Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж

Вызвав помощника, он велел:

– Соберите через два часа внеочередной совет. Прямо сейчас размножьте на каждого члена совета вот эту статью и убедитесь, что все они её тут же получат.

– Да, господин министр, будет сделано, – поклонился его помощник.

Статья, написанная русским журналистом, была единственным пунктом обсуждения внеочередного совета, и точки зрения членов совета разделились.

Часть выступала за то, что русские, изучив деятельность их министерства и оценив те огромные вложения, которые сделаны в технологическое перевооружение, в полной мере смогли оценить грядущие результаты.

Правда, даже сторонники этой точки зрения говорили, что таких результатов они сами не ожидают получить, и расчётов на них тоже нет. Из опасения сглазить.

Подумать только, предрекать Японии возможность стать второй в мире крупнейшей экономикой, стать главным поставщиком высокотехнологичных товаров на рынок США, Европы – да, всего этого очень бы хотелось, но это же какая-то прямо мечта.

Сторонники второй точки зрения упирали на то, что это попытка идеологического раскола между Японией и США, предпринятая коварными русскими коммунистами. Мол, они решили пойти этим путём, прекрасно зная, что японское посольство, как и другие посольства, постоянно знакомится с их газетами.

Жаркое обсуждение продлилось почти час. Последние минут десять никаких новых точек зрения не появилось, что заставило министра прервать совещание.

– Достаточно, ваши точки зрения я услышал. Поступим следующим образом: эту статью и краткий протокол нашего совещания мы отправим премьер-министру и министру иностранных дел. И уже они, если захотят, ознакомят меня со своей точкой зрения по этому поводу.

Члены совета поклонились министру и вышли. И он сам, и они знали, что последнюю вежливую формулу он использовал сугубо потому, что так положено по этикету.

Он был не просто министром в этом правительстве – он был очень влиятельным министром. Поэтому ни у него, ни у членов его совета не было никаких сомнений, что и премьер-министр, и министр иностранных дел при первой возможности свяжутся с ним, чтобы переговорить по этому поводу.

Они тоже, как и он, были японскими националистами. Для них тоже Япония была превыше всего. Так что обоим тоже будет интересно понять, чем является эта статья – искренним осознанием русскими потенциала и перспектив будущей Японии или попыткой расколоть теснейший альянс между Японией и Соединёнными Штатами Америки.

Дочитали главу – порадуйте автора, поставьте книге лайк, если еще не сделали этого раньше! Вам несложно, а мне – приятно!!! https://author.today/work/473990

Глава 7

Москва, Московский государственный историко-архивный институт

Женька не только написала речь, обличающую Карину, но и выучила ее наизусть. Утром на пары она ехала полная решимости и предвкушения того, что справедливость, наконец, восторжествует. Она устала и испытывала сильное раздражение от того, что все вокруг словно сговорились и пытались последние дни ставить ей палки в колеса, уговаривая оставить всю эту историю. Даже муж! Он вообще удивил ее, сказав в субботу, после того, как ушли гости, что она всех их утомила этой историей уже. И Ивлевых, и Мишу с Наташей. Мол, они такие рожи корчили грустные, каждый раз, когда она заводила речь про наказание Карины… Она бы не поверила ему, но это же Костя, он ей никогда не врет…

Почему у людей память такая короткая, – с горечью думала Женька, пока ехала в метро, – прошло всего ничего времени, а уже готовы забыть этой подлой Карине и клевету ее, и вранье. Готовы дать ей сухой из воды выйти. Но я не готова… Она ответит за свои поступки. Такое поведение без внимания оставлять никак нельзя.

