Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями
– А чо?! И то верно! – и тут же широко зашагал к девушке.
Вместо того чтобы спрятаться за спины мужчин или убежать, она замерла, глядя с ужасом на приближающегося здоровенного детину. Двое рабочих, сжав кулаки, кинулись было вперед, но их остановил окрик рыжего:
– Товарищи! Не поддавайтесь на провокацию!
Только один из студентов, стоящих рядом с девушкой, вышел вперед и заслонил ее, но плечистый бугай только громко хмыкнул при виде проявленного геройства, а затем, схватив его за отвороты куртки, просто отбросил в сторону. Ноги студента скользнули по траве, и он, не удержавшись, упал на землю, что вызвало громкий смех и грубые шутки со стороны «черных». Фадей тем временем схватил девушку за руку, притянув к себе, начал грубо щупать, не обращая внимания на ее крики. Напряжение достигло предела, как вдруг неожиданно раздался громкий женский голос:
– Здесь есть настоящие мужчины или нет?!
Как и все остальные, я оглянулся на голос.
«Петербург – большой город, да и парк не маленький. И вот на тебе – опять нос к носу столкнулись!»
В компании двух женщин, невдалеке от нас, стояла Мария Крупинина. Сделав шаг вперед, она четко и громко заявила губастому парню:
– Убери от нее руки, хам!
Громила какое-то время пребывал в растерянности, тупо глядя на богато одетую красивую девушку, но затем повернул голову в сторону своих приятелей, словно прося совета, что ему делать. Главарь, обладатель окладистой бороды, оценив обстановку, криво усмехнулся.
– Вы бы, барынька, шли себе гулять куда-нибудь в другое место. Так оно лучше будет!
– Я сама решаю, что для меня лучше! Отпустите девушку, или я вызову полицию!
Ее угроза только вызвала громкий смех у черносотенцев.
– Думаете, испугали, барыня? А вот уж нет! Мы в своем праве, так как выступаем за царя и отечество! Теперь идите, милая барышня, и не оглядывайтесь! Не про вас это дело! Да и всякое, неровен час, может случиться! Гляньте на себя! Прям наливное яблочко! А кругом мужиков много, глядишь, кто-то и захочет полакомиться!
Не вмешиваясь, я исходил из принципа: каждый должен сам решать свои проблемы, но сейчас обстоятельства изменились. Местные придурки прилюдно оскорбили знакомую мне девушку.
– Наташа, стой здесь и ни шага в сторону.
– Сережа!
– Я сказал. Стой и жди, – после чего быстрыми шагами направился к Фадею.
– Эй, господин! Шли бы вы отсюда, пока бока не намяли! – предупреждающе крикнул стоящий рядом с главарем высокий и крепкий мужчина.
– Свои побереги!
– Мое дело предупредить! – усмехнулся он, идя мне наперерез. Вместе с ним пошли еще двое громил.
Делая вид, что не обращаю на них внимания, я подошел к Фадею и сказал:
– Отпусти ее. Живо!
Тот, явно ободренный присутствием трех соратников, окруживших меня, нагло улыбаясь, заявил:
– Становись в очередь, любитель жидов!
В следующее мгновение, получив жесткий тычок пальцами в солнечное сплетение, он начал сгибаться, утробно хрипя. Почти одновременно я врезал каблуком правой ноги в пах стоявшему сзади черносотенцу.
«О-о-о-ох!» – раздавшийся за моей спиной стон, возвестил меня о точном попадании в цель.
Дернув головой влево, я ушел от удара кулака, летящего мне в лицо, а затем носком правой ноги, ударил бьющего между ног, но уже в следующую секунду на меня обрушилась лавина кулаков. Боль появлялась и пропадала, добавляя во мне ярости, пока вдруг в затылке будто что-то взорвалось. Я еще успел услышать донесшийся, словно издалека, крик сестры:
«Сережа!!» – после чего окончательно потерял сознание.
Очнулся я уже в больнице. За окном только-только начали опускаться сумерки. Сильная головная боль заставила меня ощупать голову, и когда пальцы наткнулись на плотную марлевую повязку, непроизвольно произнес:
– Похоже, меня хорошо отделали.
Вдруг неожиданно из легкого полумрака возникла легкая фигурка.
– Сереженька, милый, я так за тебя боялась! Ты как?!
– Наташа? Ты… почему здесь?
– А где мне еще быть, братик? Тебе больно?!
Ее голос дрожал, а в глазах стояли слезы.
– Немного. Как… все закончилось?
– Это было страшно! Эти люди били тебя, даже когда ты упал. Ты был весь в крови…
– Наташа!
– Что Наташа?! Ты зачем ввязался в эту драку?! Кто тебя просил?! А если бы тебя убили?!
