Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж
Женька ещё раза три в разных вариациях повторила все те шаги, что она собирается предпринять в понедельник в отношении Карины, когда наконец мне удалось перевести разговор в компании на другую тему, больше подходящую для субботнего вечера.
К тому времени я уже полностью убедился, что не только Миша, но и Наташа уже рады были бы забыть эту тему про Карину. Наташу в этом плане вообще было легко понять. Каждый раз, когда Женька вспоминала про Карину, она фактически напоминала ей, что ещё недавно её парень гулял с другой девушкой. Кому же такое постоянно слышать приятно будет? Тут уже плевать на извинения со стороны этой Карины. Забыть бы вообще напрочь про неё навсегда.
Понял по лицу и Кости Брагина, что ему тоже вся эта ситуация надоела до чёртиков. Он только что усилием воли не морщился, когда Женька иногда всё же вспоминала про то, что ей предстоит сделать в понедельник.
Но она, увлечённая своим решением восстановить справедливость, как она её понимала, ничего такого не замечала. Плохо она, конечно, всё же анализирует эмоции других людей, когда с ними беседует. То ли это ещё неопытность, понятная для этого возраста, то ли она вообще относится к категории тех людей, которые, когда чем-то увлечены, ничего и никого вокруг не замечают.
Начав с интересом размышлять об этом, подумал, что в некоторой степени Женька напоминает Диану в тот момент, когда та приехала в Москву. Правда, была и существенная разница.
Диана в тот момент интересовалась только собственными интересами и ради того, чтобы добиться чего-то для себя лично, была готова идти вперёд несмотря ни на что. А Женька у нас с тем же пылом отстаивает справедливость для других. Естественно, так, как ее понимает…
Да, реально, те мои вчерашние размышления о том, что ей бы на прокурора лучше учиться, похоже, действительно соответствуют правильному развитию её потенциала. Куда она всю эту энергию будет в каком-нибудь архиве девать? Там же работа достаточно простая. Во-первых, разложить всё по делам, чтоб каждая бумажка была на месте. Во-вторых, по запросам граждан и организаций выдавать им те документы, которые им по запросу с их стороны выдавать положено. Она же со своей тягой к отстаиванию справедливости взвоет там через пару месяцев со скуки…
Ну а с другой стороны… Учитывая, что тяга у Женьки к восстановлению справедливости так велика, отправлять ее на работу, где этим нужно постоянно заниматься, рискованно для семьи Брагиных… Костю жалко… Жена, которая и так готова постоянно воевать со всем миром за свою правду, получит еще и полномочия для этого от государства, и полностью уверится в том, что это ее миссия по жизни. Небось, на работе часто ночевать будет, и дома начнет вести себя с непререкаемой уверенностью в своей правоте. Костя будет жить с женой-фанатиком, и я не уверен, что он сможет долго это выдержать… Война Женьки с преступностью может превратить в пепелище ее личную жизнь… А ведь они только девочку из детдома усыновили. М-да. Повременю я, пожалуй, с такими рекомендациями… В архиве Женькин фанатизм особого вреда ее семье не нанесет. Там ее, если она переборщит, коллеги и начальство нафиг просто пошлют, и ее фанатизм не получит дальнейшего развития…
***
Италия, Больцано
Надо признать, что Фирдаус порядком перепугался, когда Диана ворвалась к нему с криком – «я все знаю». Поскольку он ей не изменял, версия могла быть только одна – его боевая жена все же прознала как-то про проблемы с сицилийской мафией…
Покорно покивал под ее крики о том, что она думает про их мужские тайны от одного из крупных владельцев акций «Роза Россы» – Дианы Эль-Хажж. Особенно не слушая, он больше переживал, что именно она сейчас, узнав про мафию, может отчебучить… Фирдауса очень впечатлил рассказ отца, что мафиози, если их хоть пальцем тронуть, начнут убивать всех мужчин в семье, включая, естественно, его. Он лично не был готов умирать за часть прибыли от чемоданов… И для отца и брата такой участи не желал. А перед глазами крутилась та картинка, когда они с Тареком застали Диану с автоматом Калашникова, отстреливающей мафиози. Перемежаясь с другой картинкой – когда она схватила Калашников, оставленный колумбийским боевиком, и вынудила их всех отпустить… Диана же сейчас точно выйдет на тропу войны, а значит – их всех обязательно убьют сицилийцы… Вот и стоило уезжать от грядущей гражданской войны в Ливане, чтобы погибнуть в спокойной Италии?
