Анатолий Логинов - Танк прорыва времени КВ-2
Ну, вот и дождь пошел. Конечно, после дневной жары даже приятно, но неудобно в люке сидеть, накидкой дыры прикрывая, чтобы вода внутрь не попадала.
— Кузьма, стой. Сейчас я быстро к нижнему люку переберусь и дальше поедем.
Так, подстилку с собой, плащ-накидку, и вперед. Молодец Семен, догадался переходники сделать. Теперь, сидя на броне рядом с люком, можно со всем экипажем разговаривать. Удобно, черт побери!
Хм, а дождь-то все сильнее и сильнее. Не ошиблись мы, задержавшись? Как бы дороги не развезло совсем. Во будет номер, если технику бросать придется. Вместо удара по тылам врага будем пешком по лесу пробираться. Черт, не помню, долго дождь шел? Кажется, всю ночь, но наутро и наши и немцы спокойно передвигались, значит, я зря беспокоюсь.
Да, вот и дождик в моросящий перешел. Так что все нормально, доедем. Если все, как задумали, получится, должны мы немцам сюрприз устроить. Э-э-э, а вот так не пойдет!
— Кузьма, ты меня слышишь? Ты что, совсем о…л! Сколько тебе говорить, что так делать нельзя. Сломаешь, на х…, я тебя тогда точно вместо фрикциона в моторное отделение засуну и заставлю самого крутящий момент передавать! Понял? Ну, раз понял, давай потихоньку вперед! А ты, Семен, не хмыкай! Еще раз услышу — будешь всю дорогу метлой помехи от радиостанции отгонять. Блин, распустились совсем, развиздяи.
Черт побери, сколько же можно объяснять! Вроде и не тупой, а вот как привык на тракторе, так и на «Рыжем» норовит… Ничего, я из него танкового аса сделаю, из тракториста деревенского. И не таких натаскивали. Е…, как вспомнишь какого-нибудь Блинмухамедова из аула… Ничего, через полгода вовсю танковую польку исполняют. Правда, иногда тааакие экземпляры попадаются. Типа того Рахмонкулова, из-за которого мой друг Семен Привалов пострадал, в Германии ротным служа. Мало того что этот Рахмон с сержантом вместе танк на рельсы загнали, так он еще и ухитрился мотор заглушить, да так, что запуститься заново уже не мог. Правда, смелый, из танка уже перед самым столкновением выскочил, не как сержант, который сразу убег. Там, бл…, как раз скорый откуда-то с Западной Германии шел. Ну, куча трупов… раненые… немцы с протестами, а офицеры-танкисты потом с год в гражданке по командировкам и в отпуска ездили. Аборигены на них с кулаками бросались… И с чего бы? Шутка такая… грустная…
— Правее, правее и аккуратнее!
Нет, все же Кузьма поопытней таких новобранцев будет. Нормально. Пару таких неторопливых маршей, да бой… и можно будет на него надеяться…
Так, что там встали? Конная разведка из погранцов, которую Андрей вперед послал, встретила что-нибудь? Похоже, так… Ну, схожу гляну. О, а мы, оказывается, давно уже едем, а я и не понял, время как-то незаметно пролетело.
— Семен, дай-ка шмайсер. Пойду гляну, чё там происходит. Колодяжный — старший.
Конечно, я знаю, что МР38, который мне дал Сема, никакого отношения к изделию господина Шмайсера не имеет. Но зачем лишний раз выделяться своим знанием? Называли его наши фронтовики «шмайсером», и черт с ним. Жаль, магазин всего один. Но для танкистов больше и не надо. Наше оружие — танк, а все остальное «для поддержки штанов».
Так, а это что за явление? Чьи это, дай бог памяти? Ага, вспомнил, Музыки.
— Младшего лейтенанта Музыку сюда, остальным не расходиться!
Ждем-с… ага, вот и он, голубчик.
— Музыка, ваши бойцы на ярмарку собрались или на войну? Что тут за сборище и базар с перекуром? Они что, не усвоили, что и как в случае неожиданной остановки делать? Разберитесь своей властью. Понятно? Ну, а раз понятно — действуйте!
Ну, и что мы имеем? Стоят шестеро гавриков, что характерно — в нашей форме. Очередные окруженцы, понятно. Один явно тюрок, не русский. Стоп, а петлички-то у пятерых — танковые! Вот только где их танки… Да и оружия что-то не наблюдаю. А танкисты нам нужны, эх! Послушаем, подумаем…
— Лейтенант Махров, командир танковой роты разведбатальона 87-й стрелковой дивизии. Со мной два моих подчиненных и два красноармейца из 41-й танковой дивизии.
— А танки ваши где?! И оружие?!
Ого, как Скрипченко грозно на него наехал!
— Танки… большинство в боях потеряны, часть пришлось уничтожить самим. Без горючего и боеприпасов, сами понимаете, много не наездишь и не навоюешь. А личное оружие ваши разведчики отобрали.
