Ревизор: возвращение в СССР 33 (СИ) - Винтеркей Серж

— А самой в Москве в общежитии жить? Одной?

— Пока одной, потом со Славой… Поговоришь ещё сегодня с ним, послушаешь, что он тебе скажет. А вообще, не хочешь, значит, и не надо. Ни к чему себя ломать.

— Правда?

— Я бы не стал. Если уж мне совсем что-то не нравится, то, как правило, для этого есть повод, просто мозг его ещё не осознал.

— Но мы же ещё не отказались? — уточнила она.

— Нет. Мы взяли время подумать, — подтвердил я и она заметно успокоилась и расслабилась. Понимаю, как ей тяжело сейчас… Жизнь была размеренной и устоявшейся, а тут надо словно в омут с головой. Тем более она не первая, кого переезд в столицу пугает. При всех своих плюсах вовсе не всех Москва манит, многие ее просто боятся. Народу полным-полно на улицах, темп жизни очень высокий, зелени мало, пугающе огромные расстояния между домом и работой. Не каждый провинциал готов к этому приспосабливаться.

Москва. Городская клиническая больница № 31 Гагаринского Райздравотдела .

— Так зачем же вам нужна эта справка? — спросила доктор Ингу, пристально вглядываясь ей в лицо.

— У меня физкультура не сдана, — заламывая руки, начала объяснять она. — И ещё есть хвост… С одним хвостом ещё допускают до сессии, а с двумя уже нет. Четвёртый курс… Всего год доучиться осталось…

— Это умудриться надо иметь хвост по физкультуре! — искренне возмутилась доктор. — И ты считаешь, справка тебе поможет? Это же не освобождение…

— Поможет, проверено, — уверенно ответила Инга. — У нас на кафедре физвоспитания одни мужчины, они вообще не любят беременных. Боятся, что с ними что-нибудь случится на занятиях, а они виноваты окажутся. Просто так оценки ставят, лишь бы не приходили на занятия!

— Ещё бы! — рассмеялась доктор.

Мне надо было сделать несколько звонков на подопечные предприятия и, когда пришло время идти гулять с детьми, я с удовольствием вызвался прогуляться с ними. А Ирина Леонидовна осталась дома им ужин в спокойной обстановке готовить.

Коляска позволяла кататься хоть по всему району. Доехал до телефона-автомата на соседней улице, позвонил на обувную фабрику, сообщил, что им в июле уже придёт первая партия из Богородска полностью из хорошей кожи. Велел связаться с Богородском и согласовать, что им нужно в первую очередь. А то первый блин обычно комом, не зря эта пословица появилась.

Затем сделал звонок на автобазу и сообщил им, чтобы начинали проектировать медпункт и новый корпус для сотрудников. Директор автобазы Савельев сразу начал генерить идеи, мол, а не построить ли нам, раз так, и медпункт и корпус для персонала под одной крышей?

— Руслан Сергеевич, ну, конечно, это будет для всех удобнее и строительство дешевле, опять же, коммуникации не надо в два места тянуть, — со знанием темы поддержал я его идею. — Если территория позволяет, почему нет?

Савельев тут же загорелся новым проектом. Вот, молодец мужик, хваткий, дважды ничего объяснять не надо, и энергия бьёт ключом… Нам бы таких побольше, мы бы таких дел накрутили.

Напомнил ему про наш шифр, если будет домой мне звонить.

Детям надоело просто так сидеть, они начали пытаться вылезти из коляски, и я поспешно попрощался.

Вернулся с ними во двор, но одному с двойняшками трудно, пока они совсем несмышленые. В песочницу их ещё не посадишь, они в рот тащить всё подряд начнут. Одного качаешь, второй тут же обижается… Взгромоздился сам на качели и качал их, посадив себе на колени обоих сразу. Полный восторг у обоих! Такие мордочки счастливые! Это выражение безграничного счастья, незамутненного ни одной жизненной проблемой, только в детстве и возможно. Дети вырастают, становятся взрослыми, начинает их то одно, то другое напрягать, и все, такой улыбки на их лице уже не увидеть…

Эх, быстрее бы новый детский уголок уже сделали и поставили! А то скрипят ужасно качели. Но хоть и скрипучие, но исправны, это я постоянно проверяю, прежде чем с детьми на них садиться.