Но он был шокирован, когда жена, выплеснув эмоции, вдруг начала рассуждать логично и спокойно:
– Раз мы не можем просто перебить этих засранцев-грабителей, нам нужен другой план, как с ними покончить. Давай думать вместе, любимый.
Приятно удивленный тем, что, похоже, все же еще поживет, Фирдаус попробовал рассуждать, но что-то особенно хорошо это дело у него не пошло. По крайней мере лицо жены выражало большой скептицизм, когда он предложил возбудить иски против магазинов, продающих подделки:
– Я уже это с Тареком обсудила. Судиться можно годами… И даже если мы выиграем, то получим плохую репутацию. Крупный завод разоряет один за другим небольшие семейные бизнесы… Тут большая часть всех этих лавок и магазинов – семейные… Пресса поднимет шум не в нашу пользу. Мол, чемоданы клепает кто-то другой, а мы разоряем честных владельцев магазинов…
Других толковых вариантов Фирдаусу в голову не пришло. Диане, впрочем, тоже. Но ее указательный палец на правой руке, когда она рассуждала, отбрасывая одну идею за другой, периодически дергался, словно она нажимала им на спусковой крючок. Это зрелище пугало Фирдауса до коликов, поэтому он предложил:
– А давай попробуем посоветоваться с твоим братом? Все же всего этого чемоданного бизнеса вообще бы не было, если бы не его идеи. И по рекламе он дал совершенно шикарные предложения.
– Тоже уже думала об этом, – неохотно сказала Диана, – но неужели мы сами ничего не придумаем? Бесит, когда при любой проблеме мы вынуждены бежать к моему брату!
Фирдаус, все же, начал настаивать. Он был уверен, что только Павел способен полностью успокоить свою сестру и настроить ее на конструктив, чтобы она точно не сорвалась на какую-нибудь опасную для жизни стрельбу.
Диана, вздохнув, сказала:
– Давай хоть несколько дней все же сами подумаем. Если ничего толкового в голову не придет, то тогда уже к Паше отправимся. Вернее, ты отправишься – у меня же это рекламное турне… Там в него серьезные деньги вкинуты – я не могу его просто бросить и сбежать…
***
Москва, квартира Ивлевых
В воскресенье часов в десять утра Галия сняла трубку зазвонившего телефона и через несколько секунд меня позвала:
– Паша, это тебя! Эмма звонит.
– О, – сказал я. – Похоже, она вернулась уже из Святославля. Звонок-то не междугородний.
– Похоже, что так. – тихонько, чтобы не услышала Эмма, сказала Галия, передавая мне трубку.
– Привет. Ну что, ты уже в Москве, я так понимаю? – спросил я Эмму.
– Да, уже приехала, хотела с тобой встретиться, показать обе статьи. По Лосиному Острову статья уже готова, но, может быть, ты ещё что-нибудь подскажешь? А вот по Святославлю мне накидали такое огромное количество материалов, что я вся в сомнениях. Мне тут статей на пять хватит. Поэтому мне с тобой точно нужно посоветоваться, на чём лучше сделать основные акценты.
– Так может быть, ты тогда к нам в гости приедешь? Галия будет рада, давно тебя не видела.
Галия радостно закивала рядом со мной.
– Хорошо, Паша! И в самом деле, почему ты всё время к нам должен ездить? Буду через сорок минут.
Галия тут же ушла потрошить холодильник и наши запасы со всяким импортным. Надо и Эмму угостить, и подарочки какие-то подготовить для её детишек, чтобы с собой захватила. В этом плане радует, что запасы у нас очень серьёзные для того, чтобы порадовать двух детсадовцев.
Правда, когда она начала формировать пакет с подарками, я сразу же попросил её не класть туда жевательную резинку. Напомнил, что Никита всё же имеет проблемы. Мало ли он начнёт глотать эту резинку или вовсе ей подавится. Так что предложил ограничиться только безопасными сладостями.