Придя на пары заранее, Женька с нетерпением огляделась. Как она и рассчитывала, почти вся группа уже была в сборе. Методы исторического исследования вел очень строгий профессор, на дух не переносивший опозданий, поэтому студенты старались на его лекцию в понедельник утром приезжать заранее, чтобы точно не опоздать. Даже Карина присутствовала, хотя последнее время взяла моду приходить ко второй или третьей паре. Жаль, она думала без нее разобраться… Но ладно, может, так даже и лучше будет, никто не сможет сказать, что она за ее спиной что-то пыталась провернуть… Бросив взгляд на часы, она увидела, что до начала пары еще восемь минут. Отлично, должна успеть уложиться до прихода профессора…

Решительно поднявшись с места, Женька вышла вперед и обратилась к группе:

– Всем доброе утро! Прошу минуточку внимания. Я хочу обсудить со всеми очень важный вопрос. Много времени не займу.

Одногруппники с интересом затихли в ожидании. А Карина замерла на месте, впившись в Женьку злым взглядом. Сама напросилась, – подумала Брагина и начала говорить. Она эмоционально и в красках описала все, что вытворяла Карина, начиная с того, как та оклеветала своего бывшего парня и его нынешнюю девушку и закончив тем, как симулировала травму, чтобы не извиняться, а потом и вовсе отказалась признавать вину.

– Считаю, что поведение Кочетовой недостойно комсомолки, – горячо закончила Женька свою обличающую речь, – и предлагаю объявить ей бойкот, чтобы осознала свое поведение и признала ошибки.

Одногруппники большого энтузиазма после речи Брагиной не высказывали. У некоторых в глазах светился интерес к происходящему, но большинство отнеслись к полученной информации довольно равнодушно. Некоторые и вовсе занимались своими делами, даже не пытаясь делать вид, что слушают.

– А этот Кузнецов, что Каринку бросил, он с какого курса? – поинтересовалась Оля Петрова с ехидной улыбочкой. – Симпатичный хоть?

– Он не с нашего института, – ответила Женька, стараясь скрыть раздражение. Петрова была известной сплетницей и понятно, что интересовалась происходящим только для того, чтобы потом пересказывать подробности истории всем желающим.

– А-а. Так значит, девушка его новая у нас учится? – не унималась Петрова.

– Нет, – покачала головой Женька, закипая, – она тоже из другого института. Какое это вообще имеет отношение к обсуждаемому вопросу? – возмутилась она.

– То есть что получается? – подскочила с места еще одна однокурсница. – Мы тут все это время слушали что-то про людей, которые даже не здесь учатся?! А причем здесь мы вообще? Почему Карина сама с ними не разберется? Зачем нам лезть в это?

– Но Карина ведь наша сокурсница, – попробовала возразить Женька, но ее тут же перебили.

– Если ее бывшему и его новой девушке так важно это все, так пусть сами с Кариной все решают. И где они, кстати? Почему их здесь нет, раз мы о них говорим? – поинтересовалась у Брагиной Петрова. – Вот пришли бы они сами, и мы бы с интересом их послушали…

– Да. Непонятно. Почему их нет, а ты выступаешь? – раздались поддерживающие голоса…

Проспорив с сокурсниками пару минут, Женя с разочарованием поняла, что убедить ей никого не удастся. А тут еще и преподаватель пришел. Пришлось ей возвращаться на место несолоно хлебавши. Посмотрев на Карину и увидев торжествующий взгляд той, Женька совсем расстроилась.

***

Москва, квартира Ивлевых

В понедельник проводил Галию, поработал немножко над текстом очередного доклада для Межуева, и тут телефонный звонок. Снял трубку – оказалось, Ильдар:

– Павел, я только что от Камолова. Он дал добро на то, чтобы мы предприняли расследование по рынку в той манере, как ты предложил, с маскарадом. Жду теперь от тебя, когда ты подтвердишь полную готовность. Напомню, что нам нужен реквизит и согласие Ираклия на участие в этом мероприятии. А ещё ты обещал майора милиции своего подтянуть.

Подтвердив, что займусь всем этим, я положил трубку и задумался. Может, мне в следующий раз больше помалкивать, когда будем обсуждать очередной такой рейд? А то как-то странно получилось. Я же и письмо нашёл, по которому работать будем. Я же сам вызвался и реквизит искать, чтобы обеспечить это мероприятие.