Александр Конторович - Дорога в один конец
— "Дрозд" ответь "сто сорок второму"! Как слышите? Приём.
— На связи "Дрозд". Слышу вас хорошо. Приём.
— Вышел в заданный квадрат. Приём
— Принято "сто сорок второй". Понял вас хорошо. Продолжайте выполнение задания. Приём.
— Противник ведёт огонь, отмечены близкие разрывы. Приём.
— Принято. Приём.
Минуту спустя.
— "Дрозд" — "сто сорок второму"!
— В канале "Дрозд". Слушаю вас. Приём.
— Вариант "раз"! Как поняли? Вариант "раз"! Приём.
— "Сто сорок второй" понял вас — вариант "раз". Продолжайте полет по курсу. Произвести фотосъемку. Приём.
— "Дрозд" прошу разрешения осуществить предписанный манёвр! Приём.
— "Сто сорок второй" выполнение манёвра запрещаю! Как поняли? Повторите! Приём.
— "Дрозд", "сто сорок второй" понял, отставить манёвр. Продолжаю полет по заданному курсу...
Не сделал самолет круг...
Не разглядел сигналов?
Как же так?!
Лейтенант прикусил губу и оглянулся на своих офицеров. Сапер меланхолично жевал травинку, а коренастый командир миномётчиков что-то писал в блокноте.
— Такие дела, славяне... Не увидели лётчики наш сигнал.
— Бывает... — пожал плечами миномётчик. Здоровенный и неразговорчивый лейтенант Григорьев эмоций почти никаких не высказывал.
— Как я понимаю, командир, — подал голос сапер, — авиация нас не поддержит?
— Похоже, да...
— Ну, нам и так и эдак на брюхе ползать... так что не сильно ты меня и расстроил.
— Как сказать... летуны могли фрицам основательно навешать!
— Что ж, тогда, они раньше этого не сделали? — снова пожал плечами миномётчик. — Не надо было бы и нам сюда прыгать...
Десантники...
Малашенко про себя тихонько их уважал. Парни появились совершенно незаметно, просочившись сквозь порядки немецких войск. Шли они и вовсе со стороны глубокого тыла. Да не просто шли — ещё и три миномёта притащили на горбу! И всё, к ним положенное. Как пояснил Григорьев, на этом их похождения не заканчивались, десант ждало ещё какое-то своё задание. Настолько важное, что после боя им предписано было оставить миномёты и налегке, форсированным маршем, уходить куда-то в немецкий тыл. Миномёты предполагалось выносить саперам, а в случае невозможности это сделать, разрешалось их подорвать на месте.
Только сейчас лейтенант понял, насколько же сложной и многоступенчатой была вся операция. Увязать в один кулак саперов, разведчиков и десантников, да ещё и скоординировать эти действия с атакой авиации... Задача, что ни говори, сложная. Немудрёно, что где-то может и сбойнуть.
Ну, вот не рассмотрели лётчики сигналов, и что теперь?
Для этого есть запасной вариант!
Как в воду глядел майор Федоткин, всё предусмотрел!
Что ж, раз такое дело — будем атаковать своими силами.
— Значит, так, товарищи вы мои дорогие! Поступаем следующим образом...
Как будут действовать ребята на месте?
План, в принципе, я знаю и предположить это, с достаточной долей вероятности, смогу.
Вариантов два: с поддержкой авиации — и без неё. Исходя из того, что немцы уже наготове, можно сделать вывод о том, что у авиации, когда наши стальные соколы выйдут на штурмовку, будут и иные, нашими планами не предусмотренные, задачи. И дай Бог, чтобы они оказались для них, хотя бы теоретически, решаемыми!
Во всяком разе, на ощутимую поддержку с воздуха я не забивался бы.
Миномёты — это, пожалуй, та тема, куда мне лезть совершенно ни к чему, и поумнее меня там люди есть.
А к саперам я и сам, ни за какие коврижки, не полезу. Работа у них нервная, опасная и незнающему человеку в их кухню лучше даже и не заглядывать. И пусть я не совсем берёзовый лох в подрывных делах, но устраивать с ними соревнования по уровню профессионализма воздержусь. Дольше проживу.
Мой взвод уже своего командира получил, и менять его в бою или непосредственно перед началом такового — вещь не самая разумная.
Допустим (ну, пусть и на секундочку), что я благополучно добрался бы до своих, предстал пред ясны очи комвзвода-один и...
И что?
Получил бы назад свой взвод?
Щас...
См. выше — фигу, а не взвод!
В наилучшем случае меня пошлют куда-нибудь в дозор или в помощь кому-нибудь из взводных.