— Разведчиков всего двое, а вас шестеро. И вы дали себя разоружить? Вдруг это немецкие диверсанты были?
Тэк-с, теперь Андрей… Действительно, интересно, а как они оправдываться будут?
— В карауле в это время красноармеец Петров должен был стоять, но он куда-то исчез. Мы спали все. Вот ваши разведчики и сумели незаметно подобраться. Да и оружия у нас было всего два нагана и винтовка — все, что с собой прихватить сумели. Да и не шестеро нас, восемь человек было.
Ну, что сказать… Правдоподобно. А Петров этот, похоже, ноги сделал, причем, возможно, с напарником. Хорошо, если к немцам не ушли. Знаю я таких Петровых, сколько их повылезало из всех щелей в девяностые и все о кровавом сталинском режиме да бессмысленном сопротивлении кричали. Недострелянные, бл…
Тэк-с, что это шестой окруженец так с лица сбледнул? Ага, Ленг прибежал.
Похоже, напугался, бедняга, собачки. Чего он там шепчет? «Не ешь меня кара-шайтан?» Стоп. Кара-черный, шайтан — дьявол. Это он Ленга так обозвал? Интересно, с чего бы? Надо бы расспросить позднее.
Кого-то Ленг учуял?.. Ааа, стоим тут на свету, как три тополя на Плющихе, и охранение врагов прое…ло, идиоты!
1 июля. 1941 год. Украина. Лесная дорога
Когда Ленг вскочил и зарычал на ближайшие кусты, стоявшие на дороге невольно вздрогнули. До всех сразу дошло, что если в кустах кто-то есть, то они, стоящие тесной группой в свете фар, — идеальная мишень для противника, особенно вооруженного чем-нибудь автоматическим.
Но никто не успел ничего сделать, даже Андрей не успел Ленгу что-нибудь скомандовать. Из кустов на русском языке с непонятным, но смутно знакомым акцентом сказали:
— Командир, удержи собачку, однако. Я выйду.
Андрей крикнул:
— Фу!
Ленг, услышав команду, успокоился и сел, поводя головой, а из кустов вывалился… леший. По крайней мере, появившаяся фигура настолько напоминала этого персонажа русского фольклора, что такая мысль мелькнула у всех практически одновременно. Но тут человек остановился, сбросил с себя плетенную из ветвей и веревочек конструкцию, чем-то напоминающую современную снайперскую «лохматку», и перед изумленными друзьями предстал явный «коренной обитатель Севера», держащий в руках немецкий карабин с оптическим прицелом.
— Разрешите? Красноармеец Номоконов.
— Ага, вот он, наш восьмой! Только он без винтовки был! — облегченно выпалил лейтенант Махров.
— Понятно… Где оружие раздобыли, товарищ красноармеец? — спросил Андрей.
— Недалеко, однако. Там немецкий гарнизон стоит, и Петров туда побежал. А я увидел и за ним пошел. Немцы Петрова к себе увели, винтовку он с собой, однако, забрал. Я тогда их начальника поймал, убил и винтовку его себе взял. Хороша винтовка!
— Чем убил? А маскировочная накидка откуда?
— Ножом, однако. И накидку сам сделал.
— Точно, он весь вечер возился. Мы еще над ним подшучивали, — добавил Махров.
— Тут гарнизон недалеко, говоришь? Не понял?
— Почему наша разведка молчит, да и вы зачем рядом с немцами ночевать устроились? — недоуменно протянул Сергей, одновременно оглядываясь на колонну, в которой часть машин так и не заглушила двигатели. А ведь звук ночью разносится далеко, даже в лесу.
— Недалеко, недалеко, командир. На машине поди больше полчаса ехать, пешком дольше, однако. И гарнизон не простой, офицеров с погонами много да машин. Не таких, как у вас, а поменьше, для людей, — невозмутимо продолжил красноармеец, доставая откуда-то из глубины штанов небольшую искривленную трубку и кисет с табаком.
— Ничего себе, недалеко. Я уже черт знает что подумал… — Облегчение в голосе Сергея было столь явным, что у всех, слышавших его, на лице невольно появились улыбки, которые, впрочем, тут же исчезли. Андрей Мельниченко осмотрел всех «командирским» взглядом, окончательно заглушив последние остатки веселья, и приказал Скрипченко опросить и переписать всех вновь прибывших. После этого он достал из трофейного планшета сложенную правильным образом карту, расстелил на капоте ближайшего автомобиля и, подсвечивая фонариком, вместе с Сергеем Ивановым принялся наносить на нее полученные данные.
— Похоже, штаб какой-то стоит. Черт, сколько у них народу может быть? Человек четыреста-пятьсот или меньше?
— Не думаю, что меньше. С охраной, связистами и тыловиками и побольше может быть. В нашей дивизии по штату почти триста девяносто человек только в управлении было, — заметил Сергей.
