Ревизор: возвращение в СССР 44 (СИ) - Винтеркей Серж
— О, поверь мне, точно! Они же войну проиграли, и очень из-за этого переживают. В Японии среди предпринимателей полно бывших самураев, воинов. Им стыдно за проигранную войну, они хотят захватить мировой рынок, чтобы победить в новой войне, экономической… И хоть так взять реванш… Ну и тем более, что некоторые из этих автомобильных компаний вполне себе древние, и во время второй мировой войны снабжали японскую армию боевой техникой. Как та же «Мицубиси», к примеру. Понимаешь, как им важно отыграться за поражение? Там, где не справились танки, должны справиться легковушки!
— Ничего себе! — удивлённо выдохнул Фирдаус. Видно было, что моя информация его потрясла.
— Так что велика вероятность, что они всё же пойдут тебе навстречу. Все эти пять компаний. Но если какая-то всё же начнёт брыкаться и отказывать тебе, то ничего страшного. Нам и трёх из пяти вполне хватит, я считаю, даже не четырех.
— То есть ты считаешь, что даже трёх из пяти вполне хватит? — задумчиво пробормотал Фирдаус. — А я бы вполне удовлетворился и одной компанией. Но тебе виднее. Будем продавать, значит, все возможные японские машины вместо машин только одной компании. Ну что же, и в этом я тоже вижу смысл.
— Да, можешь в ходе переговоров разные аргументы в пользу именно такого решения приводить. В том числе, можешь сказать, допустим, беседуя с управленцем из «Мицубиси», что прийти в салон могут первоначально, чтобы купить «Субару», а потом они увидят вашу прекрасную «Мицубиси», и она им гораздо больше «Субару» понравится. И они купят именно её. То есть конкуренция будет честной.
Мол, просто делайте ваши машины более красивыми и с лучшими ходовыми характеристиками, чем у ваших конкурентов, и всё у вас будет в полном порядке. Согласись, что это вызов, а японцы вызовы любят.
Назвал мне также Фирдаус ещё какое-то странное японское слово, сказав, что так называется фирма, которая производит узлы для легковых автомашин. Никогда такое слово японское не слышал… А раз не слышал, будучи очень любопытным к международным новостям экономистом, значит, высоко эта птичка не взлетела…
Я покачал головой и сказал:
— С ними, наверное, всё же не стоит связываться. Думаю, если нам что-то понадобится в будущем для реализации второй части плана, когда начнём уже говорить о возможности совместных разработок с японцами, то будем обращаться уже в эти крупные компании.
— А как считаешь, Паша, может, нам и на американский рынок ворваться с нашими салонами по продаже японских машин? — спросил меня вдруг Фирдаус.
Ага, смотрю, Фирдаус идеей уже полностью загорелся, не меньше, чем Альфредо мечтает стать директором крупного чемоданного завода на Сицилии. Ну хорошо, мне это полностью нравится. Человек должен быть мотивирован в том, чем собирается заняться.
— Можно, конечно, — пожал я плечами. — Но тут главное, чтобы у нас человеческих ресурсов и финансовых на всё это хватило. В этом случае можно ограничиться только самыми лакомыми рынками Европы и оставить часть ресурсов на то, чтобы ворваться в самые богатые города Америки, там, где точно много людей с деньгами.
— Так, погоди, Паш, — озадачился Фирдаус. — Но ты же сам говорил, что японские машины будут покупать те люди, у которых из-за кризиса не будет достаточно денег на слишком дорогие американские и европейские, которые жрут слишком много топлива, верно же?
— Да, верно, — согласился я с ним.
— Но зачем нам тогда лезть в самые богатые регионы Европы и США? Ведь, по идее, там живут люди, у которых будет по-прежнему достаточно денег на покупку европейских и американских машин…
— Чистая логика, Фирдаус. Если полезем в бедные районы, то там люди настолько обнищают, что им вообще будет не до покупки новой машины. Они будут ездить на своих старых машинах или покупать машины, бывшие в употреблении. То есть для нас это всё равно не рынок. Поэтому мы и полезем в богатые регионы Европы и Америки, потому что там в результате кризиса часть людей потеряет в деньгах настолько, что не будут иметь больше возможности купить новую американскую или европейскую машину. Но у них ещё останутся деньги на покупку новой экономной японской…
— А, ну если так рассуждать, то я с тобой согласен, — кивнул Фирдаус. — В этом я вижу логику.