Что я и сейчас прекрасно могу исполнить, даже и без "ОВЦУ" (особо важных ценных указаний") со стороны Малашенко. Не подумайте плохо, я его вполне себе уважаю. Только... нет в нём какой-то искорки и доли здорового авантюризма. Он мужик правильный и грамотный, но... Словом, я и без его указаний проживу. Есть, правда, существенная заноза в моих построениях — как предупредить наших, что немцы нас уже ждут?
И опять же — ждут ли нас именно там?
Здесь-то ясно, ждут. Аж копытами топочут от нетерпения.
Ещё, кстати, момент.
Полевой кухни у фрицев-засадников нет. И костра они не жгут — дым выдаст их расположение.
Какой из всего этого будет вывод?
Сухпай.
А, зная порядки, что царят в немецкой армии на этот счёт, можно твердо быть уверенным в том, что долее трех дней эта засада торчать здесь не собирается.
В противном случае, какой-то вариант приготовления горячей пищи (либо её доставки) дотошные фрицы уже организовали бы.
Сильно сомневаюсь и в том, что наше командование стало бы планировать проведение в это самое время ещё какой-нибудь операции в здешних краях.
Вывод?
Немцы ждут именно нашу группу. И долго рассиживаться здесь не собираются, уверены они в том, что русские пойдут именно здесь — и скоро. Аккурат в соответствии с ранее разработанным планом. Каковой (и в этом я теперь ничуть не сомневаюсь) какая-то скотина им и слила...
Ладно, патруль (боевое охранение) я обошёл. И по логике вещей, между мной и ребятами теперь никого быть не должно.
Но — это по моей логике. У немцев она может быть совсем иной.
В любом случае идти надо тихо и осторожно.
И гарантированно опоздать к началу операции — ибо самолет-разведчик прилетит уже сегодня. А значит — увидит сигнальные полотнища. Сделает круг, подтверждая получение информации — и завтра поутру наши поднимутся на штурм.
А если не прилетит? Мало ли там чего у них, соколов наших сталинских, приключиться может? Или полотнища не разглядит?
Тогда штурм будет без авиации.
И сразу же — отход.
Под пулемёты засадного взвода.
А сзади ударит охрана "сарайчиков". И хорошо, если они одни!
Ладно, рвану я сейчас бегом — как лось во время гона. Как-то (не знаю, как но, допустим) проскочу мимо немецких постов. Добегу до комвзвода-один, вывалю ему всё, что увидел... и что?
Он отменит атаку?
Ну, да... ищите дураков в зеркале... Не отменит, и будет, в принципе, прав. Мало у меня убедительных данных!
Ну, сидят в лесу немцы, дозоры в разные стороны выдвинули. И что? Это, если кто позабыл — и х тыл. Где хотят — там и сидят, хоть в болото по уши влезут.
Нас они пасут!
Сами сказали?
Нет...
"Паникёр ты, Красовский!" — покачает головою Малашенко.
Нечем крыть...
И языка не добыть — не успею уже, слишком много времени я около этих немцев потерял.
Что же делать?
Вспоминаю карту, ту, что штабной майор показывал. Есть ли хоть какой-нибудь выход?
Есть такой!
" — Вот это, — карандаш майора поставил на карте точку, — позиции зенитной артиллерии. Видите, весь объект вытянут вдоль железнодорожного полотна и частично прикрыт высокой насыпью с нашей стороны. Пушки расставлены так, что образуют своеобразный четырехугольник. Эти батареи — обычные зенитки. Они расположены на пути вероятного следования наших бомбардировщиков, чем, разумеется, и пользуются. Вот это — позиции скорострельной мелкокалиберной артиллерии. Они стоят уже ближе к складам и имеют задачу ещё и наземного прикрытия объекта. От атак пехоты, например... С обеих сторон насыпи имеются обширные открытые пространства — и только со стороны противника лес подходит к забору складов относительно близко.
— То есть, — ротный наклоняется к карте, — атака возможна только с этой стороны?
— Да. Вашим бойцам предстоит сделать изрядный крюк, обходя открытое место".
А если не делать этот крюк?
Прилично времени смогу выиграть!
В том, разумеется плане, что подойду к складам вместе со всеми ребятами.
К складам — не к ребятам подойду. И предупредить не успею всё равно.
И что сможет сделать один человек?
Один и с винтовкой — не так уж и до фига. Хотя и совсем списывать меня со счетов я никому бы не советовал, слишком уж это опрометчивое решение. Я знаете ли, весьма зубастый и неприятный персонаж...
Наступившее утро не принесло с собою ожидавшегося тепла, солнце так и не проглянуло сквозь нависшие облака. Даже порывистый ветер, несмотря на все свои усилия, не смог расчистить хотя бы небольшое окошко.
