Тиран Золотого острова (СИ) - Чайка Дмитрий
— Сжечь тут все! — скомандовал я и пошел к кораблю.
Знаю, что оставил без еды и крыши над головой кучу людей, но по-другому здесь нельзя. Это будет что-то из разряда подставить щеку. Они не просто меня знать должны, они должны бояться до икоты, до самопроизвольного расслабления сфинктеров! Иначе мне жизни на Сифносе не будет, измучают набегами мои острова, а корабли — непрерывными нападениями.
— Мы сюда еще вернемся, — сказал я после недолгого размышления, и Палинур понятливо кивнул. Нам придется пройти вдоль побережья и познакомиться со всеми здешними владыками лично. И желательно это сделать до того, как орда данайских кораблей отправится в Трою. Иначе у меня руки связаны будут.
— Красиво горит! — высказал всеобщее мнение кормчий, и парни довольно заворчали.
Прибрежный городок, чьими стенами были борта кораблей, полыхал весело, выделяясь ярким пятном на фоне гор гигантского острова. Тростниковые крыши взрывались огромными снопами искр, а потом занимались балки, сделанные из сосны и старой оливы. Все это было сухим как порох, и вскоре кирпич, слепленный из глины и резаной соломы осыпался черной пылью, как будто и не жили тут люди еще несколько часов назад.
— И вот чем я лучше остальных? — думал я, не в силах оторвать взгляда от жуткого зрелища. Все-таки есть что-то дикое и завораживающее в неутомимом буйстве огня. И как выскочить из этого кровавого колеса? Только еще большей кровью. Смирить воинственных, истребить непокорных, помочь тем, кто хочет мира. Мир! Я должен принести мир этой несчастной земле.
* * *
Как странно! Я не был на Сифносе всего несколько дней, а у меня такое ощущение, как будто я вернулся домой из командировки. Городок, опоясанный двумя рядами стен, встретил меня веселой суетой. И вроде бы уже вечер, и солнце почти село, а сотни человек высыпали на причал и машут руками. И мне кажется, они улыбаются! Или все-таки мне это кажется? Нет, не кажется, люди сегодня какие-то непривычно счастливые. Они кланяются мне и благословляют именами десятка богов, а девчонки смотрят так сладко, что у меня ниже пояса все огнем горит. Все же воздержание в моем возрасте — это зло. Оно плохо влияет на связность мыслей. Да что тут случилось-то? Чего они все радуются?
— Вода, господин! — мой писец Филон сиял словно начищенный медный кувшин. Он увидел паруса на горизонте и тут же примчал из Верхнего города. Он даже приплясывал немного, что при его телосложении смотрелось слегка комично.
— Хорошая вода пошла из вашей кучи камней, — выпалил он. — Мастера-горшечники все как один работу бросили и делают трубы, как вы велели. И никто из них не попросил платы за свою работу! Я в жизни не видел, чтобы кто-то здесь что-то делал бесплатно! Трубы обожгут и проложат к городским цистернам. Мы туда после зимних дождей воду собираем, а сейчас одна из них уже пуста. Мы ее промазали изнутри тем горячим пеплом с известкой, и она как новая. Там мелкие трещины были, и немало воды уходило в землю. Люди благословляют ваше имя, господин.
— Покажи! — сказал я и пошел быстрым шагом к тому месту, куда отдавал воду «ловец росы». Скудный ручеек вот-вот прекратит течь, но мне этого хватит. Я набрал воды в ладонь и хлебнул. Ну, так себе, конечно. Вода все еще горьковатая, с отчетливым привкусом моря. Мои подданные сильно погорячились в своих восторгах, но она, действительно, куда лучше, чем была в первый день. Соль понемногу уходит.
— У нас, кажется, есть еще один родник в горах? — наморщил я лоб.
— Да, господин, — с готовностью кивнул писец. — Тут недалеко совсем1, только путь уж больно извилист и неудобен. Напрямую там трубы нипочем не проложить.
— А мы построим небольшой акведук, — обрадовал я его. — Вы же тут с уровнем работать умеете? Снимай с шахт всех рудокопов и каменщиков. Нам не нужно сейчас серебро и золото. Мы должны простроить акведук, голубиную башню и несколько орошаемых террас неподалеку от города.
