они свою систему на забавных «тестовых данных» — и я с огромным удовольствием вывела себе на экран какой-то рассказ про патера Брауна…
Но мне еще очень понравилось, что разработанное моими инженерами устройство межмашинной коммуникации не зависело от длины и типа кабеля, так что у них получилось к кластеру подсоединить еще два компа, находящихся очень далеко. Один — в Ряжске, а второй — вообще в Приозерном. И я теперь могла буквально в реальном времени наблюдать за тем, что в этих городах творится. Надеюсь, что относительно бюрократии там все мои указания все же соблюдались и данные в соответствующие базы заносились вовремя…
На небольшом совещании перед Новым годом, на котором руководством страны рассматривался лишь один вопрос, Николай Александрович поинтересовался:
— Я отчеты Госстата смотрел, но мне интересно именно ваше ощущение: насколько вся эта вычислительная техника помогает в работе…
— Судя по этим отчетам, потребность в новых бухгалтерах сократилась довольно сильно, — отозвался министр специального образования, — и мы это очень даже ощутили. А еще ощутили то, что спрос на техников-программистов появился просто невероятный, только при предприятиях девятки организовано их почти сотня — но там с преподавательским составом просто беда. Я считаю, что уже со следующего учебного года нужно будет почти во всех пединститутах вводить дисциплины по преподаванию программирования…
— А преподаватели в пединституты самозародятся, — хмыкнул Николай Семенович.
— А у вас есть другие предложения?
— Есть, мне их КПТ подкинул. Товарищ Федорова предлагает в принудительном порядке выпускников мехматов университетов прогнать через так называемые ускоренные курсы программирования и направить их уже преподавателями и в пединституты, и в техникумы. А учебники она и для курсов, и для институтов с техникумами обещала подготовить к концу весны. Так что уже в следующем году мы частично проблемы решим — то есть решим проблему с педагогами, а с программистами… наверное, следует согласиться с предложениями руководства ряда институтов и дополнительно ввести для старшекурсников новый предмет. Светлана Владимировна считает, что если студентам давать программирование по шесть часов в неделю, то уже весной у нас появится несколько тысяч специалистов. Хреновых… это я ее цитирую, но хоть каких.
— Ясно, ощущения я ваши понял…
— Нет, Николай Александрович, ощущения среднеобразованцев важны, но они все же картину не отражают. А суммы валютной выручки от поставок вычислительной техники за рубеж дают совсем иные ощущения. А если учесть, что после Нового года Светлана Владимировна уже полностью к работе вернется…
— Что значит «полностью»? Она же…
— Она дома сидела почти весь год, и всё, что сделано за этот год Комитетом, было сделано в соответствии с указаниями, которые она отдавала в перерывах между кормлениями сына. А теперь сын перешел на питание кашей и супом, и она уже отвлекаться периодически от дела на работу не будет…
— Интересно, — задумчиво проговорил вслух Павел Анатольевич, — если она столько на досуге проделать успела, то что же она наделает, когда всерьез работой займется?
— Это никому не ведомо, — ухмыльнулся Николай Александрович, — но что-то мне подсказывает, что мало никому не покажется.
— Скорее всего именно так. Елена Николаевна сообщила, что на следующий год Федорова наметила уже девять новых программ и собирается забрать в институты и предприятия комитета свыше тысячи новых инженеров. С ее запросами первый отдел уже там на ушах стоит, ведь народ набирается для работ, попадающих большей частью под первую форму допуска…
— Но хоть не всех, можете выпускников той же Бауманки или… в общем, без особых проверок на программы направлять.
— Если бы! Меньшая-то часть у нее должна пойти даже не под грифом «совершенно секретно». У нее для таких работ свой гриф появился: «перед прочтением сжечь», и я на самом деле опасаюсь, что она не очень-то и шутит. По крайней мере то, о чем она мне рассказала… Да, я еще раз ставлю на рассмотрение вопрос о звании Елены Николаевны Сувориной. И считаю, что его нужно окончательно решить еще в текущем году…
Глава 8
После Нового года я решила «ходить на работу». То есть просто стала работать не из своего кабинета дома, а сидела в кабинете, расположенном в здании Комитета. Огромная разница, ведь теперь мне приходилось на работу ходить! Ну а то, что до работы идти было неспешным шагом пять минут, во внимание можно было и не принимать, разница от перемещения на двести метров все равно была огромной: дома-то постоянно нужно было какие-то домашние дела сделать, а тут уже ничто меня от собственно работы не отвлекало. Плюс общаться с сотрудниками стало проще, и в какую-нибудь лабораторию зайти стало несложно. То есть и раньше было несложно туда из дому зайти, но даже внутренний настрой был теперь совершенно иным: я не «в гости» заходила, а шла по «своим владениям».
Да и сотрудники теперь меня все же иначе воспринимали: если в прошлом году они «все бросали» и начинали крутиться вокруг меня, пытаясь всё показать и рассказать, то теперь они в лучшем случае провожали меня глазами, а чаще вообще внимания на мое появление в помещении не обращали, продолжая заниматься своими делами. И даже когда я устраивала в какой-то лаборатории «производственное совещание», на него собирались лишь те, кто был для этого нужен. Например, когда я зашла посмотреть, как идут дела в «лаборатории матриц», ко мне подошел лишь один инженер, ведущий конкретную работу — а завлаб только «вежливо попросил» обсуждение вопроса вести «где-нибудь в коридоре». И это было совершенно понятно: люди работали, решали очень непростую задачу, а громкие разговоры их просто отвлекали.
