Михаил Ахманов - Странник по прозвищу Скиф
Скиф привстал, бросил взгляд над розово-смуглым плечом девушки: алое солнце попрежнему торчало в зените, и купол токада переливался алыми отблесками на фоне глубоких небес. Бездонных, как зрачки Сийи…
— Что ты там ищешь, Скиф ап'Хенан?
— Хотя бы одну луну, моя ласточка.
— Они здесь, все три, — она показала на свои губы и глаза.
— Это Миа, — сказал Скиф, целуя ее, — это Зилур, это Ко… — его губы коснулись ресниц Сийи, и она закрыла глаза. Невесомое полотнище под ними дрогнуло, вспорхнуло крылом бабочки и понеслось вверх, к самому солнцу, кружа и покачивая их, грея и лаская, окутывая радужной дымкой, где сквозь приглушенные цвета зелени и желтизны победным отблеском сиял фиолетовый свет аметиста и искрились алые альмандиновые пламена. Их ковер-самолет парил в этом ослепительном ореоле, а где-то под ним, вертясь и свиваясь в огненный клубок, играла, хохотала саламандра, весело скалила зубки, стреляла искрами — и каждая искорка тоже смеялась. И улыбок их было ровно столько, сколько раз Скиф целовал Сийю, а Сийя — Скифа.
Быть может, то улыбались не искры из пламенного оперенья саламандры, а сами Безмолвные Боги? И не полотнище сархов кружило их в вышине, а сам Небесный Вихрь?
Усталые, они заснули, прижавшись друг к другу, и на сей раз видения схватки с шинкасом не тревожили Скифа. Руки Сийи хранили его; нежные и сильные, они обнимали его шею, а дыхание девушки и запах ее кожи и волос навевали приятные сны: будто несутся они вдвоем на быстрых скакунах по питерским улицам, обгоняя шестиколесные слидеры, и тормозят прямо под окнами родительской квартирки; окно распахивается, и мама с отцом, высунувшись по пояс, машут им руками и зовут к себе. Скиф спрыгивает на землю, снимает Сийю с седла, и она, подняв к окну сияющее лицо, говорит: «Да будут милостивы к вам Безмолвные Боги! Вот мы прибыли, я и мой мужчина!» А мама, вытирая слезы, отвечает так: «Распадись и соединись! Клянусь челюстью пирга, наконец-то мой Кирюша стал чьим-то мужчиной!» И отец усмехается: «Хвала Безмолвным! Давеча шепнули они мне, что пора ожидать прибавления семейства…» Кто-то осторожно потряс Скифа за плечо, и он очнулся. Улыбка отца еще плавала перед глазами, но через секунду он сообразил, что видит лукавую физиономию Джамаля; звездный странник, одетый и с оружием у пояса, склонялся над ним. Сийи уже и след простыл.
— Что? — Скиф откашлялся и сел, спустив ноги в траву. — Что случилось, князь?
— Понимаешь, дорогой, видел я твоего генерала… Может, оринхо, может, кто еще… Весь в алом и блестящем, по виду — человек, но не с Земли, ростом не вышел, а голова великовата, еле на шее держится. Пришел со стороны галереи, посидел под деревьями, потом вернулся, лег на такой же летающий матрас, полежал — и в окно. В те врата, что снаружи, в одной из этих комнат с бассейнами.
Скиф ошеломленно уставился на компаньона.
— Когда это было?
— Да часа три назад. Или четыре.
— Что же ты меня не позвал? Или Пал Нилыча? Губы звездного странника дрогнули, но улыбка его была не насмешливой, не язвительной, а скорее печальной и доброй.
— Понимаешь, генацвале, не хотел вас беспокоить. Что этот, в красном? Один ушел, другой придет… А у тебя важное дело было. Нет важней! И если б все Бесформенные на свете принялись тягаться из-за моей души, я и тогда бы тебя не потревожил и Нилычу не дал. Вах, не дал!
— Душу твою им не взять, — сказал Скиф, — она теперь под защитой. Закодирована и запечатана самым ментальным образом.
— Верно, — согласился Джамаль.
С минуту они молча глядели друг на друга и улыбались, потом звездный странник хлопнул Скифа по голому колену и вымолвил:
— Ну, одевайся! И девушку свою зови. Пойдем к Нилычу на доклад.
Скиф пронзительно свистнул и принялся натягивать комбинезон, а заодно, не теряя времени, расспрашивать Джамаля:
— Ты что же, вниз спускался? Как генерала-то разглядел? Ну, куда он пошел и где полежать изволил?
— Спускался, — подтвердил компаньон. — Может, я его бы и скрутить сумел, вид-то у него не богатырский, да решил лучше высмотреть, куда он уйдет. Теперь эту дверь не потеряем, я рядом нож положил.
— А на глаза ты ему не попался? — спросил Скиф, затягивая пояс.
Джамаль покачал головой.
— Это вопрос! Серьезный вопрос! Странный!
— Чего же в нем странного?