— А? — глупо раскрыл рот Филон и по дурному захлопал глазами. — Что мы сделать должны, господин? Я и не понял ничего. Простите, но мои познания ничтожны перед вашей мудростью. Смилуйтесь над своим слугой, объясните, что сделать-то надо?
— Пойдем во дворец, Филон, — вздохнул я, — Распорядись, пусть мне принесут лист папируса и чего-нибудь пожрать. Разговор будет долгим.
* * *
Все же кровати здесь — сущее барахло, даже у тех богачей, кто может себе этакую роскошь позволить. Это обычная деревянная рама на ножках, которая крест-накрест перетянута кожаными ремнями. Не разгуляешься на такой, в чем я и убедился, взяв на ночь симпатичную рабыню. Закончилась моя затея совсем не так, как я планировал, и особенно удачный постельный пассаж привел к тому, что вся эта хлипкая конструкция, не выдержав пыла молодости, попросту развалилась. Так я вместе с осчастливленной моим вниманием девчонкой оказался прямо на полу. Надо с этим что-то делать. Вот отобьюсь от микенцев и захочу семью сюда привезти. Так ведь и покалечиться недолго во время семейных радостей.
Вот такой вот злой и неудовлетворенный жилищными условиями, я проводил вечернее совещание, где раздавал задачи на следующий день своему управленческому составу. Как раз вчера мои купцы прибыли из Египта с зерном и привезли целую кучу новостей. Вся немногочисленная знать крошечного царства встала полукругом вокруг резного трона, склонив головы, и я против этого не возражал. После некоторых событий мой авторитет здесь незыблем. Я теперь здешний тиран — государь, не унаследовавший власть от предков, а взявший ее силой. Это слово, кстати, не несет никакой отрицательной смысловой нагрузки. Просто титул.
Рапану прокашлялся и повел глазами по сторонам, а остальные смотрели на него с любопытством. Купцу из Угарита предстоит выступать первым, а такой формат совещаний для этой части света внове. Здесь производственные вопросы решаются исключительно на пирах.
— Господин, — вымолвил он, — зерно мы привезли и, как вы и сказали, часть сгрузили писцу Аддуну в Угарите. Я передал его расписку почтенному Филону.
Мой писец, прятавший любопытство в щелочках заплывших жиром глаз, важно кивнул. Он получил глиняную табличку, заверенную оттиском печати царского слуги, и положил ее в свой архив.
— Почтенный Аддуну молит вас прислать еще воинов для защиты, — продолжил купец. — Жителей в Угарите осталось очень мало, и почти все они лесорубы и плотники. Он говорит, что до зимы работы все равно нет, и что он может послать людей чинить городские стены. Они почти не пострадали, и если заложить прорехи и повесить новые ворота, то Угарит может возродиться. Если этого не сделать, то его неизбежно подомнут под себя люди, живущие на кораблях.
— Хм… — задумался я. Мне нужен Угарит, но я не собираюсь воевать за него. У меня пока что нет сил для этого. Мне необходим источник корабельного леса, и я готов за него платить.
— Передашь Аддуну, — продолжил я, — что мы сделаем это через пару лет. Сейчас мне просто нечем будет кормить такую прорву людей. А сам себя Угарит пока не прокормит, там больше нет ни мастеров, ни торговли. Пусть расчищают завалы и ищут все ценное в руинах. Я уверен, там осталось еще немало. Мы не будем кормить горожан бесплатно. Они заплатят медью, бронзой и лесом. Если им нужны еще воины, то их содержание ляжет на них самих. Если нужно оружие, они его получат.
— Слушаюсь, господин, передам слово в слово, — поклонился Рапану.
— Теперь ты! — посмотрел я на Кулли. — Договорились насчет закупки бычьих жил у египтян?
— Да, господин, — склонился вавилонянин. — И даже привезли немного. Там их не продают на сторону, потому что они идут на тетиву для составных луков. Но господин начальник над складами выделит нам их за небольшую мзду. И это уже будут отличные жилы, высушенные в темноте и распущенные на волокна.
— Хорошо, — кивнул я. — Сходите с грузом сидонского стекла в микенский Навплион и тут же вернитесь. Мы ждем набег басилея Аргоса. Мне нужны все слухи и сплетни. Теперь ты, Абарис!