– Меньше эмоций. У меня и так голова болит.
– Как ты можешь так говорить! Меня прямо всю колотило, когда мы в больницу ехали!
– Чем все закончилось?
– Женщины и я начали кричать, и к тебе на выручку наконец бросились рабочие, которые отогнали этих бандитов. Потом прибежали городовые, и народ стал разбегаться. Я…
– Сестричка, извини, что испортил тебе выходной день. И дай мне, пожалуйста, воды.
Напившись, я почувствовал себя легче.
«Теперь пора боль на поводок брать».
Пока я занимался самоконтролем, Наташа делилась своими собственными впечатлениями.
– Ты так их бил… Это было очень страшно. Люди лежали, словно мертвые, и ты среди них. Везде кровь. Сережа, почему ты стал таким? Раньше ты был другой. Стихи читал. А сейчас… Может, это все твоя борьба? У тебя от нее постоянно руки сбиты и на лице синяки.
– Стихи? Как тебе такие строки?
Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
Каждый выбирает для себя.
– Кто их написал?
– Юрий Левитанский. Понравились? Вижу, что не очень. Теперь ты мне скажи: почему меня в отдельную палату определили?
– Мария Владимировна так распорядилась.
– Какая Мария Владимировна?
– Странно… – протянула сестра удивленным голосом. – Мне почему-то показалось, что вы знакомы.
– Когда кажется – креститься надо, сестренка. Теперь езжай. И никаких возражений. Берешь извозчика и в пансион.
– Сережа! Я не могу тебя так бросить. Ты нуждаешься в…
– Ты еще здесь?!
– Хорошо, но я тебя завтра навещу.
– Нет. Через пару-тройку дней я уже буду на ногах и сам к тебе заеду. До свидания, Наташа.
– До свидания, братик.
На следующий день после утреннего осмотра и последующих за ним процедур я с наслаждением замер на кровати. Неожиданно за дверью раздались невнятные голоса, но затем дверь приоткрылась, и я услышал, как мой лечащий врач с кем-то спорит.
– Господа, вы, что не понимаете! Он еще вчера, как труп, лежал!
– Доктор, нам надо только поговорить! И все!
– Ему сейчас нужен покой! Понимаете, полный покой!
– Доктор, пропустите их! – громко сказал я. – Пожалуйста!
На какое-то мгновение наступила тишина, затем дверь широко распахнулась и на пороге появилась плотно сбитая фигура в полицейском мундире. За ним виднелся еще один человек средних лет, подтянутый, жилистый, в темно-синем костюме из английского сукна. Усики аккуратно подрезаны, густые волосы расчесаны, аккуратно лежат. Стоило ему войти, как в палате запахло хорошей парфюмерией. Лицо приятное, а вот глаза холодные, как у змеи. Полицейский мне понравился больше. В возрасте, но ещё крепкий и подтянутый, он имел цепкий и внимательный взгляд. Усы и коротко стриженная бородка в сочетании с носом картошкой и круглым лицом делали его немножко похожим на лубочного Деда Мороза. Пристав поискал глазами стул, но, не найдя, оглянулся на дверь. Как только стало понятно, что он искал, я сказал:
– Стул в углу, за сложенной ширмой.
– Спасибо.
Сел пристав аккуратно, без излишней барственности.
– Разрешите представиться: Дмитриев Степан Валерьянович, участковый пристав, в чье ведение входит и парк.
– Смокин Илья Степанович, – вслед за ним представился человек в штатском платье.
Я сразу отметил, что он официально не представился.
«Следователь? Нет, тот бы представился. Скорее всего, жандарм».
– Богуславский. Сергей Александрович.
– Сергей Александрович, не могли бы вы рассказать, что случилось вчера в парке.
– Извольте.
После моего короткого рассказа на некоторое время воцарилось молчание.
– Итак, по вашим словам получается, Сергей Александрович, что вы вступились за честь женщины.
В голосе пристава не было ехидства. Да и глаза, в отличие от его напарника, смотрели на меня в большей степени благожелательно.
– Да, Степан Валерьянович.
– Это все, конечно, хорошо, но в драке, которую вы учинили, серьезно пострадало три человека, которые сейчас лежат в больнице.
– Не учинил, а просто выполнил работу полицейских: спас девушку из рук хулигана. Или вы как-то по-другому можете назвать действия черносотенца?
– Господин Богуславский, вам бы адвокатом работать. Уж больно ловко вы уходите от ответа на вопрос, а заодно и от ответственности! – неожиданно вступил в разговор Смокин.
– Илья Степанович, а вы, в каких чинах служите?
– Это неважно. Здесь я нахожусь для того, чтобы оказать посильную помощь Степану Валерьяновичу в расследовании этого происшествия, если мне покажется, что оно выходит за обычные рамки.