На следующее лето уже, наверное, мальчишек к детским машинам педальным можно будет начинать приучать. Эх, будут с ветерком по двору друг за другом носиться!..

Вернулся домой, сдал женщинам детей и пошёл в кабинет работать. Но спокойно посидеть мне удалось только минут сорок. В основную дверь позвонили и прибежала Эмма сказать, что там ко мне пришли.

Это оказались Данченки! И не одни! Чуть не напугал пацанёнка своей радостью, еле сдержался, чтобы не заорать во весь голос что-то жизнеутверждающее, типа, «О-ооооо! Какие люди!».

— Добрый вечер, — поздоровался вместо этого я степенно, но не в силах скрыть улыбку во весь рот. — Как вас зовут, молодой человек?

— Мишка, — растерянно ответил он, прижимаясь к Якову.

— Ну, наверное, всё-таки, не Мишка, а Михаил? — уточнил я.

Тут выглянула Ирина Леонидовна, с одного взгляда всё поняла, и нисколько не смущаясь понеслась поздравлять новоявленных родителей с причитаниями, слезами радости, объятиями, всё, как положено… Стояли с Мишкой, переглядывались между собой, пока они обнимались-целовались, я ему многозначительно подмигивал и глубокомысленно закатывал глаза к потолку, мол, терпи, так надо… Зато он начал улыбаться. Особенно, когда я после Ирины Леонидовны пустился делать то же самое.

— Мы, собственно, что пришли, — выслушав все наши поздравления, проговорил счастливый Яков. — В какой квартире Лариса с родителями живёт?

Объяснил им, но предупредил, взглянув на часы, что они ещё с работы не вернулись.

— Тогда мы их во дворе подождём, — предложила Ида, глядя на Мишку, и он охотно кивнул в ответ.

Ну и отлично, что все у них получилось, будет им лучик счастья в опустевшей квартире! — подумал я, глядя, как они вышли с ним во двор оглядываясь и примеряясь, чем бы его, пока, занять? — О, надо же мальца с Родькой познакомить!

Не откладывая в долгий ящик, вышел через второй выход в соседний подъезд и позвонил в квартиру Гончаровых. Однако, мне никто не открыл. Вернувшись домой, выглянул в окно. Данченки качали своего малого на качелях…

Ладно, успеется. Не всё сразу, — решил я и принялся объяснять Эмме, что это сейчас на её глазах свершилось. Рассказал, с какими приключениями наши друзья из первого подъезда усыновляли своего Ларчёнка. Как она уходить без Мишки не хотела. Как Брагиным не разрешили Мишку себе взять из-за маленькой разницы в возрасте…

— А почему ты об этом статью не написал? — спросила Эмма.

Молодец, действительно, настоящий журналист. Вот она, хватка!

— Хотел, но вовремя одумался, — ответил я. — Усыновление конкретного ребенка не та тема, о которой можно на всю страну трубить. Нарушает личное пространство. Подумываю в общем что-то на эту тему написать, но пока в голове только вертится идея.

— Запомню про личное пространство, интересно звучит, — закивала Эмма.

Вскоре к нам спустилась мама.

— Видели во дворе Якова с Идой? — возбуждённо спросила она.

— Видели, видели, — дружно ответили мы. — Они к нам в первую очередь пришли, хотели узнать, в какой квартире Брагины живут?

Мы вернулись к детям в большую комнату. Мама стояла у окна, улыбаясь, и наблюдая за соседями во дворе.

— Ой, смотрите! Женя с Ларочкой! — воскликнула она через какое-то время.

Мы все тут же оказались у окна. Встреча детей растрогала взрослых до слёз. Не было криков радости, не было счастливых улыбок. Они увидели друг друга, бросились навстречу быстрым шагом, срываясь в конце на бег, обнялись и стояли. Женя с Идой стояли поодаль, вытирая украдкой слёзы, но малых не трогали. Они слишком долго ждали этой встречи. Тут и Родион откуда-то пришёл с мешком для сменки в руках. Направился было к своему подъезду, но увидел соседей, оценил тут же обстановку и направился к ним с важным видом. Сначала поздоровался со взрослыми, потом подошёл к Мишке, наконец, отлипнувшего от Лары, и по-взрослому протянул ему руку, видимо, знакомясь.

— Ну, всё. Приняли Мишку в племя, — проговорил удовлетворённо я. — Уже не один гулять будет. Все Данченко спокойнее будет.