— Видишь ли, когда этот, в алом, под деревья садился, вид у него был сильно деловой. Человек власти, как твоя девушка говорит! Вернее, нечеловек… человеческого в нем — руки-ноги да голова, но не лицо… Все вроде на месте, и нос, и уши, и глаза, а выражение не то, понимаешь? — Скиф кивнул, хотя услышанное показалось ему не очень ясным. — Так вот, — продолжил компаньон, — посидел он недолго и начал расслабляться да отмякать. Во взгляде что-то нормальное появилось и в то же время странное… вроде он был ошеломлен…
— Ты это почувствовал? Ну, я имею в виду…
— Да, да, почувствовал! Я уже спустился вниз, во внутренний коридор, и встал у окна, в десяти шагах. Он меня будто бы не замечает, сидит и сидит… ну, отсидел свое и отправился полежать. И вид у него был этакий… — пальцы Джамаля неопределенно шевельнулись, — очумевший, я бы сказал. А минут через сорок все пришло в норму. Вах, неприятно было глядеть! Лицо, знаешь ли, окаменело, глаза выкатились, рот — в ниточку… Человек власти, словом! Тут он встал, и в окно!
Примчалась Сийя, уже в полном облачении, в плаще и с каской под мышкой. Щеки у нее разгорелись, как маков цвет.
— Джаммала большого начальника выследил, — сообщил ей Скиф. — Не иначе как Брат Катапульты или местный потомок огня и железа. Одет в красное. Приходил деревья нюхать.
Сийя выгнула бровь, но промолчала; кажется, мысли ее блуждали сейчас в иных сферах, не слишком близких к демоническим начальникам. «Что ей снилось? — подумал Скиф. — Как мчимся мы на быстрых скакунах к Городу Башен, и хедайра, властительная Дона ок'Манур, награждает меня по заслугам? Скажем, жалует под начало целый турм и половину Башни Стерегущих, чтоб было где разместиться с таким девичником?» Он усмехнулся и зашагал к посту Сарагосы.
К счастью, Пал Нилыча они застали дремлющим на ковре-самолете, и хитроумный Скифов компаньон доложил, что одетый в красное сарх скрылся всего лишь десять минут назад. Это избавило Скифа от неприятных объяснений, а Сийю — от необходимости прирезать Сар'Агоссу на месте — ибо смерти достоин тот, кто пытается разлучить соединенных богами! Но Джамаль не вел иных речей, кроме дозволенных.
— Мы торчим тут сутки, а воз и ныне там, — сказал Сарагоса, дослушав звездного странника. — Может, кого изловим, а может, и нет… Я бы прогулялся в те врата, куда красный удрал. Вдруг попадем в такое место, где их — словно пчел — хватай любого и тряси! И все информированные надлежащим образом, и насчет Творца, и насчет Великого Плана. Что скажете, соратнички?
— Место и здесь неплохое, тихое да скрытное, — возразил Скиф. — А прогуляться, Пал Нилыч, лучше мне одному. Какая дверь к генералам ведет, мы теперь знаем; ну так я пойду и приволоку вам одного. Или двух, для объективности показаний.
Он чувствовал себя виноватым; не прояви Джамаль деликатности, был бы уже у шефа нужный собеседник, и тряс бы он его в полное свое удовольствие. А место для всяческих вытрясаний и выбиваний в самом деле было хорошее: кричи не кричи, на миллион километров никто не услышит.
— Дельная мысль, — отозвался Сарагоса, поигрывая бровями. — В конце концов ты у нас специалист в таких делах… эксперт, можно сказать! Рейнджерс! Ну, давай иди, если твоя женщина отпустит, — он метнул насмешливый взгляд на Сийю, но она молчала. — Иди, — произнес он уже более уверенным тоном, — и притащи что-нибудь подходящее. Хоть красного черта, хоть зеленого, лишь бы разговорчивого!
— Необязательно красных или зеленых, — добавил Джамаль и пустился в долгие объяснения о том, что всякая раса, даже самая необычная, имеет определенную иерархическую структуру и соответствующую символику. Среди Бесформенных — или двеллеров, как угодно звать их Пал Нилычу, — он, Джамаль, обнаружил уже три больших класса, куда может входить множество каст. Во-первых, низшие, которые передвигаются на шестиножниках и заняты на всякой подсобной работе; во-вторых, тавалы, охранники-сегани и надсмотрщики в блеклых комбинезонах, коим положено надзирать за аркарбами; ну а в-третьих, те, у кого одежды попригляднее. Специалисты и администраторы, которым достались личности с высокоразвитых планет, не исключая и Землю. Вероятно, все они носят яркие облачения, и каждый может оказаться ценным пленником.
Сарагоса спорить не стал, только буркнул, что статистика мала — в блестящих одеждах видели только двоих, зеленого да красного, и одного по глупости ухлопали, а второго упустили. Но Скиф свою задачу понял: о Творце не расспрашивать, ибо такие разговоры тут запрещены, а взять потихому феникса, павлина либо райскую птицу. «Взять-то возьму, — подумал он, — а что дальше-то делать? Не из того теста местные птички слеплены; начнут изменяться и выскользнут из рук. Разве что в мешок посадить? Кавказским способом?» Однако сомнения эти Скиф оставил при себе и вслед за компаньоном отправился к двери, за которой скрылся сарх в алых одеждах. Пал Нилыч хлопнул его по плечу; Сийя, оберегая от всяческого зла, вытянула руку в кууме; Джамаль улыбнулся и пожелал удачи.