— Кстати, у меня просьба есть. Не можешь мне свою визитницу одолжить? Думал прикупить перед поездкой на Кубу у антиквара, но сейчас это не очень удачная идея… Потом уже куплю и тебе верну…
— Да забирай вообще, Павел! Я себе еще куплю. — замахал руками Фирдаус. — Ты такие связи серьезные для нашего бизнеса заводишь, конечно, тебе нужна солидная визитница… Если еще что понадобится, вообще, сразу говори, это в наших общих интересах, чтобы у тебя не было проблем с тем, чтобы быть на одной волне с серьёзными людьми…
Он полез в портфель, достал визитницу, вытряхнул из нее свои визитки в свой карман, и протянул мне ее.
— Пару своих визиток все же оставь, мало ли кому понадобится передать, — сказал я.
Ничего такая визитница оказалась. Серебряная, солидная. Сверху какая-то пальмовая ветвь выдавлена, как раз для Кубы подойдет по стилистике… А то, чую, там может-таки состоятся встреча с кем-то серьезным. И с кубинской первой леди пообщался совсем недавно, и с послом Кубы, а ведь есть еще генерал Балдин, у которого, наверняка, полно связей с кубинской элитой. Вот и нечего выглядеть лохом, доставая визитки из кармана шортов…
Москва, посольство ГДР в СССР
Два раза в месяц по понедельникам Мартин посещал своего куратора в посольстве ГДР, отчитываясь по всем аспектам, что теоретически могли заинтересовать Штази. Конечно, господин Баум, скорее всего, ожидал от него, что он будет стучать на студентов, но Мартин такой ерундой не занимался. Это было ниже его достоинства.
Поэтому он просто максимально корректно рассказывал обо всём, что происходит у немецких студентов, обучающихся на разных курсах экономического факультета МГУ.
Стоявшие у посольства советские милиционеры, охранявшие его, прекрасно уже знали Мартина, поэтому пропустили его без лишних вопросов.
Подойдя к окошку в зале посольства, он увидел там сотрудника дипмиссии Каспера Герхарда, который тоже его уже прекрасно знал.
— Добрый день, — поздоровался Мартин. — Я, как обычно, к камраду Бауму.
— Сегодня, к сожалению, Мартин, вам пообщаться не удастся, — ответил тот. — Камрад Баум в середине прошлой недели заболел ветряной оспой. Получается, что в детстве он не болел, так что у нас сейчас трудные времена. Пришлось отправить на карантин нескольких сотрудников посольства, что тоже не болели ветряной оспой в детстве. Работаем сейчас каждый за двоих. А камрад Баум вообще в больнице сейчас с очень высокой температурой. Состояние здоровья непростое. Думаю, раньше через две недели мы его тут не увидим…
— Очень надеюсь, что он быстро выздоровеет! Передайте ему при случае мои искренние пожелания скорейшего выздоровления, — вежливо сказал Мартин, хотя Баум на самом деле не сильно ему и нравился, поскольку постоянно пытался у него выпытать всякие грязные подробности о немецких студентах, о которых Мартин ни в коем случае не желал ему сообщить. И недовольно хмурил лоб, когда Мартин говорил, что ничего плохого сказать о том или ином студенте или студентке не может.
Он даже одно время уже подозревал, что недолго ему осталось возглавлять Союз свободной немецкой молодежи. У Баума есть все полномочия снять его и поставить кого-то, кто будет исправно стучать Штази обо всем, о чем он сам умалчивает. Но потом по специфическим вопросам от Баума догадался, что в этом нет особой нужды. Кто-то куратору и так исправно стучит обо всех проблемах, которые случаются с немецкими студентами экономического факультета МГУ, о которых он сам его не информирует. Кто что не так сказал с точки зрения идеологии, перепил, подрался… А потом он еще догадался, что, возможно, Баум из-за его легендарной тети, что сражалась в Красной капелле, его не снимает с должности главы Союза… Боится, что он ей нажалуется на это. Ну да, учитывая, как она смогла ему помочь в тот раз, когда Хуберт Майер с ним расправиться пытался, у него есть основания опасаться влияния его тети в Штази… Как все же жизнь непросто устроена — до того события, когда тетя его так выручила, он и не задумывался, как сильно Штази проникает в жизнь граждан ГДР. Ведь Майер пытался с ним разобраться именно при помощи Штази даже здесь, в Москве…
